духи». Описанные различными наблюдателями трюки обогащают наши представления о
личности шамана. Действительно, круг необычных способностей человека, посвятившего
себя профессии шамана, бывал широким. Ч. Ч. Валиханов имел основания говорить:
«Шаман -человек, одаренный волшебством и знанием, {он] выше других, он поэт, музыкант,
прорицатель и вместе с тем врач». Вполне вероятно, что осознание человеком своей
одаренности, выделяющей его среди окружающих, как раз и создавало необходимую
психологическую почву для убеждения в том, что он -избранник духов. Талант издревле
считался даром свыше. Это поверье-общее для ранних форм культуры. «Примитивный
человек всякую личную удачу считает результатом покровительства какого-нибудь
специального духа... У малайцев, например, талант -это только признак того, что у человека
есть специальный дух-покровитель, и это проявляется уже не только в охотничьем быту, но
и во всех областях их жизни, в индустрии, в искусстве резьбы и пр.». У казахов в помощь
духа-покровителя верили народные певцы. По верованиям туркмен, удачливые следопыты
(ызчы) следовали указаниям своего духа-помощника, «товарища» (ёлдаш). Сведения о
трюках раскрывают природу шаманского ритуального экстаза. Важно подчеркнуть: свои
трюки шаман совершал в состоянии экстаза. Об этом пишут все, кто видел камлание. По
рассказу П. Небольсина, шаман и музыкант, «затянув песню, стали воодушевляться;
воодушевление это выражалось особенного рода -как бы сказать -не то фиоритурами, не то
руладами, всхлипыванием на разные тоны, истерическими вздохами, заливаниями и
вскрикиваниями. Потом оба они, все более приходя в экстаз, начали просто неистовствовать:
они давились какими-то ужасающими слух взвизгиваниями, пришли в совершенное
бешенство». В состоянии описанного «неистовства» шаман стал демонстрировать трюки.
Другой баксы сначала пел. «Ужасный, потрясающий голос явился у баксы. Он доходил до
исступления, физиономия знахаря делалась отвратительно страшною, баксы выдернул из-за
сундука, около которого сидел, что-то вроде ковша с двумя волосяными конскими струнами,
и тут надобно было видеть остервенение баксы, с каким водил он смычком по этим струнам,
издававшим глухой скрип. Глаза знахаря выражали неистовство, плечи подергивало, зубы
стучали, все тело было подвижно, как в самый сильный пароксизм лихорадки. Он бросался
из стороны в сторону, у рта выступила иена... В этом истинно сумасшедшем положении
баксы кривлялся над больной, мял ее ногами, плевал ей в глаза». Затем шаман вскочил
босыми ногами на кинжал, а после этого стал лизать раскаленный топор. Способность
шамана в экстазе совершать трюки, исполнимые только при полном контроле сознания над
действиями, означает, что Шаман в экстазе владеет собой. Вот еще несколько свидетельств.
«Баксы приходит в полное исступление и изнеможение, бегает с ревом... как опьяненный в
случный период самец-верблюд, подражая собаке, выскакивает из юрты, бегает по полю,
обнюхивая окружающее, мычит наподобие коров, ржет, подражая жеребцу, воркует как
голубь и т. д.» Все эти звуки приписываются джиннам. Этот баксы подражал крикам и
поведению тех животных, в образе которых ему показываются его духи. Кунтуар-баксы
(конец Х1Х-начало XX в.) «во время прихода джиннов походил на орла, внутри юрты ходил
прыжками и произносил звук «кыч-кыч», потом мигом оказывался на чанараке (купольном
круге юрты) и снова спускался, ел сырое мясо». Шаман изображал своего духа-помощника
орла; его поведение определялось свойствами овладевшего им духа. Интересен рассказ о
баксы Окэне: «Вдруг Окэн ловко и сильно провел смычком по струнам кобыза и стал
играть... По мере того, как он играл, он воодушевлялся и все сильнее и сильнее водил
смычком; он уже, закрыв глаза и лихо подергивая плечами, по-видимому, забыл всех нас и
все окружающее... Казалось, он впал в какое-то забытье и, уже бессознательно играя,
приходил в экстаз. Таким образом поиграв око-, ло двадцати минут, Окэн запел хриплым
басом... Когда он оканчивал призывание, он весь трясся в конвульсиях и страшно кривлялся,
издавая при этом бешеные звуки и, наконец, икая так, как будто он съел целого барана с
костями; это означало приход призываемого духа, и, чем больше прибывали духи, тем
больше и сильнее он подергивал плечами с пеной у искривившегося рта. Теперь он
совершенно взбесился: с ожесточеньем ползал по полу и, по временам грозно выкрикивая
какие-то восклицания и заклинания, он опрокидывал назад голову и закатывал под лоб свои
глаза». Но это вовсе не было бессознательным состоянием, Окэн отдавал себе отчет в том,
что делал. «Окэн представлял нам своих духов в образе людей различных возрастов обоего
пола, одаренных бессмертием, а потому он нередко переменял мотивы соответственно полу
и возрасту; например, для призывания дев «чарующей красоты», как он выражается, [он]
брал мотив более нежный и сладострастный. Особенно интересно то, что среди его злых
духов есть так называемые «пять русских», для призыва которых он берет, к удивлению,
какой-то уличный мотив русской песни». Таким образом, состояние экстаза не означает, что
баксы совершает непредсказуемые действия. Сведения о казахстанско-среднеазиатском
шаманстве до сих пор не привлекались исследователями с целью понять природу
шаманского экстаза. Между тем рассмотреть в этом плане сеанс баксы полезно. В разных
культурах экстатическое состояние шамана имеет свои особенности. Чтобы характеристика
шаманского экстаза была адекватной, отражающей его основные признаки, надо учесть по
возможности все известное нам разнообразие форм, ибо в некоторых формах могут быть
более выпукло представлены признаки, не получившие четкого проявления в других.
Шаманский экстаз получил в научной литературе разные объяснения. В конце Х1Х-начале
XX века на смену мнению, усматривавшему в действиях шамана ловкий обман, пришла
другая точка зрения, согласно которой шаманов следовало считать людьми с больной
психикой и расстроенными нервами. Заявление, что шаман во время камлания подвержен
припадкам, связанным с какой-то психической болезнью, наивно. Шаману положено
совершать ритуал в соответствии с традициями, и действительный припадок, во время
которого он не мог бы владеть собой, а то и потерял бы сознание, несомненно, должен
нарушать ход обряда. Понимая это, сторонники взгляда на шамана как на неврастеника и
психопата утверждали: шаман наделен «огромной властью управлять собой в проме-зкутках
между действительными припадками, которые случаются в течение церемонии»; «шаман в
отличие от обычного неврастеника и истерика обладает способностью искусственно
регулировать припадки болезни». Эти разъяснения не убеждают. В описаниях камланий
заметно важное обстоятельство: баксы не подвержен «припадкам» до или после обряда.
Перед сеансом он спокойно сидит среди собравшихся в юрте людей, угощается бараниной,
рассказывает какие-либо истории или, напротив, сторонится общей беседы, готовясь к
обряду. Он не падает на пол, не закатывает глаза, не кричит. (Здесь уместно сослаться и на
мои полевые материалы, собранные среди узбеков. Я неоднократно расспрашивал и самих
шаманок, и близких к ним людей о том, случаются ли у шаманок внезапные припадки или
иные проявления «ненормальности» в повседневной жизни -скажем, во время приема гостей
или домашних работ. Ответ неизменно был один и тот же: нет.) Странности
(«ненормальности») в поведении шамана появлялись тогда, когда он приступал к
проведению обряда. «Глаза его в это время наливались кровью, готовые выпрыгнуть из
орбит, изо рта текла пена, и его в конце концов начинала бить «падучая»... Полежав
немного, баксы быстро поднимался на ноги, дико озирался и, грохаясь снова со всех ног на
подушки, начинал что-то несвязно бормотать». Я уже писал, что «припадки» и «обмороки»
шамана неотделимы от обряда. Они логически связаны с его задачами и содержанием. Они
предусмотрены обрядом. Именно такое «ненормальное» поведение и ожидалось от
камлающего шамана. Оно было понятным для всех: шаман преображался, потому что им
овладевали духи-помощники. Во время камлания шаман вел себя так, как требовали от него
его верования. Это заключение, основанное преимущественно на сибирских материалах,
находит новые подтверждения в сведениях о шаманстве народов Казахстана и Средней
Азии. Интересно заметить, что сами казахи не считали своих шаманов «ненормальными»
людьми. Русским наблюдателям, видевшим казахских баксы и до, и после сеанса, также не
Скачать книгу [2.95 МБ]
Пирамида