Оскар Уайльд
О вещая моя печаль,
О тихая моя свобода
И неживого небосвода
Всегда смеющийся хрусталь!
Осип Мандельштам
Если с кристаллом в руке к храму приблизишься ты,
В просьбе смиренной твоей небеса никогда не откажут
Клавдий
Невольников связывали попарно и укладывали по
склону до самой воды.
Наверху, придерживаемый бревнами, стоял,
поблескивая свежетесанными
бортами норманнский дракар - корабль, кроме парусов,
имеющий от 25 до 60
пар весел. Мачты на корабле блестят позолотой, вертятся
по ветру флюгеры,
поскрипывают фонари, а нос дракара увенчан устрашающей
головой дракона.
Любовно отделывали викинги свои корабли.
Длинноволосые, белокурые норманны не спеша,
обстоятельно навешивали
на борта кожаные щиты, покрытые охрой, сворачивали
тяжелые сырые паруса,
укладывали длинные изящные весла. Несколько человек
продолжали сгонять под
стапели связанных невольников, подталкивая их длинными
рукоятями боевых
топоров. Викинги собирались в новый поход. Предстояло
лишь спустить на
воду дракар. Спуск должен проходить по телам
пленников, захваченных в
прошлых походах. Такова традиция.
И вот уже покачивается на воде боевой корабль
викингов. Расшитые
паруса медленно ползут по мачтам. Капитан, выпив
из оловянной чаши
традиционный эль, швыряет ее в море - это тоже
традиция, дань богам.
Разворачивается на запад нос корабля, надуваются
паруса, и - прощай,
родина, прощайте низкие торфяные берега, родные
фиорды, длинные низкие
дома! Прощайте, родные очаги! Новые острова, новые дали
ждут отважных...
Северные моря далеко не всегда
благосклонны к дерзким
путешественникам. Сырые встречные ветры,
пронизывающий холод, долгие
тоскливые туманы, штормы, айсберги, мели,
изматывающая качка и
однообразная невкусная пища - вот удел мореходов.
Больше двух месяцев трепало свинцовое море
отважных викингов.
Приходилось бороться с обледенением и менять
лопнувшие шпангоуты,
радоваться редкому солнцу и цепенеть от страха при
виде огней святого
Эльма. Плавание закончилось трагически. Дракар
выбросило на каменистые
банки острова Ян-Майен. Немногим удалось выбраться
на лавовые поля
вулканического острова. У измученных, голодных викингов
была лишь одна
проблема - огонь. Обессилевшие люди собрали на береговых
террасах плавник,
сложили его в кучу, но добыть спасительное пламя не
смогли. И тогда,
прижавшись друг к другу, чтобы дольше сохранить тепло,
стали ждать смерти.
Под вой сырых, туманных ветров и неистовый грохот
прибоя текло время.
Жизнь покидала замерзших, голодных людей. Умерших не
хоронили - не хватало
сил. Трупы обкладывали камнями, чтобы до них не
добрались песцы, чайки,
поморники. Редели ряды отважных норманнов. Отчаяние
овладевало ими.
Но вот туман над Ян-Майеном рассеялся, взошло
долгожданное солнце.
Тогда бывший штурман достал из-под просоленных
лохмотьев небольшой
нательный мешочек из нерпичьей шкуры и вынул из него
странный талисман.
Это был обломок кристалла горного хрусталя,
обработанный двояковыпуклым
кабошоном. Дрожащими руками направлял штурман луч солнца
на найденную в
береговом плавнике бересту... Вскоре на берегу
пылал костер. Дымы
поднимались над Ян-Майеном - дымы благодарности богам,
даровавшим тепло и
жизнь. Но благодарить следовало древних геологов,
нашедших прозрачное чудо
Природы, и ювелиров, создавших такой нужный
инструмент...
Эта история - не выдумка. Древние хорошо
знали свойство
двояковыпуклых линз концентрировать солнечные лучи и
зажигать ими костры,
Пирамида