плотского соития, то она в случае длительности мешает заключенному браку и даже
его разрушает. Само собою ясно, что подобное мнение канонистов не могло бы иметь
места, если бы речь шла только о воображаемых воздействиях ведьм. Следует
сравнить Гостиенсиса в его Summa copiosa, а также и Гоффреда и Раймунда. Они
нигде не ставили под сомнение вопрос о реальности чародейства и принимали его
как нечто самой собой разумеющееся. А на вопрос, когда надо считать препятствия
к исполнению супружеских обязанностей продолжительными, они указывают на
трехгодовой срок. Они также не сомневаются в том, что эти препятствия в
действительности причиняются или властью дьявола в результате заключения с ним
ведьмой договора или просто дьяволом без посредства ведьмы, хотя последнее
весьма редко случается среди верующих, где таинство брака относится к заслугам.
Это происходит чаще всего среди неверующих, так как дьявол замечает, что они по
праву принадлежат ему. Так, Петр Палуданус в комментарии на 4-ю книгу
"Сентенций" сообщает об одном мужчине, женившемся на идоле и желавшем, несмотря
на это, иметь сношения с молоденькой девушкой, но не могшем этого совершить
вследствие того, что всякий раз дьявол принимал на себя облик человеческого тела
и ложился между ними. Среди верующих дьявол пользуется в таких случаях по
преимуществу услугами ведьм для уловления душ. Как он это проводит и какими
средствами, об этом будет речь ниже, именно там, где дело будет идти о семи
приемах нанесения вреда человеку. То же самое вытекает также из других вопросов,
затрагиваемых богословами и канонистами, когда они, например, говорят о том,
каким образом чары могут быть устранены или о том, позволительно ли прибегать к
таким чародействам, которые парализуют действие уже насланной порчи, а равным
образом и о том, как поступать, когда ведьма, наславшая порчу, уже умерла. Об
этом говорит Гоффред в своей Summa, о чем мы расскажем в третьей части этой
книги. Наконец, зачем нужно было канонистам столь рьяно предлагать различные
наказания за чародейства, если бы последние были нереальны? Зачем также они
различают между скрытым и явным грехом колдунов или, вернее говоря, кудесников
(т. к. эти вредные учения имеют различные виды) и предписывают в случае его
явности отлучение от причащения, а в случае скрытности - сорокадневное покаяние
(смотри De cons., dist-2, pro dilectione), в случае волхвования священника - его
заточение в монастырь, а в случае проступков мирянина - его отлучение (26, вопр.
5 nоn oportet), лишение их гражданских прав и возможности судебной защиты (2,
вопр. 8 quisquis nec)? Это явствует также из гражданского права Ацо (в своей
сумме о 9-й книге "Кодекса", отдел о ведьмах 2 post 1. Cornelia de sicar et
homicid) говорит: "Надо знать, что все те, которые называются в народе
колдунами, а также и те, которые занимаются кудесничеством, заслужили смертную
казнь" (I nemo с. de maleficis). Такое же указано наказание в I culpa I nullus.
Эти законы гласят так: "Никому не разрешено заниматься кудесничеством, иначе
свершит над ним смертную казнь мстящий меч". Далее там указывается: "Имеются и
такие, которые вредят жизни набожных чародействами и совращают сердца женщин ко
греховным утехам. Такие преступники бросаются на растерзание диким зверям" (Cod.
с. I. multi). Законы предписывают далее, чтобы каждый допускался к возбуждению
обвинения этих преступников, как это и находим в каноне с. in favorem fidei, lid
6 de haeresi. Там говорится: "К подобному обвинению допускается всякий, как и
при обвинении в оскорблении величества". Ведь эти преступники оскорбляют до
известной степени божеское величество. Они также должны пройти через
предварительное следствие. Никакое положение и сан не могут защитить от этого.
Чье преступление доказано, но кто, несмотря на это, отрицает свою вину. тот
предается пыткам. Его тело разворачивается железными пыточными когтями, и он
терпит, таким образом, соответствующее наказание за свои проступки (Cod. с. I, I
si ex etc). Прежде такие преступники предавались двоякому наказанию: смертной
казни и разрыванию тела пыточными когтями или выбрасыванию на пожирание диким
зверям. Теперь же они сжигаются, потому что эти преступники - женщины. Всякое
содействие им запрещено. В законе говорится: "Эти преступники не должны
переступать порога чужого дома: кто их впустит, тому грозит сожжение имущества.
Никто не имеет права их принимать и давать им советы. Виновные в этом ссылаются,
и их имущество конфискуется". Здесь наказанием за помощь ведьмам служат изгнание
и конфискация имущества. Когда проповедники оповещают народы и властителей земли
об этих наказаниях, ими делается против ведьм больше, чем всякими другими
ссылками на писания. Кроме того, законы благоприятствуют тем, кто работает
против ведьм. Смотри сочинения вышеуказанных канонистов: "Те же, которые
защищают труд людей от уничтожения бурей и градом (насланными ведьмами),
заслуживают не наказания, а вознаграждения". Каким образом можно
воспрепятствовать этому вредительству, об этом мы скажем после. Нельзя отрицать
все здесь сказанное или легкомысленно противоречить сему, не возбудив против
себя обвинения в ереси. Пусть каждый решит, извиняет ли его незнание. Какое же
незнание служит основанием для извинения, об этом мы сейчас и поговорим. Из всех
предпосылок следует заключить, что католично и правоверно утверждение, что
существуют ведьмы, которые с помощью дьявола в силу заключенного с ним договора
и с божьего попущения могут совершать чародейства, что не исключает, однако, и
того, что они способны морочить народ разными иллюзиями и обманом чувств.
Вследствие того, что настоящий труд затрагивает реальные чародейства,
значительно отличающиеся от воображаемых, то говорить о последних мы не будем.
Ибо показывающие эти последние искусства называются вернее кудесниками и
волхвами, а не ведьмами. Как первое, так и два других раньше указанных лжеучения
ищут свое основание в словах канона. Первое из них подрывает свою правильность
уже тем, что противоречит словам священного писания. Выявим же здравый смысл
канона и начнем с разбора лжеучения, гласящего, что средство, которым пользуются
ведьмы,- фантастично, а внешний эффект - реален. Здесь надо заметить, что
существует 14 главных видов суеверия, привести которые нам время не позволяет.
Они подробно указаны у Исидора Севильского ("Этимология" 8) и у Фомы (II, 2,
92). Мы о них упомянем ниже, когда будет речь о значении этой ереси и именно при
разборе последнего вопроса этой первой части. Тот вид, к которому надо
причислить вышеуказанных женщин, называется пифонами; через их посредство дьявол
говорит или совершает чудодейства. Часто этот вид ставится на первое место.
Ведьмы же относятся к виду колдунов (malifici). Они весьма различны, и нет
необходимости тех, которые относятся к одному виду, причислять также и к другому
виду. Канон говорит только о вышеуказанных женщинах, а не о ведьмах. Кто
распространяет сказанное там на все виды суеверия, тот неверно понимает канон.
Если эти именно женщины действуют только в воображении, то это не значит, что
все ведьмы действуют таким же образом. Еще более искажается смысл канона теми,
которые делают выводы, будто только в воображении они могут обворожить и наслать
порчу или болезнь. Эти лжеучители заслуживают тем большего порицания, что они
признают внешнее действие, а именно действующего демона и действительную
болезнь, но отрицают посредствующее орудие в лице ведьмы, тогда как средство
всегда имеет свою долю участия в действии. Здесь не помогает также утверждение,
что фантазия является чем-то реальным. Ведь фантазия, как таковая, ничего не
может достигнуть и при махинации демона не может быть использована. Даже при
заключении договора с дьяволом, в каковом договоре ведьма отдается и обязывается
Пирамида