межевые столбы, уменьшит, расчленит участок, скажет: «это поле не было дано в приданое»;
и пошлет, по причине ужасного проклятия, написанного на этом кудурру, безумца, глухого,
слепого, несмыслящего, пришельца, невежу, и заставит его убрать эту надпись; бросит ее в
воду, спрячет ее в земле, разобьет ее камнем, сожжет ее в огне, сотрет ее и напишет поверх
другую или положит ее в месте, где никто не сможет ее увидеть, — пусть на этого человека
воззрят с гневом великие боги Ану, Бел, Эа и Белит, искоренят основанное им, уничтожат
его потомство. Пусть Мардук, великий господин, поразит его водянкой, узы которой не
развяжутся. Пусть Шамаш, величайший судья на небе и на земле, судит его зир-ди и с
яростью восстанет против него. Пусть Син, свет, обитающий на сияющих небесах, как
одеждой покроет его проказой. Пусть бы он подобно дикому ослу прятался при входе в свой
город. Пусть Иштар, госпожа небес и земли, каждый день подстрекает его ко злу перед
богом или царем. Пусть Нинурта, сын Эшары, величественный сын Бела, разрушит его
пределы, его границу, его кудурру40. Пусть Гула, великая воительница, супруга Шамаш-
шуту, впустит в его тело разрушительный яд и вместо воды омоет его кровью и гноем. Пусть
Адад, великий бык неба и земли, могучий сын Ану, затопит его поле и уничтожит его хлеб,
пусть там в изобилии произрастут тернии, и пусть его нога раздавит нивы и пастбища. Пусть
Набу, величественный вестник, принесет ему нужду и голод, и пусть он не получит ничего
из того, что желает, для харру своего рта. Пусть великие боги, все те, имена которых
упомянуты в этой надписи, проклянут его страшным, неизгладимым проклятием и навсегда
уничтожат его род».
Для того чтобы надежнее обеспечить содействие богов, от которых требовалось вести
борьбу против того, кто осмелится убрать кудурру, эти боги были представлены на нем
самом и, таким образом, отождествлялись с ним и разделяли его жребий; спрятать,
повредить или уничтожить его означало тяжко оскорбить их, совершить святотатство,
которое они не могли оставить безнаказанным. Правда, эти боги изображались не в том
облике, в котором нам было бы легко их узнать, а в виде эмблем, которые оставляют место
для множества ошибочных интерпретаций. В них умудрились распознать даже знаки
Зодиака41. Сомнения больше невозможны с тех пор, как мы можем прочитать на кудурру
Назимарутташа42: ilani rabuti mala ina eli nare anni sumsunu zakru kakkesunu kullumu и
subatumsunu udda, то есть: «великие боги, те, имена которых названы на этом камне, гербы
представлены, жилища показаны». Открытия г-на де Моргана внесли свой вклад в
нахождение верного решения уже тем, что показали, в каком направлении его искать. В
действительности они дали нам фрагмент кудурру, на котором каждая эмблема
сопровождалась именем бога, которого она представляет43. Несколько из этих имен, к
сожалению, нечитаемы. Остальные же доказывают, что светильник изображал Нуску, бога
огня; Эа обозначала антилопа, переходящая в рыбу, и разновидность палицы с бараньей
головой на конце; Шукамуну — древко, увенчанное четырехугольной булавой, Забабу —
морда неопределимого животного; и, наконец, символом Мардука являлось копье. Мы уже
знаем, что эмблемой Сина был полумесяц, солнце и звезда выступали двойниками Шамаша и
Иштар, утренней и вечерней звезды. Имея эти элементы, можно было бы посредством
простого сравнения различных кудурру и их надписей математически вывести символ для
каждого бога, если бы иногда наблюдался параллелизм между текстом и изображением,
однако слишком очевидно, что это не так. Приведем лишь один пример. Кудурру
Набукудуруцура44 называет десять богов и имеет девятнадцать символов: первые три
принадлежат Иштар, Сину и Шамашу, которые в тексте никак не проявляются. Значит,
следует ожидать, что какое-нибудь новое открытие восполнит информацию, которую
доставили нам первые раскопки г-на де Моргана в Сузе. Я бы лишь привлек внимание к
одной группе памятников, на которых также имеются эмблемы богов, а именно, к царским
стелам, и особенно стелам Бавиана45.
Текст надписей Бавиана начинается с имен двенадцати богов, одно из которых
утрачено: Ашшур, Aнy, Бел, Эа, Син, Шамаш, Адад, Мардук, Набу...46, Иштар, Игиги.
Сделанные выше отождествления позволяют прежде всего выяснить, что здесь символы
богов следуют в том же порядке, что и имена. Действительно, мы имеем последовательность:
палица с головой барана, эмблема Эа, полумесяц и крылатый диск, символы Сина и
Шамаша. Установлено, что идущая следом молния изображает Адада, а большая звезда с
семью более мелкими, которые завершают ряд, представляют соответственно Иштар и Игиги
— этих богов было семеро, и самой частой идеограммой для их обозначения является цифра
семь. Следовательно, мы, не опасаясь обмануться, можем предположить, что три тиары,
которые предшествуют барану Эа, принадлежат Ашуру, Ану и Белу, заостренный предмет,
обозначенный г-ном Лушаном как «стилизованное дерево со свисающими фруктами»,
является копьем, украшенным флажками Мардука; и, наконец, идущий следом
прямоугольный объект — это зубило Набу, в других местах расширяющееся кверху47. Мы
бы узнали и то, какое имя следует дать двухголовой собаке, помещенной между Набу и
Иштар, если бы в тексте не было досадной лакуны.
Мы можем лишь предположить, что эта эмблема принадлежала Нинурте, отсутствие
которого в подобном списке было бы удивительно.
Чтобы закончить это описание, добавим, что некоторые кудурру имели имя, которое
само по себе являлось своего рода талисманом: один назывался мукин-кудур-ри-дарати,
«вечная опора границ»48, другой — Набу нацир-кудур-эклати, «Набу охраняет границу
полей»49.
Проклятие было слишком простым и эффективным средством охраны собственности,
чтобы его применение ограничивалось защитой недвижимости. Мы обнаружим, что оно
применяется для защиты цилиндров фундамента или табличек библиотеки Ашшурбанипала,
и есть все основания полагать, что к нему обращались и за тем, чтобы обеспечить усопшим
безмятежное владение их последним пристанищем. Пока мы располагаем только двумя
погребальными надписями50 и одна из них сохранилась не полностью. Обе определенно
содержали благословение в адрес того, кто уважает захоронение; весьма возможно, что более
полные или лучше сохранившиеся тексты предоставят нам и антитезу этому благословению
— проклятие — тому, кто осквернит могилу. Таким образом, мы имеем прототип проклятий
саркофага Эшмоназара и набатейских погребений, а может быть, и условий,
предусматривающих наказание за невыполнение, которые в Малой Азии включались в
эпитафии. Уже в период правления Аретаса IV (IX в. до н. э.) в Набатее перестали
довольствоваться обещанием тому, кто продаст или купит место захоронения, заложит или
подарит его, извлечет труп или кости или похоронит там кого-либо против воли основателя,
гнева Дусареса, Мануту и Кайши; сверх того, он был обязан выплатить штраф размером в
тысячу сиклей51. Позже, во втором или третьем веке52 н. э., остался лишь штраф.
Мы не настаиваем на проклятиях, обращенных Ашшурбанипалом против тех, кто
похитит таблички из его библиотеки и напишет на них свое имя: они очень краткие, и в
наших текстах можно найти несколько подобных примеров53. Те же, которые написаны на
цилиндрах и призмах, которые ассирийские цари расставляли по четырем углам своих
построек, храмов или дворцов, более подробны. Так, например, Тукультиапалешарра
(Тиглатпаласар I)54, поведав о своих военных походах и трудах с целью реставрации и
украшения храмов и о том, как он сам нашел, помазал елеем и поставил на место надписи
своего предка, Шамши-Адада, заканчивает, говоря:
«В грядущие времена, когда-нибудь, когда храм Ану и Адада, великих богов, моих
господ, и этот зиккурат обветшают и превратятся в руины, будущий владыка, пусть он
починит их развалины, помажет маслом мои надписи и мои темену (бочонки), совершит
жертвоприношение, поставит их на их место и напишет свое имя рядом с моим! Пусть Ану и
Адад, великие боги, щедро одарят его радостями и победами, как меня! Тот же, кто разобьет
или испортит мои надписи и мои темену, бросит их в воду, сожжет их в огне, покроет их
Пирамида