проистекать не из привязанности к блеску формы ее, а из истинного
великолепия ее сущности.
«Евангельская система — не катехизис, не элементарное богословие,
но высшее религиозное знание,
крайняя вершина религиозного мышления, последняя ступень
богословского созерцания. Евангельское
учение о Боге примыкает к тем верованиям еврейской религии,
которые, вместе с тем, оказываются
последним религиозным словом общечеловеческого разума, последним
пределом доступного человеку в его
исканиях Божественной Истины».
Проф. М. Тареев.
«Таким образом, наши религиозные обряды древни как мир, наши
празднества походят на таковые наших
отцов, и Спаситель христиан не пришел для того, чтобы изменить
символическую и религиозную красоту
древнего Посвящения; Он пришел, как Он Сам сказал по поводу
запретительного закона евреев, для того,
чтобы все совершить и все исполнить».
Элифас Леви.
Начало христианской эры и есть великий момент разрыва с прошлым.
С распространением христианства
связь с древним миром и его культурой повсюду стала падать, и чем
больше отдельные люди стремились
остановить этот разрыв, тем скорее он совершался. Задумав
воссоздать величие древней науки, Птолемеи
собрали в единое хранилище все, что оставалось разбросанным по
всему свету, и все это одним ударом
судьбы было обращено в прах; не будь их, быть может, многие
манускрипты сохранились бы и поныне,
теперь же все для нас погибло безвозвратно. Все дальнейшие
попытки в этом направлении также, всегда и
неизменно, приводили к обратному результату: Марк Аврелий и Юлиан
лишь ускорили гибель древности,
вызвав реакцию; равно погибли и все мистические школы, которые
стремились на христианской почве
сохранить остатки знаний древних святилищ.
«Юлиан не был язычником, — это был гностик, привязанный к
аллегориям греческого пантеизма, и его
несчастье заключалось в том, что он находил имя Иисуса Христа
менее звучным, чем имя Орфея».
Элифас Леви.
Многие из гностических идей были глубоки и сильны, но они были
лишь перепевами древних мистерий, а
потому и должны были погибнуть, чтобы дать дорогу новому. Это
новое было грозно, ужасно и отрадно, но
вся последующая история человечества была школой для масс, и
мрачные темницы и костры средневековья
закаляли дух избранных и были истинным чистилищем его. Вся
современная техническая культура не могла
бы вовсе развиться, если бы живы были вполне предания о древности
минувшей. Люди не могли бы
обратить все силы свои исключительно на знания земли, ибо дух их
всегда и неизменно тяготеет к вечности,
и удерживать его ,в этом стремлении может лишь лютый закон.
Человек должен сначала познать себя во
всей полноте, должен все выполнить здесь, и только после этого
может начать стремиться ввысь; не имея
опоры внизу, он не в силах подняться в заоблачные вершины и
неминуемо повиснет между небом и землей,
подобно гробу Магомета.
«Когда бы все так чувствовали силу
Гармонии! Но нет, тогда б не мог
И мир существовать; никто б не стал
Заботиться о нуждах низкой жизни —
Все предались бы вольному искусству!».
Пушкин.
Но, несмотря на внешний разрыв с древним миром, дух его
неисповедимыми путями управлял все время
жизнью европейских народов. Таинственные иерофанты и учителя
сказочной Индии своим гением через
толпу веков продолжают светить людям. Всегда и вечно, всякий
алчущий и жаждущий Правды невольно
обращал взор свой к долине Нила и снежным вершинам Гималаев, и
теплый живительный луч снисходил в
его мятежную душу. Затерянный среди чуждых ему людей, среди
треска аутодафе или грохота Нью-Йорка,
он чувствовал себя связанным узами неразрывными со святыми
странами Озириса и Брахмы; он сознавал,
что он не один, что, чем больше он отходит от века сего, тем
более он приближается к Миру Истинной
Жизни и Правды Нетленной. Почуяв отзвук в душе своей, такой
человек с радостью убеждался, что заветы
древних мыслителей и вещие их словеса живут, не погибли они, и
время их не коснулось. Символы древнего
мира почти все сохранились до наших дней, и тот, кто умеет читать
их, тем самым создает себе связь
неразрывную с миром отшедшим.
«Моим читателям достаточно знать, что в некоторых областях
Гималаев, среди 22 храмов, изображающих 22
Аркана Гермеса и 22 буквы некоторых священных алфавитов, Агарт-ха
составляет мистический Нуль,
«Ненаходимое».
А. Сент-Ив д 'Альвейдр.
«Все религии, разделяя между собой Единый Свет и освещая одна
другую, рождают в нашем духе надежду и
покой!».Reynaud.
Египет и Индия — заветная цель исканий служителей Истины на пути
стольких веков, вновь восстают пред
Пирамида