хозяйственная работа сопровождается нервным раздражением, дремота может
быть некомплектной, и взять символ somnambulism.
Каждый иногда засыпает, не зная это посреди действительности; и затем
вместо размышления, каждый мечтает.
Как получается, что мы помним вещи, которые никогда не случались с
нами? Поскольку мы мечтали их когда широкий активный.
Это явление ненамеренного и неосознанного бездействия, когда это
внезапно пересекает действительность, часто случается с теми, кто волнует
их нервный организм излишками или работы, ночного бдения, пития, или
повышенной возбудимости. {118}
Мономаньяки спят, когда они совершают неблагоразумные действия. Они
больше ничего не помнят на пробуждении.
Когда Papvoine был арестован полицией, он спокойно сказал им эти
замечательные слова: "Вы берете другой для меня."
Это была сомнамбула, которая все еще говорила.
Эдгар Poe, что несчастный человек гения, который имел обыкновение
опьянять себя, ужасно описал somnambulism мономаньяков. Иногда это -убийца,
который слышит, и кто думает, что все слышат, через стену могилы, избиение
сердца его жертвы; иногда это -отравитель, который, посредством высказывания
себе, "я безопасен, если я не иду и осуждаю меня," заканчивается, мечтая
громко, что он осуждает себя, и фактически делает так. СамЭдгар Poe не изобрел
ни людей, ни фактов этих странных романов; он мечтал их пробуждение, и именно
поэтому он одел их так хорошо со всеми цветами отвратительной
действительности.
Д-р Briere de Boismont в его замечательной работе над "Галлюцинациями",
рассказывает историю англичанина, иначе весьма нормального, кто думал, что
он встретил незнакомца и завел его знакомство, кто взял его, чтобы обедать
в его таверне, и затем попросивший, чтобы он посетил Св. Павел в его компании,
попытался бросить его от вершины башни, на которую они поднялись вместе. <
ПРИМЕЧАНИЕ: Crowley разрабатывал несколько из этих анекдотов в его истории.>>
С того момента англичанин был одержим этим незнакомцем, которого он один
мог видеть, и кого он всегда встречал, когда он был одним, и обедал хорошо.
Пропасти привлекают; опьянение призывает к опьянению; у беснования есть
непобежденное очарование для беснования. Когда человек {119} уступает, чтобы
бездействовать, он обрабатывает трюм в ужасе все, что могло бы разбудить его.
Это - то же самое с галлюцинировавшим, со статическими сомнамбулами,
маньяками, эпилептиками, и всеми те, кто предается бреду страсти. Они
заслушали фатальную музыку, они вступили в пляску смерти; и они чувствуют
себя вырванный в водоворот головокружения. Вы говорите с ними, они не больше
заслушало Вас; Вы предупреждаете их, они больше не понимают Вас, но Ваш голос
раздражает их; они спят с бездействием смерти.
Смерть -поток, который уносит Вас, водоворот, который опускает Вас, но
от основания, которого наименьшее количество перевозок может заставить Вас
подняться снова. Сила или отвращение, являющееся равным той из
привлекательности, в самый момент истечения, каждый часто прикрепляет себя
снова сильный к сроку хранения. Часто также, в соответствии с тем же самым
законом равновесия, каждый проходит от бездействия до смерти через
обходительность для бездействия.
Шлюпка колеблется на берега озера. Ребенок вводит воду, которая, сияя
с тысячей размышлений, танцует вокруг него и называет его; цепочка, которая
сохраняет протяжения судна и, кажется, желает сломать себя; тогда
изумительная птица стреляет из банка, и скользит, пение, на радостные волны;
ребенок желает следовать за этим, он помещает свою руку в цепочку, он
отделяет кольцо.
Старина прорицала тайну привлекательности смерти, и представляла это
в басне Квакш. Утомленный от длинного рейса, Квакши пришли в эмалируемый
остров в цветочек; он приближается к источнику, чтобы получить воду;
милостивый мираж улыбается ему; он видит, что нимфа протягивает свои руки
к нему, его собственные теряют нерв, и не могут отодвинуть тяжелую стеклянную
банку; новый аромат весны помещал его, чтобы бездействовать; духи
{120} из банка опьяняют его. Там он, согнут по воде как нарцисс, стебель
которого был сломан ребенком на игре; полная стеклянная банка падает к
основанию, и Квакши следуют за этим; он умирает, мечтая, что нимфы ласкают
его, и больше заслушал голос Геркулеса, выбирающего его на рабочие силы
срока хранения; Геркулес, который выполняется дико всюду, крик, "Квакши!
Квакши!"
Другая басня, не менее касание, которое ступает дальше от теней
Орфического инициирования, является басней Эвридики, выбранной к сроку
хранения чудесами гармонии и любви, Эвридики, что чувствительный сломанный
в самый день ее брака, кто находит убежище в могиле, дрожащей со скромностью.
Скоро она заслушала лиру Орфея, и медленно поднимается снова к свету; ужасные
Божества Erebus не осмеливаются полоса ее перевозка морем. Она следует за
поэтом, или скорее поэзией, которая поклоняется.... Но, горе любителю, если
он изменяет магнитный поток и преследует в его обороте, с единственным
просмотром, ее, которую он должен только привлечь! Священная любовь,
девственная любовь, любовь, которая более сильна чем могила, ищет только
преданность, и летит с ужасом перед эгоизмом желания. Орфей знает это; но,
на мгновение, он забывает это. Эвридика, в ее белом свадебном платье, лежит
на брачное ложе; он носит одеяния Большого Жреца, он стоит вертикально, его
лира в его руке, его головка, короновавшаяся священным лавром, его глаза,
повернутые к Востоку, и он поет. Он поет люминесцентных стрелок любви, которые
пересекают тени старого Хаоса, волны мягкого, ясного света, вытекая из черных
Скачать книгу [1.06 МБ]
Пирамида