– Кастл-сити. – Боже милостивый. Закрыл глаза. А затем со все еще закрытыми глазами медленно поправился: – Я прошу прощения, оператор, Кастл Рок. Мне нужен номер офиса шерифа.
Последовала пауза, а затем автомат начал диктовать номер. Тад сообразил, что не взял ручки или карандаша. Автомат повторил номер еще раз. Тад мысленно повторил вслед за автоматом комбинацию цифр, и этот номер прошел сквозь его мозг в какую-то темную пустоту, даже не оставив в нем и следа.
– Если вам нужна дальнейшая помощь, – продолжал автомат, – пожалуйста, оставайтесь на связи, и оператор...
– Лиз? – попросил он испуганно. – Ручку. Что-нибудь, чем можно записать...
К адресной книжке была прикреплена ручка «Бик», и Лиз быстро протянула ее Таду. Оператор – уже человек, а не автомат – снова появилась на связи. Тад сказал ей, что ему не удалось записать продиктованный только что номер. Оператор вернула запись назад, и автомат все тем же бездушным металлическим голосом повторил этот номер. Тад записал его прямо на обложке адресной книги, почти не задумываясь, но затем решил проверить самого себя при запрограммированном повторном ответе автомата. Этот повтор показал, что Тад перепутал местами две цифры. Ох, он уже на пике своей паники, это же ясно как божий день.
Он нажал кнопку отбоя на телефоне. Легкая дрожь била все его тело.
– Успокойся, Тад.
– Ты не слышала ее, – мрачно ответил он и набрал номер шерифа.
Телефон прозвонил четыре раза, прежде чем разбуженный недовольный голос ответил:
– Офис шерифа в графстве Кастл. Помощник шерифа Риджуик у телефона. Чем могу служить?
– Это Тад Бомонт. Я звоню из Ладлоу.
– Да? – Нет и признаков, что тебя узнали. Ни малейших. Что означает дальнейшие объяснения. Больше паутины. Имя «Риджуик» звучит, как громкий колокол. Ну конечно же – это тот полисмен, который допрашивал миссис Арсено и нашел изуродованное тело Гамаша. Иисус Христос, как же он мог найти старика, в убийстве которого подозревали Тада, и не знать, кто такой Тад Бомонт?
– Шериф Пэнборн приходил ко мне... обсудить дело об убийстве Хомера Гамаша, Риджуик. У меня есть срочная и важная информация, и я должен немедленно связаться с ним.
– Но шерифа здесь нет, – ответил Риджуик, и в его голосе звучали монументальные ноты, ничуть не изменившиеся под влиянием настойчивости Тада.
– Ладно, но где же он?
– Мм... дома.
– Дайте его номер, пожалуйста...
А в ответ весьма недоверчиво.
– О, я не уверен, что должен это делать, мистер Боуман. Шериф – Алан, то есть – почти не отдыхал в последнее время, да и жена его заболела. У нее головные боли.
– Я должен говорить с ним!
– Однако, – важно заявил Риджуик, – мне довольно забавна ваша уверенность, что вы обязательно должны это сделать. Может быть, вы это даже и сделаете. Действительно сделаете, вот что я подразумеваю. Скажите мне, что вы хотите передать, мистер Боуман. Почему бы вам просто не рассказать все это мне и перезвонить мне...
– Он приезжал ко мне, чтобы арестовать по делу об убийстве Хомера Гамаша, вы слышите меня, помощник шерифа, и кое-что еще случилось, и если вы не дадите мне его телефон прямо СЕЙЧАС...
– О, святая ворона! – завопил Риджуик. Тад услышал тяжелый удар и смог представить себе, как ноги Риджуика слетели со стола – или, что более вероятно, со стола Пэнборна – и приземлились на полу, когда Риджуик выпрямился во весь рост, – Бомонт, а не Боуман!
– Да, и...
– Ох, кретин! Еврейский пастор! Шериф – Алан – сказал, что если вы позвоните, я должен немедленно доложить ему об этом!
– Хорошо. Сейчас...
– Еврейский пастор. Я чертова дубина!
Тад, который мог бы и не согласиться с этой самокритикой, просто сказал:
– Дайте мне его номер, пожалуйста. – Неизвестно как, но тот остаток самообладания, о котором он и не подозревал, помешал Таду перейти на крик.
– Конечно. Одну секунду. Ух... – Началась невыносимая пауза. Конечно, всего несколько секунд, но Таду показалось, что за это время можно было построить уже египетские пирамиды. Построить, а затем и сломать. И все это время жизнь Мириам могла потихоньку уходить из ее гостиной в пяти сотнях миль отсюда. Может быть, я виновен в ее смерти, решив звонить сперва Пэнборну и заполучив в собеседники этого прирожденного идиота, вместо того, чтобы в первую очередь позвонить в полицейское управление Нью-Йорка. А, может быть, вместо звонка в полицию Нью-Йорка мне надо просто набрать код полиции – это, возможно, то, что мне и следует сделать – набрать номер телефона вызова дежурной службы полиции и швырнуть свою информацию им на колени.
Хотя подобный вариант вряд ли был осуществимым, даже в нынешней ситуации. Это просто транс, и все эти слова он написал во время транса. Он не мог предвидеть покушение на Мириам... но он видел, каким-то очень странным образом, подготовку Старка к этому делу. Истошные крики тысяч птиц, казалось, превращали это сумасшествие в его личную ответственность.
Но если Мириам умерла, просто потому, что он слишком паниковал, чтобы набрать 911, как же он сможет посмотреть в лицо Рику?
Да черт с этим, как он сможет посмотреть на самого себя в зеркало?
Риджуик, этот идиот из дома для умственно отсталых янки, вернулся. Он дал Таду номер телефона шерифа, называя каждую цифру достаточно медленно, чтобы даже самый медлительный, заторможенный субъект мог уразуметь этот номер... но Тад заставил его снова все повторить, несмотря на всю свою горячую и всепоглощающую жажду спешить. Тад все еще был потрясен открытием той бездны бесполезности работы, которую пришлось проделать, чтобы заполучить этот проклятый номер, а потому решил перестраховаться.
– О'кей, – сказал Тад. – Спасибо.
– Мистер Бомонт? Я буду вам очень признателен, если вы немного смягчите свой рассказ о том, как я...
Тад оборвал его без малейших угрызений совести и набрал номер шерифа. Пэнборн, конечно же, не подойдет к телефону; это было бы слишком просто и слишком хорошо в этотВечер Паутины. А тот, кто подойдет, обязательно сообщит Таду (причем нужно будет трезвонить, по меньшей мере, несколько минут), что шериф уехал за караваем хлеба и галлоном молока. В Лаконию, штат Нью-Гэмпшир, хотя и Феникс может здесь вполне подойти.
Он подавил мрачный смешок, и Лиз удивленно взглянула на него.
– Тад? Что с тобой?
Он начал было отвечать, потом просто махнул ей рукой, показывая, что кто-то на том конце поднял трубку. Это был не Пэнборн, здесь Тад, конечно же, угадал точно. Это былмальчуган, судя по голосу, лет десяти.
– Хэллоу, дом Пэнборна, – пропищал он. – Говорит Тодд Пэнборн.
– Хэллоу, – сказал Тад. Он был уверен, что держит телефонную трубку излишне крепко, и попытался чуть ослабить хватку впившихся в нее пальцев. Они хрустнули, но остались намертво прицепленными к трубке. – Мое имя Тад... «Пэнборн», – чуть было не произнес он, о Господи, это было бы прекрасно, ты уже почти совсем тронулся, все в порядке. Тад, ты не угадал своего призвания, тебе бы следовало быть авиадиспетчером. – Бомонт, – закончил он после корректировки заданного курса. – Шериф дома?
«Нет, он уехал в Лоди, штат Калифорния, за пивом и сигаретами».
Вместо этого Тад услышал отдалившийся от телефонной трубки мальчишеский голос, провозгласивший: «Паап! Телефон!» Это сопровождалось тяжелым шлепанием трубки на стол, которое отозвалось эхом в ухе Тада.
Через какие-то секунды – благословенный Господь и вся его небесная рать – голос Алана Пэнборна отозвался:
– Хэлло?
При звуке этого голоса вся буря в мозгу Тада почти улеглась.
– Это Тад Бомонт, шериф. В Нью-Йорке находится леди, которой, видимо, очень нужна самая срочная помощь, прямо сейчас. Это связано с тем делом, которое мы обсуждали в субботу вечером.
– Заткнись, – резко и весомо сказал Алан, обращаясь к расшумевшемуся поблизости сыну. Тад почувствовал, как картинка на экране его сознания становится все более четкой и ясной.
– Женщина по имени Мириам Коули, бывшая жена моего литературного агента.
Тад ясно ощутил, что всего минуту назад он, несомненно, называл бы Мириам «агентом моей бывшей жены».
– Она звонила мне сюда. Она кричала, просто обезумев. Я сперва даже не понял, кто это звонит. Он приказал ей назвать себя в разговоре со мной и сообщить, что там происходит. Она прокричала, что в ее квартире находится мужчина, угрожающий убить ее. За... – Тад глотнул воздуха, – зарезать ее. Я узнал потом ее голос, но тот человек крикнул ей, что, если она немедленно не назовет мне своего имени, он просто отрежет ее куриную голову. Таковы были его слова: «Делай, что я говорю, или я перережу тебе глотку этой штукой». Тогда она сказала мне, что звонит Мириам, и умоляла меня... – Он снова глотнул. В его горле раздался какой-то клекот, столь же ясный, как буква Е, отстукиваемая ключом по азбуке Морзе. – Она умоляла меня не позволить этому головорезу сделать это. Полоснуть ее снова.
Лиз рядом с ним бледнела все больше и больше. «Не дай ей упасть в обморок, – желал или молился про себя Тад. – Пожалуйста, не дай ей упасть сейчас в обморок.»
– Она вопила. Затем линия отключилась. Я думаю, что он перерезал провод или просто выдернул его со стены. – Кроме этого оставалось еще бычье дерьмо. Он не думал. Он знал. Телефонный шнур был перерезан, совершенно точно. Складной бритвой. – Я пытался дозвониться ей снова, но...
– Какой ее адрес?
Голос Пэнборна по-прежнему был твердым, приятным и спокойным. Но в нем мелькнули ярким огоньком спешка и командные нотки. Это было словно дуновение свежего ветра от старого друга.
«Решение позвонить ему было правильным», – подумал Тад. – Слава Богу, есть люди, которые знают, что они делают, или хотя бы верят в то, что они это твердо знают. Слава Богу, есть люди, ведущие себя точь-в-точь как герои популярных романов. Если бы мне сейчас пришлось столкнуться с персонажами Сола Беллоу, я бы наверняка сошел с ума.
Тад посмотрел на запись адреса Мириам в книге Лиз.
– Милая, это три или восемь?
– Восемь, – ответила она чужим голосом.
– Хорошо. Сядь снова в кресло. Положи голову на колени.
– Мистер Бомонт? Тад?
– Извините. Моя жена очень расстроена. Она выглядит так, словно сейчас потеряет сознание.
– Я не удивлен. Вы оба очень расстроены. Это очень печальная ситуация. Но вы действуете правильно. Держитесь оба и вместе, Тад.
– Да. – Он в отчаянии представил себе, что, если Лиз упадет в обморок, он оставит ее лежать на полу до тех пор, пока Пэнборн не получит всей необходимой информации, чтобы действовать. – Пожалуйста, не падай в обморок, – снова подумал он и посмотрел еще раз в адресную книгу Лиз. – Ее адрес: 109 Вест, 84-ая улица.
– Телефонный номер?
– Я уже говорил вам, ее телефон не...
– Мне все равно нужно знать ее номер, Тад.
– Да. Конечно, вы правы. – Хотя он и не понимал, почему. – Извините. – Он продиктовал номер Мириам.
– Когда она звонила вам?
– Несколько часов тому назад, – подумал он и взглянул на часы, висевшие над каминной полкой. Сперва он решил, что они остановились. Должны были остановиться.
– Тад?
– Я здесь, – сказал он спокойным голосом, который, казалось, принадлежал вовсе не ему, Таду Бомонту. – Это было примерно шесть минут тому назад. Именно тогда моя связь с нею была прервана. Точнее, перерезана.
– О'кей, потеряно не так уж много времени. Если бы вы звонили в полицейское управление Нью-Йорка, вы бы потеряли втрое больше времени. Я позвоню вам опять, как только смогу, Тад.
– Рик, – сказал Тад. – Скажите полицейским, когда будете с ними связываться, что ее бывший муж еще ничего не знает. Если тот парень... вы знаете, сделал что-то с Мириам, Рик будет следующим в его списке.
– Вы абсолютно уверены, что это тот же парень, что и в случаях с Хомером и с Клоусоном, так?
– Я не сомневаюсь. – А затем с его губ слетели слова, которые Тад даже и не собирался произносить еще секундой ранее. – Я думаю, что знаю, кто он.
После короткой паузы и замешательства Пэнборн сказал:
– О'кей. Будьте у телефона. Я хочу переговорить насчет этого, как только будет время. – Он отключился.
Тад взглянул на Лиз и увидел, что она свесилась набок в кресле. Ее глаза были большими и почти стеклянными. Он вскочил и побежал к ней, потряс ее и слегка похлопал по щекам.
– Который из них? – спросила она его тусклым голосом, словно из серого мира уже неземного сознания. – Это Старк или Алексис Мэшин? Кто из них, Тад?
После очень долгого раздумья он ответил:
– Я не думаю, что здесь есть какая-то разница. Я приготовлю чай, Лиз.
Он был уверен, что им придется говорить об этом. Как им избежать такого разговора? Но они не говорили. Долгое время они только сидели, глядя друг на друга поверх своих кружек и ожидая звонка от Алана. И по мере того, как шли эти бесконечные минуты, Таду даже начало казаться, что они абсолютно правы, не разговаривая друг с другом – до тех пор, пока шериф не позвонит им снова и не скажет, жива еще или мертва Мириам.
– Предположим, – подумал он, наблюдая как она держит обеими ладонями кружку с чаем и глотая свой собственный чай, – предположим, что мы сидим здесь однажды вечером с книгами в руках (так бы мы выглядели для постороннего наблюдателя, будто мы действительно читаем, но на самом деле мы стремимся сохранять молчание, так, словно унас есть особенно приятное старое вино, которое родители очень маленьких детей могут иметь в небольшом количестве, а потому пьют в молчании, и далее предположим, что, пока мы занимаемся этим, крышу и потолок пробивает метеорит, который приземляется, шипя и дымя, на пол в нашей гостиной. Пойдет ли кто-нибудь из нас на кухню, чтобынабрать в мусорное ведро воды и залить ею метеорит, пока он еще не прожег ковер, а потом продолжит чтение? Нет – мы будем говорить об этом. Мы обязательно будем говорить. У нас есть привычка говорить об этом.
Возможно, они начнут разговор после звонка шерифа. Может быть, разговор начнется во время этой телефонной беседы с Аланом Пэнборном. Лиз будет внимательно слушать,как Алан задает вопросы, а Тад отвечает на них. Да – вполне возможно, это будет начало их разговора. Потому что Таду кажется, что Алан здесь послужит катализатором. Иногда даже Таду мерещится, что именно Алан заставил крутиться весь этот идиотский балаган, хотя, на самом деле, шериф лишь реагирует на то, что проделывает Старк.
А тем временем они продолжали сидеть и ждать.
Тад почувствовал желание снова набрать номер Мириам, но не осмелился – Алан как раз в этот момент вполне мог звонить ему и обнаружить телефон занятым. Тад снова пожалел, хотя это было поздно делать, что у них дома нет второй телефонной линии. «Да, – подумал он, – желание в одной руке, а плевок – в другой.»
Разум и рациональное отношение ко всему окружающему говорили Таду, что невозможно появление Старка, словно ожившего чудовища в человеческом образе для убийства людей. Это ведь абсолютно «без возможности», как говаривала неотесанная деревенщина у Оливера Гольдсмита.
Однако он существовал. Тад знал, что он есть, и Лиз тоже знала. Тад спрашивал себя, поверит ли в это Алан, когда услышит слова Тада. Можно подумать, что нет, можно ожидать, что этот парень просто отправит тебя к тем приятным молодым людям в чистых белых халатах. Потому что не существовало Джорджа Старка, как и Алексиса Мэшина, этого вымысла, пораженного вымыслом. Никто из них не мог ожить и существовать независимо от своего создателя. Ничуть не в большей степени, чем Джордж Эллиот, или Марк Твен, или Льюис Кэрролл, или Такер Ко, или Эдгар Бокс. Все эти люди – лишь литературные псевдонимы писателей, настоящие имена которых намного менее известны в книжном мире.
И все же Таду казалось почти невозможным поверить в то, что шерифа Пэнборна не убедят его слова, даже если сперва он и не захочет этого слышать. Тад и сам не хотел, нообнаружил, что бесполезно придумывать что-то еще. Это было бы попыткой извиниться за безжалостную правду.
– Почему он не звонит, – напряженно произнесла Лиз.
– Всего только пять минут прошло, крошка.
– Ближе к десяти.
Он с трудом подавил желание накричать на нее – это ведь не телевизионная игра-шоу, Алану не дадут добавочных очков и ценных призов за звонок до девяти часов с правильным ответом.
– Это не был Старк, – продолжала все настаивать и настаивать какая-то часть его мозга. Голос был рассудительным и странно беспомощным, казалось, повторяющим эту сентенцию не из-за действительной убежденности в своей правоте, а только по привычке, как попугай, прирученный выкрикивать «Хороший мальчик!» или «Полли хочет крекер!» И все же это правда, разве не так? Предполагал ли Тад, что Старк придет НАЗАД ИЗ МОГИЛЫ подобно монстру в фильме ужасов. Ведь это либо искусный трюк, поскольку никакого человека – или нечеловека – никогда не хоронили, его могильная плита с надписью – всего лишь папье-маше, укрепленное на поверхности пустой и даже не вырытой могилы, столь же выдуманной, как и все остальное...
В таком случае, это заставляет меня перейти к последнему пункту... или аспекту... или, черт побери, как вам самому нравится это называть... Каков размер вашей обуви, мистер Бомонт?
Тад медленно оседал при этих раздумьях в своем кресле, почти готовый задремать, несмотря ни на что. Теперь он выпрямился столь неожиданно, что чуть не выплеснул чай. Отпечатки ног. Пэнборн что-то говорил о них...
Что это за отпечатки ног?
Неважно. Мы даже не делали их фото. Мы раздобыли почти все, что искали, на столике...
Скачать книгу [0.24 МБ]
Пирамида