Когда Джордан вновь вернулся в яркий конус света, созданный фарами автобуса, отбрасывая сорокафутовую тень, они впервые смогли четко его разглядеть. Не лицо, разумеется, источник света находился сзади. Увидели лишь, каким безумно-извилистым маршрутом продвигается он вперед, по телам мобилоидов. Для тех, кто лежал, окружающий мир прекратил свое существование. Те, кто бодрствовал, но находился далеко от Джордана, не обращали на него никакого внимания. А вот оказавшиеся в непосредственной близости пытались схватить мальчика. От двоих Джордан увернулся, а в третий раз какая-то женщина, вцепилась ему в волосы.
– Оставь его в покое! – проревел Клай. Он не мог видеть женщину, но почему-то сразу решил, что эта женщина когда-то была его женой. – Дай пройти!
Она не отпускала, но Джордан схватил ее за запястье, вывернул его, упал на колено, и уже на четвереньках проскочил мимо женщины. Она попыталась схватить его еще раз, пальцы чуть разминулись с рубашкой, а потом потащилась дальше.
Клай обратил внимание, что многие бодрствующие мобилоиды направлялись к автобусу. Свет фар, похоже, привлекал их к себе.
Клай соскочил с торгового автомата (на этот раз Дэн Хартуик удержал Дениз от падения) и схватил лом. Вернулся на прежнее место и разбил окошко, через которое смотрел на поляну.
– Джордан! – крикнул он. – Беги к другой стороне! Беги к другой стороне!
Джордан поднял голову, повернул на крик Клая и упал, обо что-то споткнувшись, ногу, руку, может, шею. Когда начал подниматься, рука, выстрелившая из дышащей темноты, схватила его за шею.
– Пожалуйста, Господи, нет, – прошептал Том.
Джордан прыгнул вперед, словно защитник футбольной команды, пытающийся накрыть мяч, оттолкнувшись обеими ногами, и вырвался. Шатаясь, двинулся дальше. Клай видел сверкающие глаза мальчика, его вздымающуюся грудь. И когда тот приблизился к зданию, услышал, как Джордан жадно хватает ртом воздух.
«Он не сможет, – подумал Клай. – Никогда. А ведь он уже так близко, так близко».
Но Джордан смог. Два мобилоида, которые, пошатываясь, брели вдоль стены, не обратили на него ни малейшего внимания, когда он пробежал мимо них к дальнему углу. Все четверо спустились с торгового автомата и поспешили к противоположной стене, во главе с Дениз и ее животом.
– Джордан! – крикнула она, то приподнимаясь на цыпочки, то вновь опускаясь на всю ступню. – Джордан, Джорди, ты здесь? Ради Бога, малыш, скажи нам, что ты здесь.
– Я… – шумный вдох, – …здесь, – еще шумный вдох. Клай слышал доносящийся откуда-то издалека смех Тома, чувствовал, как тот молотит его по спине. – Никогда не думал… – вдох, снова вдох, – …что так трудно бежать по людям.
– Да кто тебя просил это делать? – закричал Клай. Он не находил себе места из-за того, что не может сначала обнять мальчика, потом как следует тряхнуть и покрыть поцелуями отчаянно-храброе лицо. Его убивало, что он не может даже увидеть Джордана. – Я же сказал, подогнать автобус поближе к ним, а не заезжать на них!
– Я сделал это… – шумный вдох, – …за директора, – и в голосе, кроме одышки, слышался вызов. – Они убили директора. Они и их Порватый. Они и их глупый президент Гарварда. Я хочу, чтобы они за это заплатили. Я хочу, чтобы он заплатил.
– Почему ты так задержался? – спросила Дениз. – Мы ждали и ждали!
– Они бродят вокруг десятками, – ответил Джордан. – Может, сотнями. Что-то там с ними неправильно… или правильно… или просто они меняются… но распространяется все это очень быстро. Они бродят, как заблудившиеся, не понимая, куда идут. Мне приходилось все время от них уходить. Так что к автобусу я смог подобраться только со стороны центральной аллеи. А потом… – он рассмеялся, все еще жадно хватая ртом воздух. – Он не заводился! Можете вы в это поверить? Я поворачивал и поворачивал ключ, и всякий раз слышал только короткий щелчок. У меня чуть не началась истерика, но я себе этого не позволил! Знал, что директор будет разочарован, если я разрыдаюсь.
– Ах, Джорджи… – выдохнул Том.
– И знаете, в чем причина? Мне следовало пристегнуться этим идиотским ремнем безопасности. Эти ремни не нужны для пассажирских сидений, но двигатель автобуса не заводится, пока водитель не пристегнется своим ремнем. Уж извините, что так задержался, но все-таки я здесь.
– И мы можем предположить, что багажное отделение не пустое? – спросил Дэн.
– Будьте уверены, – ответил Джордан. – Оно набито чем-то вроде красных кирпичиков. И этих кирпичиков там множество, – Джордан уже восстановил дыхание. – Их спрятали под одеялом. И положили на них мобильник. Рей примотал его к паре кирпичиков эластичной лентой. Телефон оставили включенным, и у него был порт, для подключения, скажем, факса, или чтобы перекачать информацию в компьютер. Провод уходил под кирпичики. Детонатора я не видел, но, готов спорить, он где-то посередине, – мальчик вновь глубоко вдохнул. – И на дисплее были три черточки. Три черточки радиосигнала.
Клай кивнул. Он не ошибся. Вроде Кашвакамак – мертвая зона для мобильников, стоит только свернуть на дорогу, ведущую к ЭКСПО северных округов. Мобилоиды почерпнулиэти сведения из голов некоторых норми и использовали их. Рисунки «Кашвак=нет-тел» распространялись, как ветряная оспа. Но пытался ли кто-нибудь из мобилоидов позвонить по сотовому телефону с территории ЭКСПО? Разумеется, нет. С какой стати? Когда ты – телепат, телефон абсолютно не нужен. А когда ты – член стада, или частичка целого, телефон вдвойне абсолютно не нужен, если только такое возможно.
Но сотовые телефоны работали на этом клочке ТР-90, и почему? Потому что здесь находились карни, вот почему, карни, сотрудники компании, которая называлась «Нью-Ингленд эммьюзмент корпорейшн». А в двадцать первом столетии карни, как и команды, обеспечивающие подготовку площадок для рок-концертов, театральных гастролей, натурныхсъемок, целиком и полностью полагаются на мобильники, особенно, в местах, практически изолированных от цивилизованного мира, где проводных линий связи по минимуму, если они вообще есть. А если там нет башен-ретрансляторов, которые принимают и передают радиосигналы? Что ж, они привозят собственное оборудование и устанавливаютего. Нелегально? Разумеется, но, судя по трем черточкам, о которых упомянул Джордан, оно работало, а поскольку энергия к этому оборудованию поступала от аккумуляторов, оно по-прежнему работало. И установили его, само собой, на самой высокой точке ЭКСПО.
На вершине парашютной вышки.
12
Дэн пересек зал, залез на торговый автомат, выглянул в окно.
– Вокруг автобуса толпа, – доложил он. – А самая плотная – перед фарами. Такое ощущение, будто они решили, что в автобусе прячется поп-звезда. Тех, кто стоит у автобуса, разнесет в клочья, – он повернулся к Клаю, посмотрел на грязную «Моторолу», которую Клай уже держал в руке. – Если вы собираетесь это сделать, не стоит тянуть, а не то кто-нибудь из них решит забраться в кабину и отогнать автобус.
– Мне следовало выключить двигатель, но я думал, что тогда погаснут и фары. А я хотел видеть мобилоидов.
– Все нормально, Джордан, – ответил Клай. – Ничего страшного. Я собираюсь…
Но в кармане, из которого он достал мобильник, больше ничего не было. Полоска бумаги с телефонным номером исчезла.
13
Клай и Том поискали ее на полу (лихорадочно поискали на полу), и Дэн, который оставался на автомате скорбно доложил, что первый мобилоид уже забрался в автобус, когда Дениз прокричала: «Стоять! ЗАТКНУТЬСЯ!»
Они все оторвались от своих занятий и уставились на нее. Сердце Клая билось уже в горле. Он не мог поверить в собственную безалаберность. «Рей умер ради этого, безмозглый кусок дерьма! – продолжала кричать какая-то его часть. – Он умер ради этого, а ты потерял номер!»
Дениз закрыла глаза, склонила голову, сложила ладони у груди. Затем, очень быстро, сказала нараспев: «Тони, Тони, приходи, что потеряно, найди».
– Это еще что за хрень? – в голосе Дэна слышалось изумление.
– Молитва святому Антонию, – спокойно ответила Дениз. – Меня ее научили в церковной школе. Она всегда помогает.
– Какая еще молитва? – Том просто стонал.
Дениз его проигнорировала, все свое внимание сосредоточила на Клае.
– На полу этой бумажки нет, не так ли?
– Думаю, что нет. Нет.
– Еще двое залезли в салон, – доложил Дэн. – Включают и выключают поворотники. Должно быть, один сидит на…
– Дэн, будь так любезен, заткнись, – Дениз по-прежнему не сводила глаз с Клая. Очень спокойная. – Если вы потеряли бумажку в автобусе или где-то на улице, она потеряна навсегда, так?
– Да, – он тяжело вздохнул.
– Значит, мы знаем, что там ее быть не может.
– Откуда мы это знаем?
– Потому что Бог такого бы не допустил.
– Я думаю… у меня сейчас взорвется голова, – голос Тома был на удивление спокоен.
– Я проверил все… – начал Клай, и замолчал. Не отрывая взгляда от глаз Дениз, полез в маленький карман для часов, вшитый в большой правый карман джинсов. И полоска бумаги лежала там. Он не помнил, когда ее туда положил, но она лежала там. Он вытащил ее. Прочитал нацарапанный рукой мертвеца номер: 207 919-9811.
– Поблагодарите за меня святого Антония, – попросил он.
– Если все сработает, – ответила она, – я попрошу святого Антония поблагодарить Бога.
– Дени? – позвал Том.
Она повернулась к нему.
– Поблагодари Его и от меня тоже.
14
Все четверо сели у двойной двери, через которую вошли, рассчитывая, что стальная сердцевина защитит их. Джордан присел на корточки под окном, через которое вылез, у дальней от поляны стороны здания.
– Что будем делать, если взрыв не пробьет дыры в стенах? – спросил Том.
– Мы что-нибудь придумаем, – ответил Клай.
– А если бомба Рея не взорвется? – спросил Дэн.
– А не помолчать ли тебе? – фыркнула Дениз. – Давайте, Клай. Не будем ждать подходящей музыки.
Он откинул крышку мобильника, взглянул на дисплей, и тут осознал, что ему следовало проверить наличие черточек, которые свидетельствовали о приеме радиосигнала, еще до того, как отправлять Джордана к автобусу. Он об этом не подумал. Никто из них не подумал. Глупо. Так же глупо, как и забыть, что полоска бумаги с записанным номером лежит в кармашке для часов. Он нажал кнопку включения. Телефон пикнул. На мгновение ничего не изменилось, а потом появились три полоски, ясные и четкие. Телефон находился в зоне устойчивой радиосвязи. Клай набрал номер, а потом коснулся пальцем клавиши со словом «CALL».
– Джордан, ты там готов?
– Да.
– А вы?
– Сделай это до того, как меня хватит удар, – за всех ответил Том.
«Картинка» возникла перед мысленным взором Клая, кошмарная в своей четкости: Джонни-малыш, совсем рядом с тем местом, где остановился автобус. Лежащий на спине, с открытыми глазами, скрестив руки на груди, обтянутой любимой футболкой «Ред сокс», слушающий музыку, тогда как его мозг продолжал перестраиваться, подчиняясь новой программе.
Клай отогнал этот образ.
– Тони, Тони, приходи, – процитировал он, непонятно к чему, а потом нажал на кнопку, позвонив на телефон, который лежал в багажном отделении автобуса.
Он успел сосчитать «Миссисипи один» и «Миссисипи два», а потом, казалось, весь мир вне стен Кашвакамак-Холла взорвался, в голодном реве поглотив «Адажио» Томазо Альбинони. Все маленькие окна, выходящие на сторону поляны со стадом, вылетели. Ярко-алый свет проник через дыры в помещение, южный торец здания снесло, образовался вихрь из досок, осколков стекла, соломы. Двойная дверь, у которой они сидели, прогнулась внутрь. Дениз обняла руками живот, защищая своего еще не родившегося младенца. А снаружи уже неслись жуткие крики боли. На мгновение звук этот буквально резал голову Клая, словно пила. Потом это ощущение ушло. Но крики по-прежнему стояли в ушах. Крики людей, жарящихся в аду.
Что-то упало на крышу. Достаточно тяжелое, чтобы заставить здание содрогнуться. Клай поднял Дениз на ноги. Она дико посмотрела на него, уже не понимая, кто она и где находится. «Пошли! – крикнул он изо всех сил, но едва расслышал свой голос. Он словно добирался до его ушей через толстый слой ваты. – Пошли, нужно убираться отсюда!»
Том встал. Дэн попытался последовать его примеру, оторвался от земли, упал на зад, но вторая попытка оказалась удачной. Он схватил Тома за руку. Том ухватился за руку Дениз. Держась друг за друга, они направились к зияющей дыре в конце Холла. Там и нашли Джордана, который стоял среди островков горящей соломы и во все глаза смотрел на то, что мог сотворить один телефонный звонок.
15
Гигантская нога, наступившая на крышу Кашвакамак-Холла, на поверку оказалась немалой частью школьного автобуса. Сама крыша загорелась. Прямо перед ними, за кучей горячей соломы, валялась пара автобусных сидений, которые тоже горели. Их стальные каркасы раздробило в спагетти. Предметы одежды летали в небе, как большие снежинки: рубашки, шапки, штаны, шорты, пылающий бюстгальтер. Клай видел, еще чуть-чуть, и изоляционный соломенный слой, проложенный по нижнему периметру стен, превратится в огненный ров: они успели уйти вовремя.
Островки огня испещрили поляну, где проводились концерты, устраивались танцы и различные конкурсы, но части автобуса разлетелись на куда большее расстояние. Клай видел языки пламени в кронах деревьев, расположенных как минимум на расстоянии трехсот ярдов. К югу от них начал гореть недостроенный «Дом ужасов», и он увидел что-то пылающее, возможно, человеческий торс, застрявшее в ферменных конструкциях парашютной вышки на полпути к вершине.
Само стадо превратилось в месиво мертвых и умирающих мобилоидов. Групповая телепатия приказала долго жить (хотя слабые потоки этой психической силы изредка добирались до него, заставляя волосы вставать дыбом, а кожу – покрываться мурашками), но выжившие могли кричать, и их крики наполняли темноту. Клай позвонил бы по мобильнику, даже если бы мог представить себе, к каким ужасным последствиям приведет этот звонок (и в первые несколько секунд не предпринимал никаких усилий для того, чтобыизменить свою точку зрения), но едва ли мог представить себе творящееся вокруг.
Света пожарищ хватало, чтобы показать им гораздо больше того, что они хотели увидеть. От изуродованных тел, конечно же, мутило, не говоря уже о лужах крови и оторванных конечностях, но еще больший ужас вызывали разбросанные одежда и обувь, в которых не было ничего, словно силой взрыва часть стада превратилась в пар. Мужчина, идущий им навстречу, прижимал руки к шее, пытаясь остановить хлещущую кровь, которая лилась между пальцев и казалась оранжевой в свете разгорающейся крыши Холла, а вывалившиеся из живота внутренности мужчины болтались из стороны в сторону на уровне промежности. Все больше блестящих кишок вылезали из дыры в животе, когда он прошел мимо них, с широко раскрытыми, невидящими глазами.
Джордан что-то говорил. За криками, воплями, треском горящего дерева Клай не смог разобрать ни слова, поэтому наклонился к мальчику.
– Мы должны были это сделать, это все, что мы могли, – повторил Джордан. Он смотрел на обезглавленную женщину, на безногого мужчину, на что-то бесформенное, истекающее кровью. А чуть дальше еще два горящих автобусных сидения лежали на двух горящих женщинах, которые умерли, обнимая друг друга. – Мы должны были это сделать, это все, что мы могли. Мы должны были это сделать, это все, что мы могли.
– Все правильно, малыш, прижмись лицом ко мне, так и иди, – сказал ему Клай, и Джордан тут же ткнулся лицом в его бок. Конечно, идти так было неудобно, но по-другому не получалось.
Они обогнули поляну, где лежало стадо, направляясь к центральной аллее и аттракционам, которые наверняка бы достроили, если бы не Импульс. Кашвакамак-Холл, тем временем, разгорался все сильнее, отбрасывая больше света на поляну. Темные фигуры (многие обнаженные и полуобнаженные, одежду с них сорвало взрывом), стояли, покачиваясь, или куда-то брели. Подсчитать их не представлялось возможным. Те, кто оказывался поблизости от их маленькой группы, не проявлял к ним ни малейшего интереса. Продолжали идти или к центральной аллее, или скрывались в лесах, что росли к западу от территории ЭКСПО. Клай не сомневался, что там они и помрут от холода, если вновь не собьются в стадо. Но почему-то сильно сомневался в последнем. Отчасти из-за вируса, но, главным образом, из-за реализованного решения Джордана выехать на середину поляны и обеспечить, тем самым, максимальную зону поражения, как это они проделали с цистернами пропана.
«Если бы они знали, что их решение убить старика приведет к такому… – подумал Клей, но тут же пришла другая мысль. – Да как они могли это знать?»
Они подошли к участку, на котором карни поставили свои грузовики и кемперы.[135]Здесь по земле змеились электрические кабели, а пространство между кемперами занимали аксессуары семейного быта тех, кто привык жить в дороге: барбекю, газовые грили, шезлонги, гамак, сушка, на которой белье провисело две последние недели.
– Давайте найдем что-нибудь движущееся с ключами и уберемся отсюда ко всем чертям, – предложил Дэн. – Дорога к ЭКСПО пустая, а если мы будем осторожны, то сможем достаточно далеко уехать на север по шоссе 160, – он вытянул руку в указанном направлении. – Возможно, проедем всю территорию нет-тел.
Клай заметил грузовик-фургон с надписью на борту: «ЛЕМС, МАЛЯРНЫЕ И САНТЕХНИЧЕСКИЕ УСЛУГИ». Обнаружил, что задние дверцы не заперты. Внутри, в основном стояли ящикис сантехникой, но он нашел и то, что искал: краску в баллонах под давлением. Взял четыре, убедившись, что они полные или почти полные.
– Зачем они тебе? – спросил Том.
– Объясню позже, – ответил Клай.
– Давайте уедем отсюда, пожалуйста, – жалобно попросила Дениз. – Я не могу этого выносить. У меня штанины пропитались кровью, – она заплакала.
Они вышли на центральную аллею между «Крейзи Капс» и недостроенным детским аттракционом, железной дорогой, под названием «Чарли Чу-Чу».
– Посмотрите, – Том вскинул руку.
– О… Господи, – выдохнул Дэн.
За шпиль билетной кассы зацепился превратившийся в лохмотья, обгоревший и дымящийся красный свитер с капюшоном, такие иногда называют «кенгуру». Большое пятно крови растекалось вокруг дыры, возможно, пробитой куском школьного автобуса. Прежде чем кровь успела замазать все буквы на груди, Клай успел разглядеть те, что еще белели на «кенгуру», последнем, что осталось от Порватого: «ГАР».
16
– В этой гребаной одежке никого нет, а судя по размеру дыры, ему сделали операцию на открытом сердце без анестезии, – сказала Дениз, – а потому, когда вам надоест смотреть…
– В южном конце центральной аллеи есть еще одна стоянка, – заметил Том. – С дорогими, красивыми автомобилями. Похоже, начальства. Нам может повезти.
Им повезло, но не с дорогим, красивым автомобилем. Небольшой фургон с надписью на борту: «ТАЙКО, ЭКСПЕРТЫ ПО ОЧИСТКЕ ВОДЫ», стоял позади всех красивых автомобилей, эффективно перегородив выезд со стоянки. Правда, шофер «ТАЙКО» предусмотрительно оставил ключ в замке зажигания, возможно, на тот случай, что кому-то из начальства срочно понадобилось бы уехать, и Клай увез их подальше от огня, трупов и криков. Малой скоростью, осторожно, они добрались до пересечения дороги к ЭКСПО с основным шоссе, где возвышался рекламный щит с изображением счастливого семейства, которого больше не существовало (возможно, не существовало вообще). Поравнявшись со щитом, Клай остановил автомобиль, перевел ручку коробки передач в нейтральное положение.
– Один из вас должен сесть за руль, – сказал он.
– Почему, Клай? – спросил Джордан, но по голосу мальчика Клай почувствовал, что тот и так знает ответ.
– Потому я здесь выйду.
– Нет!
– Да. Я поищу моего сына.
– Он наверняка умер на том поле. Только не говори, что у меня жестокое сердце, это здравый смысл.
Скачать книгу [0.20 МБ]
Пирамида