Лизи взяла мобильник, посмотрела на номер, записанный на испаряющемся конденсате.
— Я не знаю, что ему сказать, Анда.
— А что сказал бы ему Скотт, Маленькая? Маленькая. Опять. Третий ливень, яростный, но короткий, каких-то двадцать секунд, обрушился на автомобиль, а пока капли вышибали дробь по крыше, Лизи подумала о всех выступлениях Скотта (он называл их концертами), на которые она всегда с ним ходила. За достопамятным исключением (Нашвилл, 1988 год) она вроде всегда хорошо проводила там время, и почему нет? Он говорил собравшимся то, что они хотели услышать, от неё требовалось лишь улыбаться и хлопать в нужных местах. Да, иной раз приходилось и говорить «Благодарю», выражая признательность. Случалось, ему что-то дарили, сувениры, какие-то мелочи, он передавал подарки ей, и она их носила до конца мероприятия. Бывало, Скотта и её фотографировали, а иной раз к ним приставлялись люди вроде Тони Эддингтона (Тонеха), которым поручалось описывать всё от и до, они могли упомянуть её, а могли и не упомянуть, могли правильно написать её имя, а могли и неправильно и однажды назвали «подругой» Скотта Лэндона, и это было нормально, это было нормально, потому что шума она не поднимала, сохраняла спокойствие и сдержанность, пусть и не напоминала маленькую девочку из истории Саки, экспромтами точно не славилась и…
— Послушай, Аманда, если ты хочешь, чтобы я как-то увязала наше исчезновение из «Гринлауна» со Скоттом, ничего не получится. Я понятия не имею, как это можно сделать. Может, будет лучше, если ты просто позвонишь доктору Олбернессу и скажешь… — Произнося эти слова Лизи попыталась вернуть мобильник старшей сестре.
Аманда подняла руки на уровень груди, отказываясь от такой чести.
— Что бы я ни сказала, толку не будет. Я безумна. Ты же не только в здравом уме, но и вдова знаменитого писателя. Поэтому звони, Лизи. Убери доктора Олбернесса с нашейдороги. И немедленно.
9
Лизи набрала нужный номер, и то, что за этим последовало, очень уж напоминало телефонный разговор в тот долгий-долгий четверг — день, когда она начала путешествие по станциям була. Вновь на другом конце провода трубку сняла Кассандра, и Лизи узнала дремотную музыку, которая зазвучала в трубке, пока ей пришлось ждать ответа, только на этот раз в голосе Кассандры слышалось волнение и облегчение: в «Грин-лауне» ждали её звонка. Кассандра сказала, что доктор Олбернесс дома, и она тотчас же соединит её с ним.
— Только не разрывайте связь, — проинструктировала она Лизи, прежде чем в трубке раздалась старая мелодия Донны Саммер[109]в стиле диско «Люблю любить тебя, беби», записанная до её музыкальной лоботомии[110].В «не разрывайте связь» улавливался зловещий оттенок, но отъезд доктора Олбернесса домой… вселял надежду на лучшее, не так ли?
Знаешь, он мог с той же лёгкостью позвонить копам из дома, а не с работы. Или копам мог позвонить дежурный врач «Грин-лауна». И что ты собираешься ему сказать, когда он возьмёт трубку? Что, чёрт побери, ты собираешься ему сказать?
А что сказал бы ему Скотт?
Скотт сказал бы, что реальность — это Ральф.
И да, это, безусловно, правда.
Лизи чуть улыбнулась, как этой мысли, так и вспомнив Скотта, вышагивающего по комнате отеля в… Линкольне? Линкольне, штат Небраска? Скорее в Омахе, потому что комната была просторная, возможно, часть «люкса». Он читал газету, когда под дверь подсунули факс от редактора, Карсона Форея, который хотел внести изменения в третью вёрстку нового романа Скотта. Лизи не помнила, какого именно, но роман этот входил в число последних, иногда Скотт называл их «Трепетные любовные истории Лэндона». В любом случае Карсон (который работал со Скоттом с незапамятных времён) полагал, что случайная встреча главных героев после двадцати или более лет разлуки требовала корректировки. «Сюжет здесь поскрипывает, старина», — написал он.
— Главное, чтобы здесь не поскрипывало, — пробормотал Скотт, ухватившись одной рукой за собственную промежность (и милая прядь волос упала на лоб, когда он это сделал? Разумеется, упала). А затем, прежде чем Лизи успела ввернуть что-нибудь игривое, схватил газету, развернул и показал Лизи заметку в рубрике «ЭТОТ СТРАННЫЙ МИР». Называлась заметка «СОБАКА НАХОДИТ ДОРОГУ ДОМОЙ — ЧЕРЕЗ 3 ГОДА». Речь шла о колли по кличке Ральф, который потерялся, когда семья проводила отпуск в Порт-Шарлотте, штат Флорида. Тремя годами позже Ральф появился в семейном доме в Юджине, штат Орегон. Тощий, без ошейника, с язвами на лапах, но в остальном живой и здоровый. Поднялся на крыльцо, сел у двери и гавкнул, требуя, чтобы его впустили в дом.
— И что, по-твоему, сказал бы мсье Карсон Форей, если бы я вставил этот эпизод в книгу? — спросил Скотт, отбрасывая волосы со лба (прядь, само собой, тут же вернулась на прежнее место). - Послал бы мне факс со словами: «в этом эпизоде маловато реализма, сюжет поскрипывает, старина?
Лизи, с одной стороны, удивлённая столь резкой реакцией Скотта, с другой — ощутившая безмерную симпатию к Ральфу, вернувшемуся домой после скольких лет (и бог знает каких приключений), согласилась, что скорее всего послал бы.
Скотт выхватил газету из её рук, какие-то мгновения злобно сверлил взглядом фотоснимок Ральфа, который очень неплохо смотрелся в новом ошейнике, и отбросил газету в сторону.
— Вот что я тебе скажу, Лизи. Писателям в их работе приходится преодолевать столько помех. Реальность — это Ральф, вернувшийся домой три года спустя, и никто не знает, как ему это удалось. Но писатель не может пересказать эту историю. Потому что сюжет поскрипывает, старина!
Стравив таким образом пар, Скотт, насколько помнила Лизи, сел за компьютер и переписал страницы, которые вызвали сомнение редактора.
Музыка в трубке смолкла.
— Миссис Лэндон, вы ещё здесь? — спросила Кассандра.
— Ещё здесь, — ответила Лизи, заметно успокоившись. Скотт, конечно же, прав. Реальность — это пьяница, выигрывающий по лотерейному билету семьдесят миллионов и отдающий половину своей любимой официантке в баре. Маленькая девочка, которую вытащили живой из сухого колодца в Техасе, где она провела шесть дней. Студент колледжа, свалившийся с балкона пятого этажа в Канкуне и сломавший запястье. Реальность — это Ральф.
— Переключаю вас, — добавила Кассандра.
И за двойным щелчком в трубке раздался голос Хью Олбернесса (как ей показалось, очень встревоженного Хью Олбернесса, но не впавшего в панику):
— Миссис Лэндон? Где вы?
— Едем к дому моей сестры. Будем там минут через двадцать.
— Аманда с вами?
— Да. — Лизи решила отвечать на его вопросы, но самой не проявлять инициативу. К тому же ей хотелось знать, что это будут за вопросы.
— Миссис Лэндон…
— Лизи.
— Лизи, сегодня в «Гринлауне» очень много обеспокоенных людей, в том числе доктор Стайн, дежурный врач клиники, медсестра Беррелл, заведующая крылом Экли, и Джош Филэн, глава нашей маленькой, но весьма эффективной службы безопасности.
Лизи услышала в его словах вопрос («Что это вы затеяли?») и обвинение («Сегодня вы чертовски перепугали нескольких моих сотрудников!»). Подумала, что необходимо отреагировать. Коротко. Куда проще самой вырыть себе ямку и спрыгнуть в неё.
— Да, конечно. Я сожалею об этом. Очень. Но Аманда хотела уехать, настаивала на отъезде, настаивала на том, чтобы не ставить в известность персонал «Гринлауна», прежде чем мы покинем клинику. Учитывая обстоятельства, я решила, что лучше ей не перечить. А теперь вот позвонила вам.
Аманда радостно вскинула два кулака с оттопыренными большими пальцами. Лизи, однако, не могла позволить себе отвлечься. Доктор Олбернесс, возможно, обожал книги еёмужа, но Лизи не сомневалась и в том, что он умеет вытаскивать из людей сведения, которыми те не хотели делиться. В голосе Олбернесса слышалось волнение;
— Миссис Лэндон… Лизи… ваша сестра реагирует на окружающий мир? Осознаёт происходящее вокруг и реагирует?
— А вы поговорите с ней. — Лизи протянула мобильник Аманде. На лице последней отразилась тревога, но телефон она взяла.
Лизи безмолвно, одними губами, прошептала:
— Будь осторожна.
10
— Добрый день, доктор Олбернесс, — заговорила Аманда медленно, тщательно выговаривая слова. — Да, это я. — Послушала. — Аманда Дебушер, совершенно верно. — Послушала. — Моё второе имя Джорджетта. — Послушала. — В июле 1946 года. То есть мне около шестидесяти. — Послушала. — У меня один ребёнок, дочь по имени Интермеццо. Сокращённо Метци. — Послушала. — Джордж Буш, как это ни печально. Я уверена, что человек, возомнивший себя Богом, не менее опасен, чем те, кого он называет врагами. — Послушала, покачала головой. — Я… сейчас я не могу об этом говорить, доктор Олбернесс. Спросите у Лизи. — Она протянула мобильник Лизи, спрашивая взглядом, достойна лиона похвалы… желая получить хотя бы подтверждение, что справилась с порученным делом. Лизи энергично кивнула. Аманда откинулась на спинку сиденья, словно женщина,только что закончившая забег на длинную дистанцию.
— …меня слышите? — донеслось из мобильника, когда Лизи поднесла его к уху.
— Это Лизи, доктор Олбернесс.
— Лизи, что произошло?
— Мне придётся говорить коротко, доктор…
— Хью. Пожалуйста, Хью. Лизи, застывшая за рулём с выпрямленной спиной, теперь позволила себе чуть расслабиться и привалилась к мягкой коже спинки водительского сиденья. Он попросил называть его Хью. Они вновь стали друзьями. Нет, ей по-прежнему следовало быть начеку, чтобы не сболтнуть лишнего, но скорее всего с доктором они могли разойтись мирно.
— Я приехала к ней… мы сидели на веранде… и она внезапно пришла в себя…
Чуть прихрамывая и без ошейника, но в остальном живая и здоровая, подумала Лизи, и ей с огромным трудом удалось подавить рвавшийся из груди смех. Над дальним концом озера ярко сверкнула молния. Вспыхнуло и в голове.
— Я никогда не слышал ничего подобного. — В голосе доктора Олбернесса вопросительные нотки отсутствовали, и Лизи предпочла промолчать. — А как же вы… э-э… удалились?
— Простите?
— Как вы прошли мимо сестринского поста в крыле Экли? Кто вас выпустил?
Реальность — это Ральф, напомнила себе Лизи. Постаралась лишь добавить в голос недоумения:
— Никто не попросил нас где-либо расписаться… или о чём-то ещё… все выглядели такими занятыми. Мы просто вышли.
— А дверь?
— Она была открыта.
— Я не… — начал Олбернесс, но заставил себя замолчать. Лизи ждала продолжения. Не сомневалась, что оно последует.
— Медсёстры нашли кольцо с ключами, футляр для ключей, пару шлёпанцев. А также кроссовки с носками в них.
Кольцо с ключами! До этого момента Лизи понятия не имела о том, что лишилась всех ключей, но решила, что нет нужды делиться этим с доктором Олбернессом.
— Я держу запасной ключ от автомобиля в магнитной коробочке за задним бампером. Что же касается остальных ключей… — Лизи попыталась изобразить искренний смех. Получилось или нет, не знала, но Аманда, во всяком случае, не побледнела. — Жаль, что потеряла их. Вы попросите ваших сотрудников положить их в сейф, чтобы потом я могла их забрать?
— Разумеется, но нам нужно взглянуть на мисс Дебушер. Чтобы забрать пациента из клиники, необходимо соблюсти определённую процедуру. — По голосу доктора Олбернесса чувствовалось, что он всего этого не одобряет, но таков порядок. Лизи ждала, хотя молчание давалось ей с трудом. По другую сторону озера Касл небо вновь почернело. В любую секунду мог разразиться ливень. Лизи хотелось закончить разговор до того, как опять разверзнутся небеса, но она ждала. Не сомневалась, что она и доктор Олбернесс подошли к самому щекотливому моменту.
— Лизи, — наконец прервал он паузу, — почему вы и ваша сестра оставили обувь?
— Честно говоря, не знаю. Аманда настояла на том, чтобы мы ушли немедленно, босиком, и велела мне оставить и ключи…
— Насчёт ключей понятно, она, возможно, тревожилась из-за металлоискателя на входе, — прервал Олбернесс. — Хотя, учитывая её состояние, я удивлён, что она могла… не важно. Продолжайте.
Лизи смотрела на надвигающийся ливень, который уже заливал потоками воды холмы на другой стороне озера Касл.
— Аманда, ты помнишь, почему хотела, чтобы мы ушли босиком? — спросила она и поднесла мобильник чуть ли не ко рту старшей сестры.
— Нет, — громко ответила Аманда. Тут же добавила: — Только мне хотелось ощутить под ногами траву. Мягкую траву.
— Вы слышали? — спросила Лизи Олбернесса, — Насчёт травы?
— Да, но я уверена, чтобы были и другие причины. Очень уж она настаивала.
И вы ей подчинились?
— Она — моя старшая сестра, Хью. Если на то пошло, моя самая старшая сестра. И потом, я так разволновалась, представить себе не могла её столь скорого возвращения напланету Земля, поэтому плохо соображала.
— Но мне… нам… действительно нужно её увидеть и убедиться, что она полностью выздоровела.
— Тогда, если позволите, я привезу её на осмотр завтра утром?
Аманда так резко мотала головой, что волосы летали из стороны в сторону, в глазах стояла тревога. Лизи начала сочувственно ей кивать.
— Очень хорошо. — Она услышала облегчение в его голосе, неподдельное облегчение, и ощутила укол вины из-за того, что приходится ему лгать. Но иногда приходилось и лгать, и… — Я смогу подъехать в «Гринлаун» к двум часам дня и поговорить с вами обеими. Вас это устроит?
— Конечно, — ответила Лизи, подумав: «При условии, что в два часа дня мы ещё будем живы».
— Значит, договорились. Лизи, я бы хотел… — И в этот момент прямо над ними ослепительно яркий зигзаг молнии вырвался из облаков и ударил во что-то на дальней стороне шоссе. Лизи услышала треск, ноздри заволокло запахом озона и чего-то горящего. Никогда раньше молния не била в землю так близко от неё. Аманда закричала, но её крикпрактически полностью растворился в чудовищно громком раскате грома.
— Что там у вас? — прокричал Олбернесс. Лизи подумала, что качество связи нисколько не ухудшилось, но врач, которого ради Аманды её муж очаровал пятью годами раньше, неожиданно перенёсся далеко-далеко и перестал играть важную роль в текущих событиях.
— Гром и молния, — спокойно ответила она. — У нас тут сильная гроза, Хью.
— Вам бы лучше свернуть на обочину и остановиться.
— Я это уже сделала, но теперь хочу отключить телефон, пока меня не ударило током. Увидимся завтра…
— В крыле Экли…
— Да. В два часа. Приеду с Амандой. Благодарю за… — Вновь молния полыхнула над головой, Лизи инстинктивно сжалась, но на этот раз вспышка не была столь яркой, да и последующий громовой раскат не грозил разорвать барабанные перепонки. — …понимание, — закончила Лизи фразу и разорвала связь, не попрощавшись. Тут же полил дождь, словно терпеливо дожидавшийся окончания разговора. С яростью набросился на автомобиль. Какой там столик для пикника — Лизи не видела даже край капота.
Аманда схватила её за плечо, и Лизи подумала об ещё одной песне в стиле кантри, в которой указывалось, что у тебя будут костлявые пальцы, если ты сдерёшь с них всю плоть до костей.
— Я туда больше не вернусь, Лизи. Не вернусь!
— Ох, Анда, мне больно!
Аманда отпустила её плечо, но не откинулась на спинку сиденья. Её глаза сверкали.
— Я туда не вернусь!
— Вернёшься. Поговоришь с доктором Олбернессом и уедешь, — Не…
— Заткнись и послушай меня.
Аманда моргнула и подалась назад, устрашённая яростью, звучащей в голосе Лизи.
— Дарле и мне пришлось поместить тебя туда, потому что выбора у нас не было. Ты превратилась в дышащий кусок мяса, с одного конца которого сочилась слюна, а с другого текла моча, И мой муж, который знал, что такое с тобой случится, позаботился о тебе не в одном мире, а в двух. Ты у меня в долгу, большая сисса Анди-Банни. Вот почему тебе придётся помочь мне сегодня, а себе завтра, и я ничего не хочу слышать об этом, кроме двух слов: «Да, Лизи». Я их слышу?
— Да, Лизи, — пробормотала Аманда. Потом, посмотрев на порезанные руки, опять начала плакать. — А если они вернут меня в ту комнату? Запрут там, будут обтирать губкой и заставлять пить «клопомор»?
— Не вернут. И не запрут. Ты поступила туда добровольно. Только выразили твою волю Дарла и я, поскольку ты была не в своём уме, спятила.
Аманда хохотнула.
— Скотт, бывало, так говорил. А иногда, если думал, что кто-то несёт чушь, говорил, что тот или та свихнулась.
— Да. — У Лизи защемило сердце. — Я помню. В любом случае сейчас ты в норме. И это главное. — Она взяла руку Аманды, напомнив себе об осторожности: порезы-то никуда не делись. — Завтра ты поедешь туда и сделаешь всё, чтобы доктор остался тобой доволен.
— Я попытаюсь, — ответила Аманда. — Но не потому что я у тебя в долгу.
— Не поэтому?
Скачать книгу [0.29 МБ]
Пирамида
