— Такое впечатление, как будто ты раньше никогда не летала самолетом, — прокричал, он, пытаясь заглушить монотонное жужжание двигателя. Она сразу же повернулась к нему и улыбнулась, как восторженная школьница.
— Да, никогда! — сказала она, опять увлекаемая видом из иллюминатора.
— Вот это да, — проворчал Сэм, когда самолетик опять мощно подбросило, и потуже затянул ремень безопасности.6
Было двадцать минут пятого, когда «Наваджо», как всадник с коня, соскочил с небес на землю и оказался в аэропорт Де-Мойна. Сомс подкатил самолет к стоянке, заглушил двигатель и открыл дверь. Сэм заметил, как руки Сомса скользнули по талии Нейоми, когда тот помогал ей опуститься на землю. И в нем шевельнулось давно забытое, но приятное чувство ревности.
— Большое спасибо! — взволнованно проговорила она. Ее щеки раскраснелись, а в глазах забегали озорные огоньки. — Это было просто замечательно!
Сомс улыбнулся, и от его улыбки лет двадцати, как не бывало. Теперь ему можно было дать не больше сорока.
— Мне самому это уже давно нравится, — сказал он. — Это куда лучше, чем трястись полдня на «рототиллере», пока внутри живого места не останется… Если говорить откровенно. — Он перевел взгляд от Нейоми к Сэму. — А можете вы мне рассказать, что это за чрезвычайные обстоятельства? Я помогу, если это в моих силах. Я обязан Дейву. С меня причитается побольше, чем этот коротенький перелет из Провербии до Де-Мойна и обратно.
— Нам нужно добраться до города, — сказал Сэм. — В местечко, которое называется «Книжный магазин Пелз». Они отложили нам пару книг. — Стэн Сомс посмотрел на них вопрошающе.
— Ну-ка повторите!
— Пелз.
— А, я знаю Пелз, — сказал он. — Это там, где все новые поступления на виду, а старые книги держат подальше. Если судить по рекламам в газетах — магазин с самым большим количеством экземпляров на всем Среднем Западе. Я только хочу уяснить для себя вот что: вы оторвали меня от работы в саду и заставили доставить вас сюда через весь штат только из-за каких-то двух книг?
— Но, мистер Соме, они имеют для нас очень большое значение, сказала Нейоми. И она ласково прикоснулась к натруженной, огрубевшей руке фермера. — Сейчас это для нас самое главное. От них зависит моя судьба и судьба Сэма.
— И Дейва тоже, — добавил Сэм.
— Если бы рассказали мне, что все это значит, как вы думаете, я смог бы понять?
— Нет, — сказал Сэм.
— Нет, — подтвердила Нейоми, и едва заметно улыбнулась.
Сомс огорченно вздохнул и сунул руки в карманы брюк. «Насколько я понял, я во всем этом — человек со стороны. Десять лет я был у Дейва в должниках, и временами этот долг висел на моей шее тяжким бременем». Тут его лицо просветлело.
— И тут мне выпадает возможность поднять в воздух на самолете впервые в ее жизни, симпатичную особу. А красивее девушки, которая совершила свой первый полет на самолете, может быть только девушка после своего первого…
Он неожиданно замолчал, смущенно переступая с ноги на ногу.
Нейоми предусмотрительно отвернулась и посмотрела куда-то вдаль. Как раз в это время подъехал бензовоз. Соме быстро пошел к нему и разговорился с водителем.
Сэм сказал: «Ты произвела впечатление на нашего бесстрашного пилота».
Ласковым жестом он поправил за ухом выбившуюся прядку ее волос. — Весь день был невероятный. День «Черной стрелы» и красной лакрицы.
Его снова охватил тот непонятный, приглушенный страх. Кроме этого голоса он уже больше ничего не слышал.
— Если ты хочешь, Сэм, уберечь Сару от Аделии, забудь о желании стать героем и начинай вспоминать, кто же он такой — твой полицейский из библиотеки.
— Нет! Не могу! Я… я не должен!
— Ты должен припомнить это.
— Нельзя! Мне запрещено.
— А ты как следует постарайся, иначе это безнадежно.
— Теперь мне на самом деле пора домой, — невнятно проговорил Сэм Пиблз.
Нейоми, которая отошла, чтобы взглянуть на крыльевые закрылки «Наваджо», услышала голос Сэма и вернулась.
— Ты что-то сказал?
— Нет, ничего. Просто так.
— Ты что-то очень бледный.
— Я почему-то не могу расслабиться.
Вернулся Стэн Сомс. Он указал большим пальцем в сторону водителя бензовоза. «Даусон говорит, что мне можно воспользоваться его машиной. Я подброшу вас до города».
— Мы могли бы взять такси, — начал было Сэм. Не успел он договорить, как Нейоми отрицательно покачала головой. «Времени уже слишком мало, сказала она. — Большое спасибо, мистер Сомс».
— Ах ты, дйявол, — проговорил Сомс и улыбнулся ей так, как ни в чем не бывало. — Давай-ка зови меня просто Сэм. Поехали. Поехали. Даусон говорит, что со стороны Колорадо движется область низкого давления. Мне хочется вернуться в Джанкшн Сити, пока не начнется дождь.7
Пелз оказался массивным зданием на окраине делового центра Де-Мойна полной противоположностью того типичного книжного магазина, где секции расположены в один ряд, цепочкой. Нейоми спросила, нельзя ли увидеть Майка. Ее направили к столу выдачи книг. Это была небольшая будка, напоминавшая будку, где обычно стоит таможенник. Она находилась между секцией, в которой продавались новые книги, и другой секцией — побольше первой, где продавались старые книги.
— Меня зовут Нейоми Хиггинс. Это я с вами разговаривала по телефону?
— А, да, — сказал Майк. Он порылся на одной из полок, заваленных книгами, и вытащил две книжки. Одна из них — «Любимые стихи американцев», другая — «В помощь оратору», изданная под редакцией Кента Адельмена. Казалось, что ничто на свете не могло бы обрадовать Сэма Пиблза больше, чем эти две книги, и он едва удержался, чтобы не вырвать их из рук продавца и не прижать с нежностью к своей груди.
— «Любимые стихи» — еще не проблема, — сказал Майк, — но вот «В помощь оратору» практически не издается. Пожалуй, Пелз — это единственный магазин в этих местах и до самого Денвера, где можно отыскать такое хорошее издание… конечно, если не считать библиотечных экземпляров.
— Для меня они оба — просто чудо, — с чувством сказал Сэм.
— Это подарок?
— Что-то вроде этого.
— Если хотите, могу специально завернуть их вам как подарок. Это моментально.
— Нет, в этом нет нужды, — сказала Нейоми.
Стоимость обеих книг была двадцать два доллара пятьдесят семь центов.
— Подумать только, — сказал Сэм, когда они вышли из магазина и направились туда, где Стэн Соме поставил взятую на время машину. Он крепко держал сумку в руке. — Не могу поверить, что так просто… вернуть книги будет так просто.
— Не волнуйся, — сказала Нейоми. — Все не так просто.8
Когда они ехали обратно в аэропорт, Сэм попросил Стэна Сомса рассказать им о Дейве и тех бейсбольных мячах. «Если это ваши секреты, тогда не надо. Мне просто любопытно».
Сомс взглянул на сумку, которая лежала на коленях у Сэма. «Мне тоже любопытно, что это за книги», — сказал он. — «Заключу с вами сделку. История с бейсбольными мячами произошла десять лет тому назад. И я расскажу вам, если вы через 10 лет расскажете мне об этих книгах».
— Согласны. Сделка заключена, — сказала Нейоми, сидя на заднем сиденье, и добавила то, о чем Сэм тоже подумал. — Конечно, если мы никуда не денемся.
Сомс засмеялся.
— Да…ведь все бывает, правда?
Сэм кивнул: — Иногда происходят ужасные вещи.
— Конечно. Такая штука произошла в 1980 году с моим единственным сыном. Врачи сказали, что это была лейкемия, но на самом деле это было как раз то, о чем вы сказали, произошло то ужасное, что иногда случается.
— Я очень сочувствую, — сказала Нейоми.
— Спасибо. Время от времени мне кажется, что я обо всем забыл, но потом, вдруг, это оживает ще-то в глубине и снова сковывает меня. В некоторых случаях уходит много времени, прежде чем сбросишь тяжелые оковы памяти, а от некоторых воспоминаний вообще невозможно избавиться.
«От некоторых воспоминаний вообще невозможно избавиться».
«Идем-ка со мной, фынок — Я полице-е-ейфкий».
«Мне действительно пора идти домой… мой штраф уплачен?»
Дрожащей рукой Сэм коснулся уголка рта.
— Так вот, я знал Дейва задолго до того, как это все произошло, сказал Стэн Сомс. Они проехали указатель, на котором было написано: «Аэропорт 3 мили».
— Мы вместе росли, вместе ходили в школу, вместе перебесились в молодости. Единственное, что разделяло нас, это то, чтог я успел пресытиться и покончить с этим, а он так и не остановился.
Сомс с горечью покачал головой.
— Я редко встречал таких приятных людей, как он, независимо от того пьяный он был или трезвый. Но стало так, что пьяным он был чаще, чем трезвым, и мы постепенно перестали общаться с ним. Похоже, что в конце пятидесятых у него был самый трудный период. В те годы он вообще не бывал трезвым. Вот тогда он и начал ходить в общество АА, иказалось, что он стал чуть лучше…, но потом сорвался, и так много раз.
Я женился в 1968 и хотел тогда, чтобы он стал моим шафером, но так и не решился. Дело было в том, что он перестал пить — к тому времени — но трудно было поверить в то, чтотам он будет трезвым.
— Я понимаю, что вы имеете в виду, — тихо сказала Нейоми.
Стэн Сомс засмеялся.
— В это не очень легко поверить. Ведь такой милой девушке, как вы, просто не понять, сколько страданий и невзгод ждет горького пьяницу — но уж поверьте мне. Если бы я попросил Дейва быть моим шафером на свадьбе, у Лоры — это моя бывшая жена — глаза бы на лоб полезли. Но Дейв все-таки пришел, и потом, в 1970 году, когда у нас родился сын Джо, мы встречались намного чаще. Дейв как-то особенно нежно относился ко всем детям в те годы, когда пытался покончить с пьянством.
Больше всего Джо нравился бейсбол. Он был просто фанатом коллекционировал наклейки с записями заключаемых пари, обертки от жвачки, он даже уговаривал меня установить диск спутниковой связи, чтобы можно было смотреть по телевизору все игры глуба «Ройалз» — «Ройалз» был его любимый клуб — а еще «Кабз» по программе WGNS из Чикаго.
К восьми годам он уже знал среднее количество забитых ударов каждого из основных игроков клуба «Ройалз», сведения об удачных и неудачных подачах почти каждого питчера в Американской Лиге. Мы с Дейвом три или четыре раза водили его на матчи. Для ребенка это был сущий рай. Пару раз Дейв ходил с ним один, тогда, когца я был занят на работе. Лора в таких случаях мне всегда надоедала — говорила, что эта дрянь паршивая напьется и где-нибудь оставит мальчика, и придется ему скитаться по улицам Канзас Сити или сидеть где-нибудь в полицейском участке и ждать, чтобы кто-нибудь пришел и забрал его. Но ничего подобного ни разу не произошло. Насколько мне известно, Дейв ни капли не пил, если был с Джо.
Когда у Джо началась эта самая лейкемия, самым невыносимым для него было то, что доктора не разрешили ему посещать матчи по крайней мере до июня, а может быть и вообще. Это угнетало его больше, чем то, что у него был рак. Когда его пришел навестить Дейв, Джо из-за этого даже расплакался. Дейв обнял его и сказал: «Если ты не можешь ходить на матчи „Ройалз“, ничего страшного. Тогда я доставлю к тебе команду клуба „Ройалз“».
Джо недоверчиво уставился на него и говорит: «Вы, дядя Дейв, имеете в виду их лично?» Так он его и звал — дядя Дейв.
— Этого я сделать не смогу, — сказал Дейв, — но я могу сделать что-то наподобие этого.
Сомс остановил машину около въезда на терминал гражданской авиалинии и дал сигнал. Ворота с шумом открылись, и он повел машину к тому месту, где был припаркован его«Наваджо». Он выключил мотор и какоето мгновение продолжал сидеть за рулем, глядя на свои руки.
— Я всегда знал, что Дейв чертовски талантлив, — наконец проговорил он. — Чего я никак не могу понять, так это то, как ему удалось сделать так быстро то, за что он взялся. Можно только предположить, что он работал день и ночь, потому что через десять дней уже наступил конец — а те леденцы на палочке были что надо.
Он знал, что долго не протянет. Врачи сказали нам с Лорой правду, а я сказал Дейву. У Джо не было шанса выкарабкаться. Они слишком поздно определили заболевание. У него уже не осталось ни капли здоровой крови.
И вот примерно через десять дней после того, как Дейв дал это обещание, он входит в больничную палату, где лежит мой сын, и в каждой руке у него по сумке. «Что там у вас в сумках, дядя Дейв?» — спрашивает Джо и садится в кровати. Весь тот день он хандрил — в основном из-за того, что у него начали сильно выпадать волосы. В те годы, еслипарнишка не носил длинную гриву волос на голове, он считался человеком низкого происхождения. Но когда вошел Дейв, он весь засиял от радости.
— Конечно, «Ройалз», — отвечает Дейв. — Разве я тебе не обещал?
И вот он положил обе сумки на кровать и высыпал их содержимое. Клянусь, вам никогда не доводилось видеть у мальчишек такое выражение лица. Оно все засветилось, как рождественская елка… и… все такое, в общем, я не знаю…
Стэну Сомсу стало все труднее и труднее говорить, и в конце концов его голова так низко склонилась над рулем машины «бьюик», что она коснулась сигнала и тот загудел. Он вынул из кармана носовой платок, вытер глаза и потом высморкался.
Нейоми сидела, тоже наклонившись вперед. Она прижалась рукой к щеке Сомса. — «Если вам это слишком тяжело, мистер Сомс…»
«Нет», — сказал он, слегка улыбнувшись. Сэм наблюдал за слезинкой, которую Сэм не успел смахнуть, и которая сверкнула в лучах предвечернего солнца и незаметно скатилась. «Просто от этого он снова как бы оживает. И я вижу, каким он был. От этого больно, мисс, но и по-своему хорошо. Эти два ощущения переплелись».
— Я понимаю, — сказала она.
Когда Дейв вывернул те сумки, из нее вывалились бейсбольные мячи больше пары дюжин. Но это были не просто бейсбольные мячи, потому что на каждом из них было нарисовано лицо человека, но не просто человека, а игрока бейсбольной команды клуба «Ройалз», игравшей за Канзас Сити в 1980 году. И это были не какие-то там шаржи или карикатурки, а настоящие лица, какие Норман Рокуэлл раньше рисовал для обложек «Сэтурдей Ивнинг Поуст». Я видел работы Дейва — те работы, которые он делал до того, как стал по-настоящему спиваться, — это были хорошие работы, но ни одна из них не была лучше этой. Там был и Вилли Эйкинз, и Фрэнк Уайт, и Ю.Л.Вашингтон, и Джордж Брег… Вилли Вильсон и Эмос Отис… Дэн Квизенберри с таким же суровым лицом как у когонибудь, кто перекидывает через плечо ружье в старинном вестерне… Пол Сплиторф и Кен Брег… не помню всех, но это в общем, была команда в полном составе, включая Джима Фрея — капитана команды.
И где-то в промежутке между тем временем, когда он закончил работу, и когда он подарил их моему мальчику, он свозил их в К.С. Все игроки, кроме одного, поставили свои автографы. Единственный, кто не сделал этого, был Даррел Портер, вратарь, который принимал мячи. Его не было — у него была простуда — и он обещал поставить свой автограф на мяче со своим изображением, как только у него получится. И он нашел время.
— Да, — тихо проговорил Сэм.
— И все это сделал Дейв — человек, над которым все в городе смеются и которого называют Дейв —.. Грязная Работа. И вот, скажу я вам, когда люди говорят такое, а я вспоминаю, что он сделал для Джо, когда он умирал от лейкемии, мне хотелось…
Сомс не закончил, но его руки, лежавшие на крепких, сильных коленях, сжались в кулаки. А Сэму, который до этого момента сам не раз так называл Дейва и смеялся вместе сКрейгом Джоунзом и Фрэнком Стивенсом над старым пьянчужкой, который всегда возил полную тележку старых газет, стало немного неловко и стыдно.
— Как прекрасно он поступил, правда? — спросила Нейоми и снова коснулась щеки Сомса. Она плакала.
— Надо было видеть его лицо, — задумчиво произнес Сомс. — Трудно было поверить глазам: он сидел в кровати и рассматривал все эти лица. На головке каждого игрока была маленькая бейсбольная шапочка с буквами К.С.
«Надо было видеть его лицо».
Ближе к концу Джо чувствовал себя совсем неважно, но он никогда не уставал смотреть игру «Ройалз» по телевизору или слушать о них по радио — и всегда по всей комнате у него были разложены эти мячи. А вот подоконник около кровати был самым почетным местом. Там он выстраивал в ряд всех девятерых человек, игравших в матче, о котором в тот момент шла трансляция по радио или телевидению. Если Фрей удалял питчера, Джо убирал его с подоконника, а на его место ставил запасного питчера. А когда какой-нибудь игрок делал удар, Джо обычно брал соответствующий мяч и держал его в руках. Поэтому…
Речь Стэна Сомса неожиданно прервалась, и он уткнулся лицом в носовой платок. Его грудь дважды вздрогнула и Сэм увидел, что он с трудом сдерживает рыдание. Потом он вытер глаза и поспешно и решительно засунул свой платок в задний карман.
— Теперь вы понимаете, почему я повез вас сегодня в Де-Мойн, и почему я отвез бы вас даже в Нью-Йорк за этими двумя книгами, если бы вам было нужно. Это была услуга не с моей стороны, а со стороны Дейва. Он удивительный человек.
— Мне кажется, и вы тоже, — сказал Сэм. Сомс улыбнулся ему — но при этом как-то странно ухмыльнувшись — и открыл дверь «бьюика», принадлежавшего Даусону. «Что ж, спасибо, — сказал он. — Большое спасибо. Я думаю, нам пора ехать отсюда, если мы не хотим попасть под проливной дождь. Не забудьте свои книги, мисс Хиггинс».
— Нет, не забуду, — сказала Нейоми, вылезая из самолета и крепко сжимая в руке сумку с книгами. — Ни за что не забуду.
Глава тринадцатая. ПОЛИЦЕЙСКИЙ ИЗ БИБЛИОТЕКИ (II)1
Через двадцать минут после того, как они вылетели из Де-Мойна, Нейоми оторвалась от окна, из которого она наблюдала за движением на Трассе 79, и удивлялась тому, как крошечные машинки, словно игрушки, спеша бежали в одну сторону и другую, и повернулась к Сэму. Но то, что она увидела, напугало ее. Он уснул, прислонившись головой к одному из иллюминаторов, но лицо его не выражало спокойствия; он был похож на человека, который глубоко переживает какую-то личную трагедию.
Скачать книгу [0.13 МБ]
Пирамида