лесу идет пир, идет и не кончается. Лесной король сидит в короне из
листьев, все распевают веселые песни, а уж какие там блюда и напитки! Я
просто описать не могу.
- Тем лучше, - сказал Торин. - Раз ты не способен говорить ни о чем
другом, кроме еды, то лучше помолчи. Нам и так от тебя одни неприятности.
Если б ты сейчас не проснулся, мы оставили бы тебя в лесу, и смотри тогда
свои дурацкие сны. Думаешь, легко тебя тащить после такого долгого поста?
Что им оставалось делать? Они затянули потуже кушаки на тощих
животах, взвалили на плечи тюки и поплелись дальше по тропинке, даже не
надеясь выйти живыми из леса. Они брели весь день из последних сил, да еще
Бомбур непрерывно стонал и жаловался, что ноги у него подкашиваются и он
сейчас ляжет и уснет.
Вдруг Балин, шедший впереди, воскликнул:
- Что это? Между деревьями мелькнул огонь!
Они остановились и стали всматриваться. И в самом деле: вдали
мелькнул красный огонек, потом еще и еще. Путники торопились вперед,
нимало не задумываясь - а вдруг это гоблины или тролли. Вскоре они
разобрали, что это свет от множества факелов и костров.
- Сны-то мои сбываются, - пропыхтел Бомбур, еле поспевавший сзади. Он
хотел бежать прямо туда, но остальные не забыли предостережений чародея и
Беорна.
Они долго спорили и наконец решили выслать двух разведчиков - пусть
подползут поближе к огням и постараются что-нибудь выяснить. Но тут опять
вышла заминка: никому не улыбалось заблудиться и навсегда потерять своих
товарищей. Под конец голод поборол благоразумие: не в силах более слушать,
как Бомбур расписывает яства на лесном пире, они все вместе покинули тропу
и углубились в лес. Проблуждав некоторое время между стволами, перебираясь
ощупью от дерева к дереву, они наконец увидели ярко освещенную,
расчищенную и выровненную полянку. Там было полно народу - ни дать ни
взять, эльфы! Одетые в зеленую и коричневую одежду, они сидели на пнях
вокруг костра. Позади них на деревьях торчали факелы, но что самое
замечательное - они ели, пили и веселились.
Аромат жареного мяса был так притягателен, что путники, не
сговариваясь, выпрямились во весь рост и шагнули сквозь кусты на полянку,
одержимые одним желанием - выпросить поесть. Но едва они ступили в круг,
как все огни погасли, словно по мановению волшебной палочки, кто-то из
эльфов поддал ногой поленья, взвился сноп сверкающих искр, и костер потух.
Путники очутились в беспросветной тьме и долго не могли отыскать друг
друга. Проблуждав во мраке, налетая на деревья, хватаясь за стволы,
спотыкаясь о пни, аукая во весь голос и наверняка перебудив всех
обитателей леса на много километров вокруг, они наконец ухитрились
собраться и на ощупь пересчитать друг друга. К этому времени они
совершенно запутались, где дорожка, и безнадежно заблудились, во всяком
случае - до утра.
Оставалось только лечь спать, не сходя с места. Пролежали они
недолго. Бильбо только-только задремал, как вдруг Дори, стоявший на часах,
громко шепнул:
- Опять огоньки. Больше, чем прежде.
Они опять вскочили и бросились в ту сторону, где ясно слышались
голоса и смех. Но едва они приблизились к кострам, повторилось то же
самое, что и в предыдущий раз.
Пришлось опять лечь спать.
Но история с огнями на этом не кончилась. Когда время зашло далеко за
полночь, их разбудил Кили:
- Вон там целый пожар - костры, факелы; слышите - поют, играют на
арфах!
Они послушали-послушали и, не в состоянии преодолеть искушения, снова
встали и пошли. Результат оказался самый плачевный. Этот пир был еще
пышнее, еще роскошнее прежних, во главе пирующих сидел лесной король в
венке из листьев на золотоволосой голове, точь-в-точь король из
бомбуровского сна. Эльфы передавали по кругу чаши, одни играли на арфах,
другие пели. В их блестящие волосы были вплетены цветы, драгоценные камни
сверкали у них на воротниках и кушаках, лица и голоса были исполнены
веселья. Песни были такие звонкие и прекрасные, что Торин выступил на
середину круга...
Поющие умолкли на полуслове, настала мертвая тишина; все огни
погасли, на месте костров поднялись столбы черного дыма, зола и пепел
запорошили гномам глаза. Лес снова наполнился их криками и воплями.
Бильбо бегал кругом и звал, звал:
- Дори, Нори, Ори, Ойн, Глойн, Фили, Кили, Бомбур, Бифур, Двалин,
Балин, Торин Оукеншильд!
Те, невидимые в темноте, делали то же самое, добавляя еще "Бильбо! "
Но постепенно крики гномов стали затихать, удаляться, потом, как
показалось хоббиту, превратились в вопли о помощи, потом все стихло, и
Бильбо остался один в полной тишине и темноте.
То был один из самых скверных моментов в его жизни. Бильбо довольно
быстро решил, что до утра делать ничего не надо: бессмысленно блуждать во
мраке по лесу и выбиваться из сил, не имея никакой надежды на завтрак,
чтобы их восстановить. Бильбо сел, прислонился спиной к дереву и, в
который раз, стал вспоминать свою далекую норку, прекрасные кладовые. Он
погрузился в мечты о беконе, яйцах и жареном хлебе, как вдруг почувствовал
чье-то прикосновение. К его руке прижалась какая-то крепкая липкая
веревка, а когда он попытался встать, тут же упал, так как ноги его
оказались спутаны той же гадостью.
И вдруг из-за спины у него появился здоровенный паук. Он-то и начал
обматывать Бильбо паутиной, пока тот дремал. Бильбо видел его глаза,
чувствовал, как притрагиваются мохнатые лапы; паук трудился на совесть,
опутывая и опутывая Бильбо своими мерзкими нитями. Хорошо, что Бильбо
вовремя очнулся, - еще минута, и он бы уже не смог шевельнуться. И тогда
паук впрыснул бы ему яд, как проделывают с мухами обыкновенные пауки.
Бильбо стал отчаянно отбиваться от гадкой твари кулаками и вдруг вспомнил
про кинжал. Как только он выхватил его, паук отпрыгнул назад, а Бильбо тем
временем перерубил нити, опутывавшие ноги. Теперь настал его черед
нападать, и он накинулся на паука. Если бы паук знал, что ему грозит, он
бы пустился наутек сразу, но он явно не привык к "добыче" с таким жалом, и
Бильбо успел нанести ему удар кинжалом в голову. Паук заскакал, заплясал,
дико задергал лапами, и тогда Бильбо уложил его вторым ударом. Но тут же
упал сам и надолго потерял сознание.
Когда он пришел в себя, его окружал обычный тусклый дневной полумрак.
Паук лежал рядом мертвый, клинок кинжала был в черных пятнах. Убить
Пирамида