Запретного Леса.
Хагрид стоял на пороге своей лачуги, держа за ошейник огромного волкодава
Клыка. У его ног покоилось несколько открытых деревянных контейнеров. Клык
скулил и рвался у него из рук, сгорая желанием поближе ознакомиться с их
содержимым. Из контейнеров доносился чудной трескучий звук, время от времени
прерываемый чем-то, очень напоминающим взрывы.
«Доброе утро! — поздоровался с классом Хагрид, одаривая Гарри, Рона и
Эрмиону светлой улыбкой. — Будем ждать Слитеринцев. Не хочется лишать их такого
удовольствия! Тут у меня Огнеплюи-Мантикрабы!»
«Что такое…?» — простонал Рон.
Хагрид ткнул пальцем в один из контейнеров.
«Мерзость какая!» — пропищала Лавендер Браун, отшатнувшись назад.
Гарри был полностью согласен с Лавендер: мерзости хуже Огнеплюев-
Мантикрабов нельзя было описать. Они напоминали деформированных омаров без
панциря. Это были мерзкого розоватого оттенка, покрытые слизью существа безо
всяких признаков головы, из которых во все стороны торчали многочисленные
щупальца, В каждом контейнере их было примерно по сотне. Они были не больше
пятнадцати сантиметров в длину, издавали сильный запах гнилой рыбы и ползали
друг по другу, слепо ударяясь в стенки. Время от времени они выпускали искры, и
с шипящим звуком пролетали на пару дюймов вперед.
«Только что вылупились! — похвастался Хагрид, — так что вы их с детства
растить будите! Мы сделаем из этого неплохой проектик».
«А кто сказал, что мы хотим их растить?» — раздался за их спинами холодный
голос Драко Малфоя. Крабб и Гойл угодливо захихикали — Слитеринцы прибыли.
Хагрида озадачил этот вопрос.
«То есть, какая от них польза? Для чего они? Что они делают?» — пояснил
Малфой.
Хагрид приоткрыл рот. Было очевидно, что вопрос Малфоя озадачил его, и он
лихорадочно пытается найти на него ответ. Несколько секунд царила полная тишина,
но потом он резко сказал: «А это мы будем проходить на следующем уроке. А
кормить их надо сейчас. Вот мы и попробуем скормить им пару разных штуковин.
Никогда не держал их раньше, не знаю чем их кормить… что они любят… Тут у меня
муравьиные яйца и лягушачья печень и чуток травяной змеятины. Ну, попробуйте,
что они схватят».
«Господи! Сначала гной, а теперь это!» — вздохнул Шэймус.
Исключительно из чувства глубокой симпатии к Хагриду, Гарри, Рон и Эрмиона,
пересилив отвращение, поднимали расплющенные кусочки лягушачьей печёнки и
предлагали их Огнеплюями-Мантикрабами, пытаясь соблазнить их этим угощением.
Гарри сильно подозревал, что вся эта процедура была совершенно бессмысленной,
так как у Мантикрабов, казалось, не было ничего, даже отдалённо напоминающего
рот.
«Ой! — закричал Дин Томас, минут через десять после начала кормления. — Он
меня достал!»
Хагрид с испуганным лицом побежал к Дину.
«У него взорвался зад!» — со злостью сказал Дин, демонстрируя Хагриду ожог
на руке.
«Иногда бывает, — кивнул Хагрид, — когда они стреляют огнём».
«Мерзость! — опять сказала Лавендер Браун. — Пакость! Хагрид, а что это за
острая штука из него торчит?»
«А-а, у некоторых есть жала, — радостно сообщил Хагрид (Лавендер быстро
отдёрнула руку от контейнера), — я так полагаю, что у самцов… У самок на пузе
что-то, вроде присоски. Пьют кровь, я так считаю».
«Н-да, мне теперь совершенно ясно для чего мы их выращиваем! — иронически
заметил Драко Малфой. — Кому не захочется держать в доме животное, которое может
обжечь, ужалить и укусить, и всё разом, в одно и то же время?»
«То, что они не обладают привлекательной наружностью, не значит, что они —
бесполезны, — отрезала Эрмиона, — драконья кровь чрезвычайно полезная, но кто
захочет держать в доме дракона?»
Гарри и Рон ухмыльнулись. Они украдкой взглянули на Хагрида и увидели, что
за его густой бородой тоже скрывается улыбка. Хагрид до смерти хотел держать в
доме дракона. И Гарри, Рон и Эрмиона об этом прекрасно знали. Во время их
первого года учёбы в Хогвартсе Хагрид пытался завести дракончика — злобного
Норвежского Спинорога по имени Норберт. Хагрид просто обожал чудовищные
создания, и чем свирепее, тем лучше.
«По крайней мере эти Мантикрабы — маленькие», — вздохнул Рон по дороге на
обед назад в замок.
«Сейчас-то да, — раздражённо отозвалась Эрмиона, — но когда Хагрид выяснит
чем они питаются, они вырастут, я подозреваю, длиной в пару метров!»
«Но ведь это не имеет никакого значения, если с их помощью можно будет
лечить морскую болезнь, или ещё что-нибудь в этом роде…?» — лукаво заметил Рон.
«Ты прекрасно знаешь, что я это сказала исключительно, чтобы заткнуть
Малфою рот, — сказала Эрмиона, — но, знаешь что? Я считаю, что в этом случае он
был прав. Лучше всего бы было искоренить паразитов, до того, как они попытаются
напасть на нас!»
Они прибыли в столовую и уселись за стол Гриффиндора. На обед подали
бараньи отбивные с картофелем. Эрмиона начала заглатывать свою порцию с такой
скоростью, что Гарри и Рон с удивлением на неё уставились.
«А-а… это твоя новая позиция на права эльфов? — поинтересовался Рон, — Я
думаю, ты добьешься того, что тебя стошнит!»
«Нет, — с достоинством ответила Эрмиона, насколько позволял ей рот, набитый
капустой, — просто я спешу в библиотеку».
«В библиотеку?! — Рон не поверил своим ушам, — Эрмиона! Сегодня — первый
день учёбы! Нам даже ещё не задали домашнего задания!»
Эрмиона пожала плечами и продолжала заглатывать пищу с такой скоростью, как
будто она не ела, по меньшей мере, целую неделю. Покончив с едой, она вскочила
на ноги и, выпалив: «Увидимся за ужином», — на полной скорости вылетела из
столовой.
Зазвонил звонок, оповещающий о начале второй половины занятий, и Гарри с
Роном направились в Северную Башню, где над узкой винтовой лестницей стояла
серебряная лесенка, которая вела к круглому люку в потолке, служащим входом в
комнату, где жила Профессор Трелони.
Как только они пролезли через люк, в нос им ударил знакомый сладковатый
аромат, исходящий от огня в камине. Шторы были задвинуты, как обычно, и круглая
комната была залита тусклым красноватым светом многочисленных светильников,
покрытых шарфами и шалями. Гарри и Рон прошли мимо обитых ситцем кресел и
пуфиков, беспорядочно наставленных в комнате, и уселись за небольшой круглый
столик.
«Добрый день…» — произнёс глухой голос Профессора Трелони над ухом у Гарри,
заставив его подпрыгнуть от неожиданности.
Пирамида