неуместно - в воздухе плавала металлическая конструкция, то ли кольцо...
то ли тор... толи ржавый пончик. На мгновение в этом кольце мелькнуло
небо Витус-Грей-Балиана Б и тут же исчезло, остались только облака.
Металлическое кольцо было единственной материальной вещью в воздушном
океане, но я уже опустился на добрую тысячу метров ниже. Голова пошла
кругом. Внезапно мне показалось, что я птица. Я увидел, как подлетаю к
порталу, как усаживаюсь на кромку арки и жду...
Жду чего?
Я еще крепче ухватился за борта каяка, который летел носом вниз, к
лиловой бездне в километрах и километрах подо мной.
Именно тогда я и вспомнил о "панической" кнопке. "Не трогай ее, что
бы ни случилось, - сказала Энея, когда мы спускали каяк на воду в
Ганнибале. - Не трогай ее до тех пор, пока у тебя не останется иного
выхода".
Каяк опять развернулся по горизонтальной оси, и меня чуть не
выбросило. Задница уже не касалась подушечки на дне кокпита. Я как бы
плавал внутри, а сам каяк мчался вниз в окружении этакого созвездия из
капель воды. Я решил, что другого выхода у меня и впрямь не остается,
сорвал пластиковую крышку и надавил пальцем на красную кнопку.
На корпусе лодки перед кокпитом и позади него раскрылись панели. Я
пригнулся, когда надо мной начал разворачиваться аккуратно сложенный
материал. Каяк сначала выровнялся, а потом резко затормозил - я чуть
было из него не вывалился - и бешено закачался. Из бесформенной массы у
меня над головой потихоньку складывалось нечто - более сложное, нежели
обыкновенный парашют. Даже несмотря на нарастающую панику, я узнал
материал: мы с А.Беттиком покупали его на индейском рынке.
Пьезоэлектрическая ткань со встроенными солнечными батареями была почти
прозрачной и очень легкой, но крепкой и запоминала до дюжины
конфигураций; мы тогда думали купить еще и заменить холст на главной
студии - тот уже давно пришел в негодность, - но мистер Райт не захотел.
Заявил, что предпочитает приглушенный свет. Десяток метров нового
материала А.Беттик отнес к себе в мастерскую, а я о нем попросту
забыл...
И вспомнил только теперь.
Падение прекратилось. Каяк висел под громадным треугольным парусом,
который поддерживали десять нейлоновых шкотов, крепившихся к корпусу. Мы
продолжали спускаться, но теперь это уже был именно спуск, а никак не
падение. Я посмотрел наверх - ткань была прозрачной, - но арки портала
не разглядел, ее заволокло облаками. Ветер и воздушные течения несли
меня прочь.
Наверно, мне следовало быть признательным моим друзьям, девочке и
андроиду, которые предусмотрели подобную возможность и снарядили каяк
соответствующим образом, но первое, о чем я подумал, было - "Разрази вас
гром!". Это было уже слишком. Очутиться в воздушном пространстве
неведомого мира, не видеть земли... Если Энея знала, что меня забросит
сюда, почему она не...
Не видеть земли? Я перегнулся через борт и посмотрел вниз.
Возможно, предполагалось, что я аккуратно спланирую на некую
поверхность...
Нет. Подо мной - лишь многокилометровая толща воздуха, ничего
больше; на дне ее громоздятся лиловые тучи, яростно сверкают молнии.
Должно быть, давление там просто чудовищное. Кстати сказать, если это и
вправду юпитерианский мир - сам Юпитер, Вихрь или какой-нибудь еще, -
откуда здесь взяться кислороду в количестве, достаточном для дыхания?
Насколько мне известно, все газовые гиганты, обнаруженные людьми,
состоят из враждебных человеку газов - метана, аммиака, гелия, фосфина и
прочей гадости. Никогда не слышал о газовых гигантах с пригодной для
дыхания смесью кислорода и азота. И тем не менее я дышал. Воздух был
более разреженным, чем на других мирах, где я побывал, и слегка отдавал
аммиаком, но для дыхания вполне годился. Значит, это не газовый гигант.
Куда меня, черт подери, занесло?
Я поднял руку и произнес, обращаясь к браслету на запястье:
- Где я, черт возьми?
После паузы - я еще успел подумать, что эта штуковина таки
сломалась на Витус-Грей-Балиане Б, - комлог отозвался нравоучительным
тоном:
- Неизвестно, месье Эндимион. У меня недостаточно данных.
- Выкладывай, что у тебя есть.
Тут же на меня обрушились сведения о температуре по Кельвину,
атмосферном давлении в мини-барах, средней плотности в граммах на
кубический сантиметр, предположительной скорости убегания в километрах в
секунду и расчетном магнитном поле в гауссах, после чего пошел длинный
перечень атмосферных газов и рассуждения о соотношении элементов.
- Скорость убегания - пятьдесят четыре целых две десятых километра
в секунду, - повторил я. - Вполне подходит для газового гиганта.
- Совершенно верно, - откликнулся комлог. - На юпитерианских мирах
скорость убегания составляет пятьдесят девять целых пять десятых
километра в секунду.
- Но атмосфера здесь совершенно иная, - продолжал я размышлять
вслух. Слоисто-кучевые облака стремительно увеличивались в размерах,
словно на голографическом экране. Их толщина составляла около десяти
километров, нижний край терялся в лиловых тучах, где сверкали молнии.
Солнечный свет казался золотистым и приглушенным, почти вечерним.
- В моей памяти нет сведений о планетах с подобной атмосферой, -
сообщил комлог. - Оксид углерода, этан, ацетилен и прочие углеводороды
не совпадают с параметрами шкалы Сольмева, это можно объяснить
кинетической молекулярной энергией и солнечной радиацией, разрушающей
метан; а присутствие оксида углерода представляет собой результат
испарения метана и водяных паров в нижних слоях, когда температура
превышает тысячу двести градусов по Кельвину, но уровень кислорода и
азота...
- Что? - поторопил я.
- Указывает на наличие жизни, - закончил комлог.
Я обернулся, внимательно осмотрел небо с облаками, будто ожидая,
что из-за них вот-вот появятся местные жители.
- Жизнь на поверхности? - уточнил я.
- Вряд ли, - ответил комлог. - Если этот мир соответствует
стандартам, давление на так называемой поверхности должно составлять
чуть менее семидесяти миллионов атмосфер в единицах Старой Земли, при
температуре около двадцати пяти тысяч градусов по Кельвину.
Скачать книгу [0.56 МБ]
Пирамида