- Однако, - добавил он, - многие из них, вопреки всем ее стараниям,
убеждены, что она - Бог.
17
Энея оставляет дискуссионную группу, выходит к нам, и мы
рассказываем о прибытии Ордена.
- Чим Дин говорит, что далай-лама позволил им поселиться в старом
монастыре на Выдровом озере, - сообщаю я. - Под сенью Шивлиня.
Энея улыбается и молчит.
- Им запрещено пользоваться летательными аппаратами, - продолжаю я,
- но они вольны ходить повсюду. Повсюду.
Энея кивает.
Мне хочется схватить ее за плечи и хорошенько встряхнуть.
- И очень скоро они услышат о тебе! - выкрикиваю я, потеряв
терпение. - Миссионеры будут тут через неделю, если не завтра, и повсюду
станут совать свой нос - вынюхивать, выслеживать и передавать сведения
начальнику, и нам еще здорово повезет если это будут миссионеры, а не
солдаты!
Помолчав еще немного, Энея говорит:
- Нам повезло, что это не комиссия "За мир и справедливость во
Вселенной".
- А это еще что?
- Сейчас не время объяснять, Рауль, - качает она головой. -
Наверное, у них тут еще какое-нибудь дело, кроме... кроме искоренения
нонконформизма.
Еще в первые дни моего пребывания здесь Энея рассказала мне о том,
что происходит в Священной Империи: на Марсе мятеж палестинцов привел к
эвакуации властей и ядерной бомбардировке с орбиты; на территориях
Кольца Ламберта и Безбрежном Море вспыхнули восстания вольных торговцев,
не прекращается война на Иксионе и десятках других планет.
Возрождение-Вектор, где разместились огромные флотские базы (а при них
бесчисленные бары и бордели), гудит, как растревоженный улей. А
поскольку теперь основу Имперского Флота составляют звездолеты класса
"архангел", новости обычно запаздывают всего на пару дней.
Пожалуй, самым интригующим был слух, что один из этих "архангелов"
взбунтовался, бежал на Окраину и теперь устраивает набеги. Он нападает
на конвои Гильдии, причем стремится лишь вывести из строя транспорты без
особого ущерба для экипажей, и громит оперативно-тактические группировки
Имперского Флота, занятые подготовкой очередного похода на Бродяг по ту
сторону Великой Стены. В последние недели пребывания Энеи и А.Беттика на
Возрождении-Вектор стали поговаривать, что тамошним флотским базам
грозит опасность. Еще были слухи, что в системе Пасема теперь держат
громадную флотилию для обороны Ватикана. Словом, даже если слухи о
"Рафаиле" сильно преувеличены, ясно одно: его блиц-атаки растянут
крестовый поход против Бродяг на годы. Впрочем, сейчас все это не важно.
Сейчас я дожидаюсь отклика Энеи на весть о прибытии Ордена. "И что
дальше? - гадаю я. - Удирать на следующую планету?" Но вместо того чтобы
обсудить подробности побега, Энея спокойно говорит:
- Далай-лама устроит официальный прием в честь имперских
сановников.
- И что?
- Надо позаботиться, чтобы нам прислали приглашение.
Вряд ли я на самом деле разинул рот, но ощущение было именно такое.
- Я позабочусь. - Энея касается моего плеча. - Поговорю с Чарльзом
Чи-кьяп Кэмпо и Кэмпо Нга-Вань Таши, чтобы нас непременно включили в
список приглашенных.
Тут я окончательно теряю дар речи, а она возвращается к своим
ученикам. В мягком свете фонарей их глаза лучатся покоем и
безмятежностью.
Я начитываю эти слова на микровелен и вспоминаю, как писал их в
свои последние дни в ящике Шредингера на Орбите Армагаста, вспоминаю, в
какой спешке диктовал, почти не сомневаясь: по всем законам теории
вероятностей мне осталось недолго, а потом сработает детектор и лопнет
ампула с цианидом. Почему я тогда вел повествование в настоящем времени?
Да, теперь вспомнил.
Когда меня приговорили к смерти в ящике Шредингера (точнее, не в
ящике, а в капсуле), мне позволили взять с собой кое-что из личных
вещей: одежду и комлог размером с ладонь, который я унес с корабля на
Тянь-Шане. Коммуникатор вывели из строя. Не знаю зачем, все равно он
ничего бы не смог передать сквозь силовое поле, если бы даже было кому
чего передавать, но бортжурнал - после тщательного его изучения, в ходе
дознания - не тронули. На Тянь-Шане я начал делать ежедневные записи.
Именно эти записи я и вывел в ящике Шредингера на экран скрайбера,
чтобы просмотреть их перед тем, как писать самые личные главы, и,
наверное, как раз поспешность этих записей, угадывающееся в них ощущение
неминуемой катастрофы заставили меня прибегнуть к повествованию в
настоящем времени. Все, связанное с Энеей, свежо в моей памяти, но
некоторые воспоминания, стоящие за этими наспех сделанными записями,
настолько ярки, что сердце щемит от боли утраты.
Записывая, я переживаю все заново.
Фонограммы нескольких из ее вечерних дискуссий я записал на комлог.
В последние дни я частенько прокручиваю их, чтобы только вновь услышать
ее голос.
- Расскажи нам о Техно-Центре, - попросил один буддийский монах в
тот вечер, когда прибыли имперские корабли. - Пожалуйста, расскажи нам о
Центре.
Энея медлит всего мгновение, чуть склонив голову к плечу.
- Давным-давно... - начинает она. Она всегда начинает так длинные
объяснения. - Давным-давно, больше тысячи стандартных лет назад, до
Хиджры... до Большой Ошибки... единственные разумные существа, известные
людям, были сами люди. Тогда мы считали, что если человечество и создаст
когда-нибудь иной разум, то он станет плодом огромных усилий... в виде
громадного множества кремниевых элементов, старинных усилителей, реле и
полупроводниковых приборов, называвшихся транзисторами, микросхем и
процессоров... то есть возникнет в машине, состоящей из множества
микросхем. Иными словами, мы пытались содрать, простите за выражение,
Скачать книгу [0.56 МБ]
Пирамида