Когда она перестала двигаться, он отпустил ее, поднялся на колени,
выхватил из кармана на рукаве кусок материи, прижал к шее. Нащупал лежащий
рядом меч, приставил острие к горлу бесчувственной девочки, наклонился к
ее руке. Ногти были грязные, обломанные, окровавленные, но... нормальные.
Совершенно нормальные.
Ведьмак с трудом встал. Сквозь вход в склеп уже струилась
липко-мокрая серость утра. Он направился к ступеням, но, покачнувшись,
тяжело опустился на пол. Просачивающаяся сквозь намокшую материю кровь
бежала по руке, отекала в рукав. Он расстегнул куртку, разорвал рубаху и
принялся обматывать шею, зная, что времени осталось совсем мало, что он
вот-вот потеряет сознание...
Он успел. И погрузился в небытие.
В Вызиме, за озером, петух, распушив перья в холодном, влажном
воздухе, хрипло пропел в третий раз.
8
Он увидел побеленные стены и потолок комнаты над кордегардией.
Пошевелил головой, кривясь от боли, застонал. Шея была перевязана плотно,
солидно, профессионально.
- Лежи, волшебник, - сказал Велерад. - Лежи, не шевелись.
- Мой... меч...
- Да, да. Самое главное, конечно, твой серебряный ведьмачий меч.
Здесь он, не волнуйся. И меч, и сундучок. И три тысячи оренов. Да, да,
молчи. Это я - старый дуралей, а ты - мудрый ведьмак. Фольтест не устает
твердить это уже два дня.
- Два?
- Ага, два. Недурно она тебя разделала, видно было все, что у тебя
там внутри, в шее-то. Ты потерял много крови. К счастью, мы помчались во
дворец сразу после третьих петухов. В Вызиме в ту ночь никто глаз не
сомкнул. Уснуть было невозможно. Вы там зверски шумели. Тебя не утомляет
моя болтовня?
- Прин... цесса?
- Принцесса как принцесса. Худющая. И какая-то бестолковая. Все время
плачет. И мочится в постель. Но Фольтест говорит, что это изменится. Я
думаю, не к худшему, а, Геральт?
Ведьмак прикрыл глаза.
- Ну, хорошо, хорошо, ухожу. - Велерад поднялся. - Отдыхай. Слушай,
Геральт. Прежде чем уйду, скажи, почему ты хотел ее загрызть? А, Геральт?
Ведьмак спал.
__________________________________________________________________________
ГЛАС РАССУДКА II
1
- Геральт.
Его разбудили ослепительные лучи солнечного света, настойчиво
пробивавшиеся сквозь щели в ставнях. Казалось, солнце, стоящее уже высоко,
исследует комнату своими золотыми щупальцами. Ведьмак прикрыл глаза
ладонью, ненужным неосознанным жестом, от которого никак не мог
избавиться, - ведь достаточно было просто сузить зрачки, превратив их в
вертикальные щелочки.
- Уже поздно, - сказала Нэннеке, раскрывая ставни. - Вы заспались.
Иоля, исчезни. Мигом.
Девушка резко поднялась, наклонилась, доставая с полу накидку. На
руке, в том месте, где только что были ее губы, Геральт чувствовал струйку
еще теплой слюны.
- Погоди... - неуверенно сказал он. Она взглянула на него и быстро
отвернулась.
Она изменилась. Ничего уже не осталось от той русалки, того сияющего
ромашкового видения, которым она была на заре. Ее глаза были синими, не
черными. И всю ее усеивали веснушки - нос, грудь, руки. Веснушки были
очень привлекательны и сочетались с цветом ее кожи и рыжими волосами. Но
он не видел их тогда, на заре, когда она была его сном. Он со стыдом и
сожалением отметил, что обижен на нее - ведь она перестала быть мечтой - и
что он никогда не простит себе этого сожаления.
- Погоди, - повторил он. - Иоля... Я хотел...
- Замолчи, Геральт, - сказала Нэннеке. - Она все равно не ответит.
Уходи, Иоля. Поторопись, дитя мое.
Девушка, завернувшись в накидку, поспешила к двери, шлепая по полу
босыми ногами, смущенная, порозовевшая, неловкая. Она уже ничем не
напоминала...
Йеннифэр.
- Нэннеке, - сказал он, натягивая рубаху. - Надеюсь, ты не в
претензии... Ты ее не накажешь?
- Дурачок, - фыркнула жрица, подходя к ложу. - Забыл, где ты? Это же
не келья и не Совет старейшин. Это храм Мелитэле. Наша богиня не запрещает
жрицам... ничего. Почти.
- Но ты запретила мне разговаривать с ней.
- Не запретила, а указала на бессмысленность этого. Иоля молчит.
- Что?
- Молчит, потому что дала такой обет. Это одна из форм
самопожертвования, благодаря которому... А, что там объяснять, все равно
Скачать книгу [0.22 МБ]
Пирамида