восстановил силы. Впрочем, это не столь важно. Рубайлы из Кринфрида в
любом случае его прикончат, но без боя, если хочешь знать, не обойдется.
- Значит, ставишь на рубайл, Геральт?
- Конечно.
- Как же, - усомнился молчавший до того стражник. - Драконище -
существо магическое, и его иначе как колдовством не возьмешь. Уж если кто
с ним и управится, так та волшебница, что проезжала тута вчерась.
- Кто? - наклонил голову Геральт.
- Волшебница, - повторил стражник. - Я же сказал.
- Имя назвала?
- Угу. Только я позабыл. Грамота у нее была. Молодая, красивая, на
свой манер, но глазищи... Сами знаете. Человека аж в дрожь кидает, когда
такая на него зыркнет.
- Ты что-нибудь знаешь, Лютик? Кто это может быть?
- Нет, - поморщился бард. - Молодая, красивая, да еще и глаза. Тоже
мне - приметы. Все они такие. Ни одна из тех, кого я знаю, а знаю я,
поверь, многих, не выглядит старше двадцати пяти - тридцати, а ведь
некоторые из них, слышал я, еще помнят те времена, когда бор шумел там,
где теперь стоит Новиград. В конце концов, зачем существуют эликсиры из
мандрагоры? Да и в глаза они себе тоже этот поскрип накапывают, чтобы
блестели. Баба, она и есть баба.
- Не рыжая? - спросил ведьмак.
- Нет, господин, - ответил десятник. - Черная.
- А конь какой масти? Гнедой с белой звездочкой?
- Нет. Вороной. Как она. И вообще, говорю вам, она дракона прикончит.
Дракон - работа для колдуна. Человеческая сила супротив него слаба.
- Интересно, что б на это сказал Козоед, - рассмеялся Лютик, - Сыщись
у него под рукой что-нибудь покрепче чемерицы и волчьей ягоды, сегодня
драконья шкура уже сушилась бы на голопольском частоколе, баллада была бы
сложена, а я не парился бы здесь на солнце...
- Как получилось, что Недамир не взял тебя с собой? - спросил
Геральт, искоса поглядывая на поэта. - Ты же был в Голополье, когда они
отправлялись. Или король не любит артистов? Как вышло, что ты тут
жаришься, вместо того чтобы тренькать при королевском стремени?
- Виной тому некая юная вдова, - грустно сказал Лютик. - Черт бы ее
побрал. Загулял я, а на другой день Недамир и прочие были уже за рекой.
Прихватили даже Козоеда и лазутчиков из голопольской милиции, только обо
мне забыли. Я толкую десятнику, а он свое...
- Есть Грамота - пускаю, - равнодушно проговорил алебардист, отливая
на стену дома сборщика пошлины. - Нет Грамоты - не пускаю. Приказ такой...
- О, - прервал его Три Галки. - Девочки возвращаются с пивом.
- И не одни, - добавил, вставая. Лютик. - Гляньте, какой конь. Сущий
дракон!
Со стороны березовой рощицы галопом мчались зерриканки, а между ними
всадник на крупном боевом беспокойном жеребце.
Ведьмак тоже поднялся.
На наезднике был фиолетовый бархатный кафтан с серебряными галунами и
короткий плащ, отороченный собольим мехом. Выпрямившись в седле, он гордо
глядел на них. Геральту были знакомы такие взгляды. И не сказать, чтобы
нравились.
- Приветствую вас. Я - Доррегарай, - представился наездник, медленно
и с достоинством слезая с коня. - Мэтр Доррегарай. Чернокнижник.
- Мэтр Геральт. Ведьмак.
- Мэтр Лютик. Поэт.
- Борх по прозвищу Три Галки. А с моими девочками - они вон там
вынимают пробку из бочонка - ты уже познакомился, мэтр Доррегарай.
- Действительно, - не улыбнувшись, проговорил чародей. - Мы
обменялись поклонами, я и прелестные воительницы из Зеррикании.
- Ну и славно. - Лютик роздал кожаные кубки, которые принесла Вэя. -
Выпейте с нами, мэтр чародей. Господин Борх, десятнику тоже налить?
- Конечно. Иди к нам, вояка.
- Я думаю, - проговорил чернокнижник, благовоспитанно отхлебнув
небольшой глоток, - что к заставе на мосту вас привела та же цель, что и
меня?
- Если вы имеете в виду дракона, мэтр, - сказал Лютик, - то так и
есть. Я собираюсь сложить балладу на месте. Увы, вот этот десятник,
человек, видно, неотесанный, не желает пропускать. Требует Грамоты. И все
тут.
- Прощения просим. - Алебардист выпил свое пиво, причмокнул. - У меня
приказ никого без Грамоты не пропускать. А похоже, уже все Голополье
скучилось тута с телегами и готово отправиться в горы за драконом. У меня
приказ...
- Твой приказ, солдат, - насупился Доррегарай, - касается только
орущей голытьбы, распутных девок, которые распространяют болезни, воров,
подонков общества и гуляк. Но не меня.
- Без Грамоты никого не пропущу, - нахмурился десятник. - Клянусь...
- Не клянись, - прервал Три Галки. - Лучше выпей-ка еще. Тэя, налей
этому мужественному воину. И давайте присядем, милостивые государи. Пить
стоя, торопливо и без соответствующей торжественности не пристало
благородным людям.
Расселись на тюках вокруг бочонка. Алебардист, свежевозведенный в
благородные, покраснел от удовольствия.
- Пей, боевой сотник, - поторапливал Три Галки.
- Я вроде бы десятник, не сотник. - Алебардист еще больше покраснел.
- Но будешь сотник, пренепременно, - осклабился Борх. - Парень ты
хват, башковитый, мигом дорастешь.
Доррегарай, отказавшись от добавки, повернулся к Геральту.
- В городишке все еще толкуют о василиске, уважаемый ведьмак, а ты,
вижу, уже на дракона замахнулся, - тихо сказал он. - Интересно, тебе
позарез нужны наличные или ты из чистого удовольствия забиваешь существа,
которым угрожает вымирание?
- Странное любопытство, - ответил Геральт, - в устах того, кто сломя
голову мчится, чтобы успеть выбить у зарезанного дракона зубы, столь
ценные при изготовлении колдовских снадобий и эликсиров. А правда ли,
уважаемый мэтр, что лучшие зубы те, которые выбивают у живого дракона?
- Ты уверен, что я еду ради этого?
- Уверен. Но тебя уже опередили, Доррегарай. Тут успела проследовать
твоя коллега с Грамотой, каковой ты, к примеру, не имеешь. Черноволосая,
ежели тебя это интересует.
- На вороном коне?
Скачать книгу [0.26 МБ]
Пирамида