лежащее на деревянных козлах. Перед ним и за ним стояли алебардисты в
кожаных, украшенных шишками куртках и островерхих шлемах с прикрывающими
шею кольчугами. Над дорогой лениво шевелилось пурпурное полотнище со
знаком серебряного грифа.
- Что за черт? - удивился Три Галки, шагом подъезжая к бревну. -
Проезда нет?
- Грамота есть? - спросил стоявший ближе других алебардист, не
вынимая изо рта прутик, который жевал то ли с голоду, то ли ради того,
чтобы убить время.
- Какая Грамота? Что такое, мор, что ли? Иль война? Кто приказал
перекрыть дорогу?
- Король Недамир, властитель Каингорна. - Стражник перебросил прутик
в другой угол рта и указал на хоругвь. - Без Грамоты в горы не можно.
- Идиотизм какой-то, - сказал Геральт утомленным голосом. - Здесь же
не Каингорн, а Голопольские владения. Голополье, а не Каингорн взимает
пошлину с мостов через Браа. При чем тут Недамир?
- Не ко мне вопрос, - стражник выплюнул прутик. - Не мое дело. Мне
только Грамоту проверить. Хочите - говорите с десятником.
- А где он?
- Вона там, за хозяйством сборщика пошлины на солнышке греется, -
сказал алебардист, глядя не на Геральта, а на голые бедра зерриканок,
лениво потягивающихся в седлах.
За домом сборщика пошлины на сохнущих бревнах сидел стражник, концом
древка алебарды выводящий на песке женщину, вернее, ее фрагмент в весьма
своеобразном ракурсе. Рядом, нежно касаясь струн лютни, полулежал
худощавый мужчина в надвинутой на глаза фантазийной шапочке сливового
цвета, украшенной серебряной пряжкой и длинным, нервно покачивающимся
пером цапли.
Геральту были знакомы и эта шапочка, и это перо, известные от Буины
до Яруги в замках, молельнях, на постоялых дворах, в корчмах и борделях.
Особенно в борделях.
- Лютик!
- Ведьмак Геральт! - Из-под сдвинутой шапочки выглянули веселые синие
глаза. - Надо же! И ты здесь? У тебя, случайно, Грамоты нет?
- Да что вы все носитесь с этой Грамотой? - соскочил с седла ведьмак.
- Что тут происходит, Лютик? Мы хотели перебраться на другой берег Браа,
я, рыцарь Борх Три Галки и наше сопровождение. И, оказывается, не можем.
- Я тоже не могу. - Лютик встал, снял шапочку, с преувеличенной
учтивостью поклонился зерриканкам. - Меня тоже не желают пропустить на
другой берег. Меня, Лютика, известнейшего в радиусе тысячи верст
менестреля и поэта, не пропускает этот вот десятник, тоже, как видите,
жрец искусства.
- Никого без Грамоты не пущу, - понуро проговорил десятник, после
чего дополнил рисунок последней, завершающей деталью, ткнув концом древка
в песок.
- Ну и лады, - сказал ведьмак. - Проедем левым берегом. Правда, так
до Хенгфорса дорога будет подальше, но что делать, на нет и суда нет.
- До Хенгфорса? - удивился бард. - Так ты, Геральт, не с Недамиром
едешь? Не за драконом?
- За каким таким драконом? - заинтересовался Три Галки.
- Не знаете? Нет, серьезно? Ну, так надо вам обо всем рассказать,
господа хорошие. Я все равно тут жду, может, проедет с Грамотой кто-нибудь
из тех, кто меня знает, и позволит присоединиться. Присаживайтесь.
- Сейчас, - сказал Три Галки. - Солнце на три четверти от зенита, а у
меня жажда, мочи нет. Не болтать же на сухую. Тэя, Вэя, вернитесь-ка рысью
в городок и купите бочонок.
- Вы нравитесь мне, господин...
- Борх по прозвищу Три Галки.
- Лютик, именуемый Несравненным. Некоторыми девушками.
- Рассказывай, Лютик, - нетерпеливо бросил ведьмак. - Не торчать же
тут до вечера.
Бард ухватил пальцами гриф лютни, резко ударил по струнам.
- Как предпочитаете, стихотворной речью или нормальной?
- Нормальной.
- Извольте. - Лютик тем не менее не отложил лютни. - Послушайте же,
благородные господа, что случилось неделю тому непоодаль города вольного,
Голопольем нареченного. Так вот, ранним утром, едва поднимающееся солнышко
зарумянило висящие над полями и лугами покровы туманов...
- Ведь решили - нормальной! - напомнил Геральт.
- А разве нет? Ну ладно, ладно. Понимаю. Кратко, без метафор. На
пастбища под Голопольем повадился прилетать дракон.
- Э-э-э, - протянул ведьмак. - Что-то не верится. Уж сколько лет
никто в тех местах не видывал драконов. А не был ли это обычный ослизг?
Попадаются ослизги почти такие же большие...
- Не обижай, ведьмак. Я знаю, что говорю. Видел. Понимаешь, мне
повезло, я как раз был в Голополье на ярмарке и видел все своими глазами.
Баллада уже готова, но вы не хотели...
- Рассказывай. Большой был?
- В три конских тулова. В холке не выше лошади, но гораздо толще.
Серый, как песок.
- Зеленый, стало быть.
- Ну да. Прилетел неожиданно, свалился прямо на отару овец, разогнал
пастухов, задавил с дюжину животных, четырех зарезал и улетел.
- Улетел... - Геральт покачал головой. - И все? Конец?
- Не конец. На следующее утро прилетел снова, теперь уже поближе к
городку. Спикировал на группу баб, стиравших белье на берегу Браа. Ух и
драпали же они! В жизни своей так не смеялся. А дракон проделал три круга
над Голопольем и полетел на пастбища, там снова взялся за овец. Тут-то и
началась паника и неразбериха, потому как до того мало кто верил пастухам.
Ипат скликал местную милицию в цеховиков, но не успели они собраться, как
народ взял дело в свои руки и прикончил дракона.
- Как?
- Весьма народным способом. Местный сапожник, Козоед, придумал, как
доконать гадину. Забили овцу, напихали в нее чемерицы, волчьей ягоды,
собачьей петрушки, серы и сапожного дегтя. Для верности местный аптекарь
влил две кварты своей микстуры от чирьяков, а богослужитель из святилища
Кревы прочитал над всей этой пакостью молитву. Потом поставили
приготовленную таким образом овечку посреди стада и подперли колышками. По
правде говоря, никто не верил, что дракон клюнет на это за версту
смердящее дерьмо, но реальность превзошла все ожидания. Не удостоив
Скачать книгу [0.26 МБ]
Пирамида