творимых другими несправедливостей неизбежным минимумом. В сказке,
конечно, королева может умолять ведьмака, а ведьмак требовать своего и
топать ногами. В жизни королева может просто сказать: "Не забирай ребенка,
прошу тебя". А ведьмак ответит: "Коли ты просишь, не заберу". И уйдет
вслед за заходящим солнцем. Но за такое окончание сказки сказитель не
получит от слушателей ни гроша, самое большее - пинок в зад. Потому что
скучная получится сказка.
Калантэ перестала улыбаться, в ее глазах мелькнуло что-то знакомое.
- В чем дело? - прошипела она.
- Давай не будем ходить вокруг да около, Калантэ. Ты знаешь, о чем я.
Как приехал, так и уеду. Выбрать ребенка? А зачем? Ты думаешь, он мне так
уж нужен? Думаешь, я ехал сюда, в Цинтру, гонимый жаждой отнять у тебя
внука? Нет, Калантэ. Я хотел, быть может, взглянуть на этого ребенка,
посмотреть в глаза Предназначению... Потому что я и сам не знаю... Но не
бойся. Я не отберу у тебя его, достаточно, если ты попросишь...
Калантэ вскочила со скамеечки, в ее глазах разгорелся зеленый огонь.
- Просить? - яростно прошипела она. - Тебя? Бояться? Мне тебя
бояться, треклятый шаман? Ты осмеливаешься бросать мне в лицо твою
презренную милость? Оскорблять своим сочувствием? Обвинять в трусости,
сомневаться в моей воле? Ты обнаглел от моего доверительного к тебе
отношения! Берегись!
Ведьмак решил, что, пожалуй, безопасней всего будет не пожимать
плечами, а опуститься на колено и склонить голову. И не ошибся.
- Ну, - прошипела Калантэ, стоя перед ним. Руки у нее были опущены,
пальцы, унизанные перстнями, сжаты в кулаки. - Ну наконец-то. Это
соответствующая поза. Именно так отвечают королеве, если королева задает
вопрос. А если не вопрос, а приказ, то надобно еще ниже опустить голову и
отправиться его исполнять. Без проволочки. Ты понял?
- Да, королева.
- Прекрасно. Встань.
Он встал. Она посмотрела на него, закусила губу.
- Тебя очень обидела моя вспышка? Я говорю о форме, а не о
содержании.
- Не очень.
- Ну и славно. Постараюсь больше не вспыхивать. Итак, я сказала: там,
во рву, играют десять ребятишек. Выберешь одного, который покажется тебе
самым подходящим, заберешь, и, о боги, сотворишь из него ведьмака, ибо
таково Предназначение. А если не Предназначение, то моя воля.
Он посмотрел ей в глаза, низко поклонился.
- Королева. Шесть лет назад я доказал тебе, что есть нечто более
могущественное, нежели королевская воля. Ради богов, ежели таковые
существуют, докажу тебе это еще раз. Ты не принудишь меня сделать выбор,
делать который я не хочу. Прости за форму, не за содержание.
- Под моим дворцом есть глубокие ямы. Предупреждаю: еще немного, еще
слово - и ты закончишь в них свою жизнь.
- Ни один мальчик из тех, что играют во рву, не годится на роль
ведьмака, - медленно проговорил он. - И среди них нет сына Паветты.
Калантэ прищурилась. Он даже не дрогнул.
- Пошли, - сказала она наконец, развернувшись на каблуках.
Он последовал за ней между рядами цветущих кустов, между клумбами и
живыми изгородями. Королева прошла в ажурную беседку. Там, вокруг стола из
малахита, стояли четыре больших плетеных ивовых кресла. На покрытой
жилками плите, поддерживаемой четырьмя грифонами, стоял кувшин и два
серебряных кубка.
- Садись и налей.
Она выпила, подняв в его сторону кубок, резко, солидно, по-мужски.
Он, не садясь, ответил тем же.
- Садись, - повторила она. - Я хочу поговорить.
- Слушаю.
- Откуда ты знаешь, что среди детей во рву нет сына Паветты?
- Я не знал. - Геральт решился на откровенность. - Я бросил наобум.
- Так. Можно было догадаться. А то, что ни один из них не годится на
роль ведьмака? Это правда? И как ты определил? С помощью магии?
- Калантэ, - тихо сказал он. - Мне не надо было ни определять, ни
проверять. В том, что ты сказала раньше, была чистая правда. Годится любой
ребенок. Все дело в селекции. Последующей.
- О боги моря, как говаривал мой вечно отсутствующий муж, -
рассмеялась она. - Так все это неправда? Все пресловутое Право
Неожиданности? Легенды о детях-нежданчиках, о тех, кто встречается первым?
Так я и думала! Все - игра! Игра со случаем, забавы с судьбой! Но это
чертовски опасная игра, Геральт.
- Знаю.
- Игра с чьим-то несчастьем, несправедливостью. Зачем, скажи мне,
заставлять родителей или опекунов давать такие трудные и тяжелые клятвы?
Зачем отбирают детей? Ведь кругом полно таких, отбирать которых нет нужды.
По дорогам шастают ватаги бездомных и сирот. В любой деревне можно чуть не
даром купить ребенка, в голодную пору любой кмет охотно продаст, что ему,
он тут же заделает другого. Тогда зачем же? Зачем ты заставил поклясться
Дани, Паветту и меня? Зачем явился точно через шесть лет после рождения
ребенка? И почему, черт побери, не хочешь его взять, почему говоришь, что
он тебе ни к чему?
Геральт молчал.
- Молчишь, - отметила Калантэ, покачав головой и откидываясь на
спинку кресла. - Подумаем над причиной твоего молчания. Логика - мать
знания. И что же она нам подсказывает? Что мы, так сказать, имеем?
Ведьмака, ищущего Предназначение, укрытое в странном и сомнительном праве
Неожиданности. Ведьмак находит это Предназначение. И вдруг отказывается от
него. Ему, видите ли, не нужен Ребенок-Неожиданность. Лицо у него
каменеет, в голосе - лед и металл. Он считает, что королева - как ни
говори, женщина - даст себя обмануть, сбить с толку кажущейся мужской
твердостью. Нет, Геральт, не жди от меня пощады. Я знаю, почему ты
отказываешься выбрать ребенка. Потому что ты не веришь в Предназначение. А
когда ты в чем-то не уверен... тебя охватывает страх. Да, Геральт. Тобой
руководит страх. Ты боишься. Скажи - нет?
Он медленно поставил кубок на стол. Медленно, чтобы звоном серебра о
малахит не выдать дрожь рук, которую унять не мог.
- Нет?
- Ты права.
Она быстро наклонилась, схватила его руку. Сильно сжала.
- Ты вырос в моих глазах, - сказала она и улыбнулась. Улыбка была
Скачать книгу [0.26 МБ]
Пирамида