- Вольная Компания, - повторил ландскнехт. - Посмотрите, кметы и
желторотики, на настоящих солдат. Эти уже в бою побывали, именно они,
кондотьеры, что шли под знаменами Адама Пангратта, Молли, Фронтина и
Абатемарко, перевесили чашу весов под Майеной, благодаря им развалилось
нильфгаардское кольцо, их надо благодарить за то, что крепость освобождена.
- Головой ручаюсь, - добавил другой, - боевые и мужественные люди,
кондотьеры, в битве не отступают, что твоя скала. Хоть и за деньги Вольная
Компания служит, как из их песни понять можно.
Отряд приближался, песня гремела все сильнее и громче, но на
удивительно грустной и злой ноте.
Нам не нужны ни почести, ни троны,
Нам не милы поблажки королей.
А нам нужны за нашу кровь и стоны
Дукаты, те, что солнца посветлей.
Штандарты не целуем мы и руки,
Нам почести и слава ни к чему,
Мы терпим боль, презрение и муки,
Лишь поклоняясь злату одному.
- Эх, у таких служить, - снова вздохнул Мэльфи. - С такими вместе
воевать... Добился бы человек и славы, и шмоток.
- Глаза меня обманывают, или как? - Окультих поморщился. - Во главе
второй-то хоругви... Баба? Так они под бабской командой воюют, наемники-то?
- Это точно баба, - подтвердил ландскнехт. - Но не какая-нибудь. Это
Джулия Абатемарко, ее называют Сладкой Ветреницей. Воин что надо! Под ее
командой кондотьеры раздолбали рейд Черных и эльфов под Майеной, хоть у нее
под командой всего дважды по пять сотен бойцов было, а на нильфовых три
тысячи вдарили!
- Довелошь мне краем уха прошлышать, - проговорил Щук странным,
слащаво-заискивающим и одновременно злым тоном, - что не много эта победа
дала, впуштую пошли отпущенные на наемников дукаты. Шобралша Нильфгаард и
шнова жадал нашим перцу, да еще какого! И Майену обратно опояшал. А может,
уж и жахватил крепошть-то? А может, уж шуды нацелилшя? Может, вот-вот ждешя
будет? Может, эти продажники кондотьеры давно нильфгаардшким жолотом
перекуплены. А может...
- А может, - оборвал его рассердившийся солдат, - в морду хочешь, хам?
Учти, за оскорбление наших войск шибеницей карают! Заткнись, пока я добрый!
- Ооооо! - Дубина Клапрот, широко раскрыв рот, разрядил ситуацию. -
Ооо, гляньте-ка! Какие чудные недомерки!
По дороге, под глухой грохот литавр, трубный рев кобз и дикий свист
пищалок, топал отряд пехоты, вооруженной алебардами, гизармами, бердышами,
цепами и палицами, толстые концы которых были утыканы кремнями и железными
шипами. Одетые в меховые бурки, кольчуги и островерхие колпаки, солдаты были
действительно непривычно невысоки.
- Краснолюды с гор, - пояснил ландскнехт. - Одно из подразделений
Махакамской Добровольческой Рати.
- А ведь я-то думал, - бросил Окультих, - что краснолюды не с нами, а
супротив нас. Мол, предали нас эти вшивые карлы и теперича с Черными в
сговоре.
- Ты думал. - Ландскнехт сочувственно глянул на него. - А чем,
интересно? Ты, недотепа, если б в супе таракана съел, так в кишках у тебя
завелось бы больше ума, чем в башке. Те, что там идут, - одно из
подразделений краснолюдской пехоты, которую прислал нам в помощь Брувер
Гоог, староста махакамский. Они в большинстве тоже в бою побывали, крупные
потери понесли, ну, тогда их под Вызиму отправили на переформировку.
- Боевой народ эти краснолюдины, - подтвердил Мэльфи. - Когда мне один
такой в Элландерском трактире по уху дал, так у меня в том ухе аж до Йуле
звенело.
- Краснолюдский отряд - последний в колонне, - заслонил ландскнехт
глаза ладонью. - Конец маршу. Сейчас тракт освободится. Собираемся - ив
путь, потому как скоро уже полдень.
- Столько военного люда на юг топает, - сказал продавец амулетов и
чудодейственных снадобий, - что, несомненно, бо-ольшая будет война.
Бо-о-льшие будут на людей несчастья! Бо-ольшое поражение армий. Гибнуть
будет народ тысячами от меча и пожоги. Взять, господа, хотя бы тот вон
комет, что по небу кажную ночь видать, красный хвост огненный за собою
волочит. Ежели у комета хвост синий али бледный, сие на зимние хвори,
лихоманки, плевры, флегмы и простужения. А такоже несчастья водные, таковые,
како наводнения, ливни или другие ненастья и напасти. Красный же цвет
указывает, что это комет горячки, крови и огня, а такоже железа, кое из огня
рождается. Страшные, страшные несчастья на народ свалятся! Бо-ольшие погромы
будут и резня. Како сказано в том пророчестве: "Будут трупы лежать грудами
по локтей двунадесять, на опустошалой земле будут волки выть, а человек след
другого человека целовать будет". Ох, горе нам, горе!
- Почему нам? - холодно перебил ландскнехт. - Комета высоко летит, из
Нильфгаарда ее тоже видать, не говоря уж о долине Ины, откуда, говорят,
Менно Коегоорн движется. Черные тоже в небо глядят и комету видят. Так
почему же не принять, что она не нам, а им поражение ворожит? Что это их
трупы будут грудами уложены?
- Точно! - буркнул второй ландскнехт. - Это им горе-то, Черным!
- А ловко вы это, милсдари, сообразили!
- Конечно.
Они миновали окружающие Вызиму леса, вышли на луга и пастбища. Здесь
паслись целые табуны лошадей, самых разных - кавалерийских, упряжных,
тягловых тяжелых першеронов. Травы, как обычно в марте, на лугах было что
кот наплакал, но стояли скирды и телеги, полные сена.
- Ну, видитя? - облизнул губы Окультих. - И-эх, коняшки! И никто не
стерегеть! Бери-выбирай!
- Заткни хлебало, - прошипел Щук и подхалимски улыбнулся ландскнехтам
выщербленными зубами. - Он, гошпода, в кавалерии вожмечталша шлужить, потому
так на этих коняг жырытшя.
- В кавалерии! - бросил ландскнехт. - Ишь что хаму мечтается! Конюхом
ему быть, навоз из-под лошадей вилами выгребать да на тачке вывозить!
- Швятую иштину, милшдарь, говорите.
Двинулись дальше, наконец добрались до дамбы, идущей вдоль прудов и
каналов. И неожиданно над верхушками ольх увидели красные черепицы
Скачать книгу [0.41 МБ]
Пирамида