ростом.
- Никогда не совершай такой ошибки, маленькая ведьмачка, - буркнул он,
косясь на телегу. - Если кто-нибудь проявит к тебе сочувствие, симпатию и
преданность, если удивит благородством характера, цени это, но не перепутай
с... чем-то другим...
- Подслушивать нехорошо.
- Знаю. И небезопасно. Я едва успел отскочить, когда ты выплеснула
смывки из бадейки. Пошли глянем, сколько форелей попалось в Регановы портки.
- Ярпен?
- Хе?
- Я тебя люблю.
- Я тебя тоже, коза.
- Но ты краснолюд. А я нет.
- А какое это... Да. Скоя'таэли. Ты имеешь в виду белок, да? Это не
дает тебе покоя, а?
Цири высвободилась из-под тяжелой руки.
- Тебе тоже не дает. И другим. Я же вижу. Краснолюд молчал.
- Ярпен?
- Слушаю.
- Кто прав? Белки или вы? Геральт хочет быть... нейтральным. Ты служишь
королю Хенсельту, хоть сам - краснолюд. А рыцарь на заставе кричал, что все
- наши враги и что всех надо... Всех! Даже детей. Почему? Ярпен? Кто же
прав?
- Не знаю, - с трудом проговорил краснолюд. - Я не набрался
премудростей. Делаю так, как считаю нужным. Белки взялись за оружие, ушли в
леса. Людей - в море, кричат, не зная даже, что это сомнительное требование
им подбросили нильфгаардские лазутчики. Не понимая, что эти слова адресованы
не им, а людям, что они должны пробудить людскую ненависть, а не боевой
задор юных эльфов. Я это понял, поэтому то, что вытворяют скоя'таэли, считаю
преступной глупостью. Что ж, через несколько лет меня за это, возможно,
окрестят предателем и продажной тварью, а их станут именовать героями...
Наша история, история нашего мира знает такие случаи.
Он замолчал, поскреб бороду. Цири тоже молчала.
- Элирена... - неожиданно буркнул он. - Ежели Элирена была героиней,
ежели то, что она сделала, называется геройством, то ничего не попишешь,
пусть меня обзывают предателем и трусом. Потому что я, Ярпен Зигрин, трус,
предатель и ренегат, утверждаю, что мы не должны истреблять друг друга. Я
утверждаю, что мы должны жить. Жить так, чтобы позже ни у кого не пришлось
просить прощения. Героическая Элирена... Ей пришлось. Простите меня, умоляла
она, простите. Сто дьяволов! Лучше сгинуть, чем жить с сознанием, что ты
сделал что-то такое, за что приходится просить прощения.
Он снова замолчал. Цири не задавала вопросов, так и просившихся на
язык. Инстинктивно чувствовала, что этого делать не следует. - Мы должны
жить рядом, - продолжал Ярпен. - Мы и вы, люду. Другого выхода у нас нет.
Двести лет мы об этом знаем и больше ста работаем на это. Ты хочешь знать,
почему я поступил на службу к Хенсельту, почему принял такое решение? Я не
могу допустить, чтобы то, над чем мы работаем, пошло коту под хвост. Сто лет
с лишком мы пытались сжиться с людьми. Низушки, гномы, мы, даже эльфы. Я не
говорю о русалках, нимфах и сильфидах, эти всегда были дикарками, даже когда
о вас тут и слуху не было. Тысяча чертей, это тянулось сто лет, но нам
как-никак удалось наладить совместную жизнь, бок о бок, вместе, нам удалось
частично убедить людей, что мы очень мало отличаемся друг от друга.
- Мы вообще не отличаемся, Ярпен. Краснолюд резко обернулся.
- Мы вообще не отличаемся, - повторила Цири. - Ведь ты мыслишь и
чувствуешь так же, как Геральт. И как... как я. Мы едим одно и то же, из
одного котла. Ты помогаешь Трисс, и я тоже. У тебя была бабушка, и у меня...
Мою бабушку убили нильфгаардцы. В Цинтре.
- А мою - люди, - с трудом сказал Ярпен. - В Бругге. Во время погрома.
x x x
- Конные! - крикнул кто-то из людей Венцка, ехавший в головном дозоре.
- Конные впереди!
Комиссар помчался к телеге Ярпена. Геральт приблизился с другой
стороны.
- Назад, Цири! - резко бросил он. - Слезай с козел и назад. Будь при
Трисс.
- Оттуда ничего не видно!
- Кончай базарить! - буркнул Ярпен. - А ну быстро назад! И дай мне
чекан. Он под кожухом.
- Это? - Цири показала тяжелый, отвратно выглядевший предмет,
напоминающий молот с острым, слегка искривленным крюком на стороне,
противоположной бойку.
- Угу, - подтвердил Краснолюд. Он засунул черенок чекана за голенище, а
топор положил на колени. Венцк, внешне спокойный, смотрел на дорогу,
приставив руку ко лбу.
- Легкая кавалерия из Бен Глеана, - сказал он через минуту. - Так
называемая Медвежья Хоругвь, узнаю по плащам и бобровым шапкам. Сохраняйте
спокойствие. Внимание тоже. Плащи и бобровые шапки довольно легко меняют
хозяев.
Конники быстро приближались. Их было около десятка. Цири видела, как на
своем возу Паулье Дальберг кладет на колени два натянутых самострела, а
Реган накрывает их попоной. Она тихо вылезла из-под полотнища, спрятавшись,
однако, за широкой спиной Ярпена. Трисс попробовала подняться, чертыхнулась
и упала на подстилку.
- Стой! - крикнул первый из конных, несомненно, командир. - Кто такие?
Откуда и куда?
- А кто спрашивает? - Венцк спокойно выпрямился в седле. - И по какому
праву?
- Армия короля Хенсельта! А спрашивает десятник Зывик. И повторять он
не привык! Отвечай немедля. Кто такие, а?
- Служба квартирмейстера королевской армии.
- Кажный может сказать! Не вижу никого в королевских цветах!
- Приблизься, десятник, и повнимательнее взгляни на мой перстень.
- Чего вы мне тута кольцами разблестелись? - выкрикнул десятник. - Что
я, все кольца в мире знаю, аль как? Такой перстень может быть у кого хошь.
Тоже мне, важный знак!
Ярпен Зигрин встал на козлах, поднял топор и резко подсунул его
десятнику под нос.
Скачать книгу [0.23 МБ]
Пирамида