становятся такими большими?
-- О нет, он не молодой. Это видно хотя бы по коже, по ее складкам, по
морщинам. Здесь очень общие биологические закономерности. Кроме того,
подошвы -- утолщения, которыми они касаются почвы, -- у него совершенно
твердые, ороговевшие. Во всяком случае, в нашем понимании он не ребенок.
Впрочем, ночью, когда мы возвращались, он обращал внимание на некоторые вещи
быстрее нас и реагировал весьма своеобразно, например, на отражение в
воздухе, о котором я вам говорил. Он боялся. Этого... этого их поселения он
тоже боялся. Иначе зачем бы ему оттуда убегать?
-- Может, удастся его чему-нибудь научить? В конце концов они построили
заводы, вращающиеся диски, они должны быть разумными... -- сказал Физик.
-- Этот -- нет.
-- Погоди. Знаешь, что мне пришло в голову? -- приподнялся на руках
Химик. Он сел, отряхивая прилипшие к локтям песчинки. -- А может, он...
дебил? Умственно недоразвитый? Или...
-- А, ты думаешь, что там... что это их приют для душевнобольных? --
сказал Доктор, тоже садясь.
-- Ты что, издеваешься надо мной?
-- С чего бы я стал издеваться? Это мог быть изолированный уголок, где
они держат своих больных.
-- И проводят на них эксперименты, -- подсказал Химик.
-- То, что видел, ты называешь экспериментами? -- включился в разговор
молчавший до сих пор Координатор.
-- Я не оцениваю этого с моральной стороны. Я не имею на это права.
Ведь мы ничего не знаем, -- ответил Химик. -- Доктор нашел у одного трубку,
похожую на ту, которая торчала в теле вскрытого...
-- Ага. Значит, тот, что залез в ракету, тоже оттуда, сбежал и добрался
сюда ночью?
-- Почему бы нет? Разве это невозможно?
-- А скелеты? -- бросил Физик, по лицу которого было видно, что он
очень скептически относится к доводам Химика.
-- Ну... я не знаю. Может, это какая-то консервация или, может, их
лечат показом -- я имею в виду что-то вроде психического шока.
-- Понятно. И есть у них собственный Фрейд, -- сказал Доктор. -- Милый
мой, брось ты это. И не говори, что купол со скелетами -- какой-то
аттракцион или дворец с привидениями. Такое огромное сооружение... Чтобы
вплавить скелеты в эти стеклянные блоки, нужно великолепно знать химию.
Может, это какое-нибудь производство? Но чего?
-- То, что ты ничего не можешь выжать из этого двутела, еще ни о чем не
говорит, -- заметил Физик. -- Попробовал бы ты узнать что-нибудь о земной
цивилизации от сторожа в моем университете.
-- Недоразвитый сторож? -- спросил Химик, и все рассмеялись.
Внезапно смех оборвался. Двутел стоял над ними. Он шевелил в воздухе
узловатыми пальчиками, а его плоское личико, опущенное вниз, тряслось.
-- Что с ним?! -- выкрикнул Химик.
-- Он смеется, -- сказал Координатор.
Теперь все заметили, как подрагивает маленький торс -- казалось, двутел
зашелся от хохота. Он семенил большими бесформенными ступнями. Под взглядом
уставившихся на него глаз двутел замер, оглядел людей по очереди, вдруг
втянул торс, ручки, голову, заковылял на свое место и с тихим сопением
опустился вниз.
-- Если он смеется... -- прошептал Физик.
-- Это тоже ни о чем не говорит. Даже обезьяны смеются.
-- Подожди, -- сказал Координатор. Его глаза блестели на худом,
обожженном солнцем лице. -- Предположим, что у них существует значительно
больший биологический разброс врожденных способностей, чем у нас. Одним
словом, что у них есть слои, группы, касты работающих творчески,
конструирующих, и большое количество индивидуумов, вообще не способных ни к
какой работе -- ни к чему. И что в связи с этим таких непригодных...
-- Убивают. Проводят на них исследования. Едят их. Не бойся, можешь
говорить все, что придет в голову, -- ответил Доктор. -- Никто не будет над
тобой смеяться, потому что все возможно. Только, увы, не все из того, что
возможно, человек в состоянии понять.
-- Сейчас. Что ты об этом думаешь?
-- А скелеты? -- поинтересовался Химик.
-- После обеда делают учебные пособия, -- объяснил Кибернетик со злой
гримасой.
-- Если бы я изложил все теории, которые со вчерашнего дня пропустил
через свою голову, думая об этом, -- заметил Доктор, -- получилась бы книга
в пять раз толще той, которую пишет Генрих, хотя, наверное, не такая
складная. Еще мальчишкой я познакомился со старым космонавтом -- он видел
больше планет, чем у него было волос на голове, -- а волос у него оставалось
порядочно. Намерения у него были добрые, он хотел рассказать мне, как
выглядит пейзаж не помню уж на какой луне. "Там есть такие, -- говорил он и
разводил руками, -- такие большие, и у них есть такое, и там вот так, а небо
другое, чем у нас, да, другое", -- повторял он все время, пока сам не начал
смеяться и не махнул рукой. Невозможно кому-нибудь, кто никогда не был в
Пространстве, рассказать, как это выглядит, когда висишь в пустоте и у тебя
под ногами звезды. А ведь в этом случае речь идет только об изменившихся
физических условиях! Здесь же перед нами цивилизация, которая развивается
самое меньшее пятьдесят веков. Самое меньшее! И мы хотим понять ее за пару
дней.
-- Мы должны очень стараться, если не поймем, цена, которую придется
платить, может оказаться слишком высока, -- сказал Координатор. Помолчав, он
добавил: -- И что, по-твоему, следует делать?
-- То же, что и до сих пор, -- сказал Доктор, -- но шансы на успех я
считаю ничтожными, примерно... примерно один к числу лет, которые
насчитывает цивилизация Эдема.
Из туннеля высунулся Инженер и, увидев товарищей, отдыхающих в широкой
полосе тени, как на пляже, сбросил комбинезон и подошел к ним, выискивая
себе место, чтобы сесть. Химик жестом позвал его.
-- Ну, как у тебя, пошло? -- спросил Координатор.
-- Да, у меня готово уже почти три четверти... Впрочем, я не все время
работал над этим... Я попробовал пересмотреть сложившееся у нас мнение,
будто тот первый завод -- на севере -- работает так, как мы это видели,
потому что никем не контролируется и разрегулировался... В чем дело? Что в
этом смешного? Ну, чего вы гогочете?
-- Я вам кое-что скажу, --заявил Доктор. Он один остался серьезным. --
Когда корабль будет готов к старту, произойдет бунт. Никто не захочет
лететь, пока не узнает... Уж если даже сейчас, вместо того чтобы в поте лица
Скачать книгу [0.19 МБ]
Пирамида
