могу, но что-то между пятью минутами и половиной первого; если
даже предположить, что он вышел от меня ровно в полночь, то ему
пришлось бы мчаться в Льюис на максимальной скорости, и то
сомневаюсь, добрался бы он туда к трем часам. Скорее, уж
где-нибудь около четырех. Но не это главное. Знаете, лейтенант,
бывает физически невероятное -- например, подбросить монету так,
чтобы она девяносто девять раз из ста упала орлом, -- и
психологически невероятное, которое уже граничит с невозможным. Я
давно знаю Сисса, это невыносимый человек, эгоцентрик, весь
составленный из острых углов, при всем великолепии интеллекта --
хам, абсолютно лишенный чувства такта, вернее, не принимающий во
внимание то обстоятельство, что люди придерживаются определенных
условностей не столько по причине воспитанности, сколько ради
удобства. Относительно него у меня нет никаких иллюзий, но я
просто не могу представить его прячущимся в морге, сидящим на
корточках под крышкой гроба, подклеивающим мертвецу пластырем
отвалившуюся челюсть, выдавливающим в снегу следы, разгибающим
окостеневшие конечности -- только для того, чтобы потрясти
мертвецом наподобие куклы и до смерти перепугать констебля; все
это совершенно не похоже на Сисса, которого знаю я. Прошу
отметить, я не утверждаю, будто он не способен на преступление, я
только считаю, что он не смог бы совершить его в столь
чудовищно-тривиальной аранжировке. Один из двух Сиссов не
существует: либо тот, который разыграл этот кладбищенский
трагифарс, либо тот, с которым знаком я. Иначе говоря, чтобы так
срежиссировать этот кошмар, он должен был бы в обыденной жизни
играть роль человека, диаметрально противоположного тому, каким
является на самом деле, или, выражаясь осторожней, каким он
оказался, совершив все то, в чем вы его подозреваете. Вы думаете,
такое изощренное и последовательное притворство возможно?
-- Я уже говорил вам: все возможно, все, что избавит меня от
необходимости поверить в чудо, -- хрипло проговорил Грегори. Он
опять потирал руки, точно они снова замерзли. -- Я не могу
позволить себе роскоши копаться в психологических тонкостях. Мне
нужен преступник -- любой ценой. Может, Сисс сумасшедший -- в
определенном смысле этого слова, может, мономаньяк, может, у него
раздвоение личности, может, у него есть соучастник, или он своей
гипотезой прикрывает действительного преступника -- вариантов
сколько угодно, вот и пусть этим занимаются специалисты.
-- А не могли бы вы ответить мне на один вопрос? -- спокойно
прервал его Шеппард. -- При этом я хочу подчеркнуть, что вовсе не
собираюсь навязывать вам свое мнение, не делаю никаких
предположений и, более того, заявляю, что в этом деле совершенно
не ориентируюсь.
-- Ну и какой же вопрос? -- резко, почти грубо бросил
Грегори, чувствуя, что бледнеет.
-- Почему вы не допускаете иного объяснения, почему вы
считаете, что это преступление?
-- Но я же говорил, говорил неоднократно! Потому что
альтернативой является чудо!
-- Вы так думаете? -- Шеппард произнес это как-то очень
грустно. Он встал, одернул пиджак. -- Что ж, пусть будет
по-вашему. Алиби Сисса, о котором мы говорили, надо будет
все-таки проверить. Как вы считаете, лейтенант? Я имею в виду
случай в Льюисе. Он был у меня только до полуночи. Мое пальто,
кажется, здесь? Благодарю вас, похоже, меняется погода, что-то
мой ревматизм разгулялся, не могу поднять руку. Еще раз благодарю
вас! О, уже первый час. Да, засиделся я. До свидания! Ага, вот
еще что, не могли бы вы в свободное время, так, для разминки,
выяснить и сообщить мне, кто это скрипел, пока мы тут с вами
беседовали? Здесь-то, надеюсь, никаких чудес нет? Не надо
изображать удивление, вы прекрасно все слышали. По-моему, даже
очень хорошо слышали. Мне нужно дойти до лестницы, а там через
гостиную с зеркалами, правильно? Нет, не провожайте меня. Входная
дверь закрыта, но ключ, как я заметил, торчит в замке. Вы ее
запрете потом, воров в этом районе нет. Спокойной ночи,
лейтенант, и советую вам быть хладнокровнее и рассудительнее.
Шеппард вышел, и Грегори, ничего не соображая, поплелся за
ним. Инспектор уверенно прошел анфиладу комнат и сбежал по
лестнице к выходу. Медленно, цепляясь, точно пьяный, за перила,
Грегори спускался следом. Дверь бесшумно захлопнулась. Лейтенант
добрел до нее, машинально два раза повернул ключ и вернулся
наверх. Голова раскалывалась, глаза жгло, не раздеваясь, он
повалился на кровать. Было тихо-тихо, в окнах брезжили далекие
огни, еле слышно тикал будильник, а Грегори лежал, забыв о
времени.
Вдруг ему почудилось, что свет лампы стал тускнеть. "Видно,
я здорово устал, -- подумал он. -- Надо бы раздеться и поспать, а
то ведь завтра буду клевать носом..." Подумал и даже не
шелохнулся. Что-то вроде струйки или облачка дыма проплыло над
пустым креслом, в котором до того сидел Шеппард; однако и это не
вызвало у него удивления, он продолжал неподвижно лежать,
прислушиваясь к своему дыханию. И тут раздался стук.
Три отчетливых удара заставили его повернуть голову к двери.
Но он все равно не встал. Стук повторился. Грегори хотел сказать
"войдите" и не смог: в горле была сухость, как с похмелья. Тогда
он поднялся и пошел к двери. И, уже взявшись за ручку, замер; его
внезапно (это было как ослепительная вспышка света) осенило, к т
о стоит в коридоре. Он распахнул дверь и с замиранием сердца
выглянул в темноту. Пусто. Вытянув руки, чтобы не натолкнуться на
того, подкарауливающего, притаившегося, Грегори выскочил в
широкую полосу света, падающего из комнаты, и -- никого не увидел.
Сопровождаемый гулким эхом, Грегори все шел и шел через
комнаты. "Какой огромный дом", -- подумал он и тут увидел на
повороте в коридор чей-то силуэт. Грегори бросился к нему;
раздался торопливый топот -- человек убегал. Внезапно перед носом
Грегори захлопнулась дверь, он ворвался в комнату и остановился,
едва не налетев на кровать, застеленную голубым покрывалом.
Растерянный, он уже собрался ретироваться, так как узнал спальню
мистера Феншо. Над самым столом, почти касаясь его, висела лампа
Скачать книгу [0.14 МБ]
Пирамида