хотя приборы, позволявшие их наблюдать, существовали уже много
лет, -- просто никто не ожидал, что могут существовать звездные
объекты со столь быстрыми изменениями эмиссии. Чтобы убить
медведя, мало иметь двустволку. Нужно еще ходить с ней по лесу и
искать медвежьи следы. Можно пойти по грибы и наткнуться на
медведя случайно, и именно так, случайно, в поисках чего-то
другого, астрономы открыли пульсары. Но то был счастливый случай.
"Космические чудеса" могут существовать, но мы не знаем, где их
искать и как распознать.
Четвертая трудность обнаружения "космического чуда" состоит
в том, что оно должно допускать одноединственное объяснение, и
это объяснение должно предполагать разумную деятельность. Но, по
всей вероятности, большая часть астроинженерных работ не
удовлетворяет этому условию. Допустим, мы используем ядерную
энергию для того, чтобы срыть гору. Допустим также, что на Марсе
есть астрономы, считающие Землю необитаемой планетой. Признают ли
они наш взрыв доказательством существования на Земле Разума?
Ничего подобного. Они сочтут этот взрыв чем-то вроде извержения
вулкана, какие часто случаются на Земле. До недавнего времени
ученые полагали, что ядерный реактор не может возникнуть
естественным путем, без участия человека. Но вот в Южной Африке
открыты остатки именно такого природного ядерного реактора, в
котором реакция самоподдерживалась на протяжении столетий. Этот
природный реактор находился не где-то далеко в небесах, а у нас
под носом, тем не менее он не был открыт, пока не появилась
атомная технология.
Отсюда следует, что очень трудно выдумать такое явление
астрономического масштаба, которое имело бы все признаки,
необходимые для признания его "космическим чудом". "Странного"
певедения небесного тела недостаточно, чтобы поставить диагноз о
его искусственном происхождении. Астрофизике известно множество
странных объектов, которые никто не считает "космическими
чудесами", хотя пока их поведение объяснить не удается. Можно
было бы написать фантастический рассказ о том, как ученые некой
цивилизации создают "космическое чудо", чтобы известить о своем
существовании обитателей других миров, и как астрофизики другой
цивилизации, заметив искусственный объект, до тех пор примеряют к
нему различные гипотезы, пока не объяснят удивительное явление
без обращения к вмешательству Разума. Это не такая уж глупая
идея, ведь ученые высокоразвитой цивилизации должны учитывать
возможность подобных недоразумений, и притом лучше нас. Конечно,
можно выдумать "искусственную звезду", узнать которую было бы
совсем просто, и профессор Шкловский это сделал. Но значит ли
это, что "Другие" соорудят именно такой объект в виде мощного
пульсара, пусть даже им самим он совершенно не нужен? Наша
нетерпеливость и жажда познания недостаточны для объяснения
мотивов деятельности "Других". Профессор Шкловский не мог бы
предложить идею искусственного пульсара десять лет назад, когда
пульсары были еще неизвестны. Разве нельзя допустить, что еще
через десять лет будут открыты новые космические объекты, более
пригодные для "переделки в чудо"?
Четыре перечисленные выше трудности наводят на мысль о
существовании своего рода познавательного горизонта любой
цивилизации. В его пределах находится все, что цивилизация уже
познала и в состоянии либо построить в натуре (как мы --
электростанцию), либо сконструировать теоретически (как мы --
модель черной дыры). За горизонтом находится все, чего
цивилизация не знает и о чем даже не догадывается ее наука. Чем
покажется такой цивилизации явление огромного масштаба, доступное
ее наблюдению, но находящееся за ее познавательным горизонтом? Не
чем иным как Загадкой Природы. Именно так охарактеризовал бы
явление ядерного взрыва любой земной физик сто лет назад. В 1877
году любой физик счел бы подобный феномен проявлением неизвестных
ему сил природы, а не делом человеческих рук. Этот ученый
поступил бы в полном соответствии с научным методом, не
допускающим выдвижения совершенно необоснованных гипотез. А
искусственная ядерная реакция тогда была бы чистым домыслом,
лишенным опоры в науке того времени. Понадобилось столетие, чтобы
наш познавательный горизонт, постоянно расширяясь, включил в себя
атомную энергию. Можно сказать, что сто лет назад ученые не знали
того, что знаем мы, и это будет чистая правда. Можно пойти
дальше, сказав, что мы знаем уже достаточно много, и теперь ничто
уже не ошеломит нас так, как атомный взрыв ошеломил бы физика
прошлого века. Сказать так можно, однако не мешает напомнить, что
именно в прошлом столетии ученые полагали, будто здание науки,
собственно, возведено, и жалели своих преемников, которым почти
ничего не останется делать! Впечатление, что уже известное нам
почти полностью исчерпывает все, что можно знать, иногда
непреодолимо, но вся история науки убеждает нас в ложности этого
непреодолимого впечатления.
К четырем перечисленным можно, пожалуй, добавить еще одну,
пятую трудность обнаружения "космических чудес", обусловленную
инерцией нашего мышления. Многие чисто интуитивно полагают, что
"искусственный объект" можно распознать, даже если непонятно ни
его назначение, ни механизм его действия, -- ведь на Земле всегда
можно отличить явление природы от машины, пусть даже это
совершенно неизвестная нам машина, которую мы видим впервые в
жизни. В центре наших представлений о технологии находится
понятие "машины" как устройства, построенного главным образом из
твердых тел.
Но "астротехнология", надо полагать, не знает такого рода
"машин". Впрочем, для тех, кто ищет "Других", это даже к лучшему,
ведь им придется иметь дело либо с "нормальной" жесткой
конструкцией почти без всякого излучения, либо с "нормальным"
излучением без каких-либо твердых тел (исключая антенну!).
Механические устройства астрономических масштабов невозможны:
твердое тело не может сохранять жесткость (в физико-техническом
смысле) при огромных размерах. Как известно, даже теоретическое
конструирование устройств такой мощности, как фотонная ракета,
наталкивается на непреодолимые трудности, поскольку не существует
Скачать книгу [0.01 МБ]
Пирамида