были украшены четырьмя золотыми звездочками. Перед ней среди покрытых инеем
бумаг стоял стакан, наполненный льдом. С правой стороны находился пустой
кожаный футляр, а на книге, на которой золотыми буквами было написано:
"Святая библия", лежал оксидированный предмет с короткой трубкой. Когда я
подошел ближе, мне показалось, что командир мертвого корабля улыбается. Я
обошел вокруг письменного стола и заглянул в его темно-серое, покрытое инеем
лицо. Оно не выражало ничего. Под судорожно приоткрытыми губами виднелись
зубы, между которыми были какие-то сверкающие осколки. Я наклонился,
невольно затаив дыхание, и увидел, что это куски стеклянной трубки. Кто-то
положил мне руку на плечо. За мной стоял Тер-Хаар.
- Пойдем, - сказал он.
И я лишь теперь заметил, что мы одни в комнате.
С порога я еще раз оглянулся. Красный свет Карлика освещал лицо мумии
как бы в бесплодной попытке оживить ее. Высохшая, сморщенная, она, казалось,
не имела возраста, была всегда мертвой, словно в ней никогда не бежала живая
кровь.
Мы вошли в пустое помещение. Под потолком тянулись пучки параллельных
труб, у стен блестели бутыли, вделанные в металлические стояки. Здесь
собрались все наши товарищи.
- Этот искусственный спутник, - сказал Гротриан, - покинул Землю больше
одиннадцати веков назад, Атлантиды намеревались рассеивать с него бактерии и
метать атомные снаряды. Чтобы лучше прицеливаться, они устроили в нем
ракетное приспособление, позволявшее переходить с орбиты, более близкой к
Земле, на другую, более отдаленную. Какая-то ошибка в расчетах привела к
тому, что корабль сошел с намеченной орбиты. Так начался его полет в
пространстве. Через несколько сот лет он попал в сферу притяжения Проксимы и
стал одним из обращающихся вокруг нее тел.
Слушая рассказ Гротриана, я невольно представлял себе, как замкнутые в
металлическом кольце люди падали в ледяную бездну, как медленно стыла в них
кровь, как боролись они за жизнь и тепло.
С момента смерти последнего из них прошли сотни лет, а стальной корабль
продолжал неутомимо кружиться вокруг остывающей звезды, неся на себе
оледеневший экипаж.
- Они пожали то, что готовили другим. Хотя страдания, какие они
перенесли перед смертью, не могут искупить попытки уничтожить человеческий
род, тем не менее я считаю, что мы не должны ни углубляться в детали этой
древней трагедии, ни тревожить останки людей. По-моему, мы должны уничтожить
этот корабль. Не надо, чтобы кто-нибудь мог видеть то, что увидели мы.
Поэтому решение необходимо принять безотлагательно. Тер-Хаар?
- Согласен с тобой.
- Утенеут?
- Присоединяюсь к твоему плану.
- Трелоар?
- Согласен.
- Амета?
- Я не уверен, что ты прав, - сказал пилот, - но не буду противоречить
большинству. Не знаю, имеем ли мы право забывать обо всем этом.
- Мы не забудем, - возразил Тер-Хаар, - тем более что я соберу все
документы и материалы, представляющие интерес для исторических исследований.
Казалось, что Амета хочет сказать еще что-то, поэтому Гротриан
вопросительно посмотрел на него, но пилот сделал шаг назад и отвернулся.
Астронавигатор посмотрел на меня - последнего из группы. Я молча кивнул
головой. Тер-Хаар, взяв себе на помощь инженеров, отправился в каюту
командующего. Гротриан вышел, чтобы связаться по радио с "Геей", а я
двинулся вперед без определенной цели. Когда я еще раз проходил по коридору,
меня вновь охватило чувство, будто я вижу кошмарный сон: жизнь не могла быть
так страшна, как то, что мы видели. Я остановился, вслушиваясь в мертвую
тишину; мне показалось, что я остался один. Я не боялся трупов: хуже было
соседство ярких картин, где над головами покрытых инеем мумий улыбались
обнаженные женщины.
Я пошел скорее, почти побежал, и увидел падающие из полуоткрытых дверей
полосы света. Я остановился на пороге.
Это было просторное помещение. Против двери находилась высокая
полукруглая ниша. В ней стоял резко выделявшийся на белом фоне черный
деревянный крест. У ниши стояла коленопреклоненная, с лицом, прижатым к
полу, мумия. Ее плечи прикрывала черная ткань. Эта мумия, похожая на
замерзшую груду земли, отбрасывала на белую стену бесформенную тень. В
глубине отсека стоял Петр с Ганимеда. Его нагрудная лампа ярко освещала
крест. Петр, со скрещенными на груди руками, стройный, огромный, одетый в
серебристый скафандр, долго смотрел на этот символ суеверия.
КРАСНЫЙ КАРЛИК
Гротриан оставил механоавтоматы в камере атомных бомб. Потом ракеты
одна за другой взмыли и описали вокруг корабля положенный круг. Перед нашими
глазами вновь проплыли черные буквы: "Межзвездные силы Атлантидов". Ракеты
повернулись носом к "Гее", ускорили ход, и мы скоро очутились на ее палубе.
Многочисленные зрители, собравшиеся на ракетодроме, перешли на
смотровую палубу, чтобы наблюдать оттуда за гибелью искусственного спутника
Земли. Отправились наверх и мы. Через десять минут механоавтоматы сообщили,
что установили взрывную радиоаппаратуру, после чего за ними была выслана
ракета. Когда они вернулись на "Гею", в репродукторах раздался спокойный
голос Тер-Акониана:
- Внимание... осталось четыре минуты... три минуты... полторы минуты...
сорок секунд... пять секунд.
Сердца забились быстрее. Мы молча всматривались во мрак, где смутно
виднелось кольцо корабля атлантидов.
- Внимание... нуль... - раздался голос первого астронавигатора.
Темноту прорезал ослепительный свет. Огромный шар вспыхнул, погасив
звезды, стал увеличиваться в объеме и бледнеть. В глазах еще мелькали яркие
пятна, а в шестистах километрах от "Геи" уже расплывался грязно-белый клуб
дыма.
Я считал, что с кошмарной встречей все покончено, но вечером Гротриан
вызвал меня к себе; у него собрались все, кто был на искусственном спутнике.
Возвратясь на "Гею", мы в специально отведенной для этого камере сняли
скафандры, после чего они были подвергнуты тщательному бактериологическому
исследованию. Гротриан сказал нам, что анализ подтвердил стерильность
скафандров.
Скачать книгу [0.29 МБ]
Пирамида