небо, их темную хвою в тысячах мест пронизывал красный отблеск заката. Мне
хотелось улыбнуться, но весь я был словно налит какой-то странной тяжестью и
не смог этого сделать.
- Можно лететь, - машинально проговорил я, наклоняя голову у входа в
ракету.
- Можно лететь, - сказал или, вернее, прошипел пилот-автомат.
Ракета вздрогнула и рванулась вверх. Сквозь иллюминаторы я видел, как
быстро уходила вниз Земля. В кабине стало светлее: солнце еще раз взошло для
меня в этот день и величественно поднималось все выше и выше. Однако это
продолжалось недолго: небо вначале побледнело, словно раскаленное, затем
посерело и почернело. Показались звезды. Я не хотел теперь смотреть на них
и, положив руки на спинку стоявшего впереди пустого кресла, сидел
неподвижно.
Далеко внизу, за иллюминатором, пылал ослепительный шар в ореоле
лохматых языков пламени - Солнце. Впереди, среди мириадов неподвижных звезд,
засверкали и стали быстро приближаться разноцветные ожерелья огоньков: это
были световые маяки, расположенные спиралями вокруг "Геи". Они отмечали,
пути движения грузовых, пассажирских и индивидуальных ракет, подобных той,
на которой летел я. Целые рои таких ракет вились вокруг корабля. Мы
пролетели над ним дважды: очевидно, ракетодром "Геи" был перегружен. Наконец
я принял сигнал, разрешающий посадку. Ракета описала положенную окружность,
и меня ослепили серебристые лучи: это был свет наших собственных
прожекторов, отраженный оболочкой "Геи". Висевший неподвижно корабль рос,
как будто кто-то надувал гигантский баллон из чистейшего серебра. Потом он
перестал сверкать и потемнел: наша ракета обогнула его. Гигантский корпус
корабля рос с огромной быстротой, закрывая собой небо. Легкий толчок,
мгновение мрака, и снова запылали огни, но уже с другой стороны.
Я вышел из ракеты, и эскалатор понес меня вверх, на боковую неподвижную
террасу, выступавшую над лестницей. Под ней, тремя ярусами ниже, находился
грузовой ракетодром. Среди матовых стальных лент транспортеров двигались,
стучали, трещали и скрипели шагающие погрузчики и краны, передвигавшиеся
ууиным шагом по мосткам, где приземлялись ракеты.
Круглые входные люки непрерывно открывались и закрывались, как рты
судорожно дышащих рыб; грузовые ракеты вылетали из туннелей, выбрасывали
груз на бесконечные конвейеры; в глубине зала у стен искрились синие,
красные и зеленые лампочки сигналов. Все огромное помещение наполнял глухой,
монотонный грохот. В различных местах зала виднелись похожие на улитки
звукопоглотители, благодаря действию которых шум здесь был сравнительно
невелик.
Я вошел в лифт. В его стене виднелся микрофон информатора; я спросил,
где находится технический руководитель экспедиции инженер Ирьола. Он был на
девятой палубе, и я отправился туда. Стены колодца, по которому двигался
лифт, были из прозрачной стекловидной массы, и, поднимаясь, я видел лифты,
сновавшие вверх и вниз в соседних колодцах. В них можно было рассмотреть
фигуры людей, окруженные молочным ореолом, настолько туманные, что узнать их
было невозможно. Рядом промелькнула освещенная клетка лифта-экспресса. Он
шел вверх, обгоняя тот, в котором поднимался я. В нем стояли двое; один
спиной ко мне, другого я смог сравнительно хорошо рассмотреть: это был
крупнейший ученый нашего времени, участник экспедиции Гообар.
Лифт остановился. Я очутился в просторном коридоре. Слева, в нескольких
метрах от меня, виднелись дверные ниши, справа тянулась стеклянная стена. От
нее, казалось, исходил тусклый свет, какой исходит от пасмурного неба. Идя
по коридору, я заметил, что свет то усиливается, то ослабевает. Мне
казалось, будто я иду по опушке огромного леса.
"Смешная иллюзия", - подумал я и подошел ближе к стене.
Но внизу действительно расстилался огромный парк. С возвышения, на
котором я находился, были видны кроны дубов и буков, лениво раскачиваемые
ветром, ярко-зеленые газоны, кустарники, цветочные клумбы, аллеи и пруды, в
которых отражалось небо и тучи, рощи и лужайки, покрытые молодой, еще
желтоватой зеленью, а вдали, посреди моря лиственных деревьев, темнели
отдельные группы елей. Этот лесной пейзаж тянулся до самого горизонта,
закрытого облаками. Меж хребтов темно-синих скал бежал пенистый поток, на
берегу над обломками порфира стояло несколько кипарисов. Первое поразившее
меня впечатление рассеялось.
"Видеопластическая панорама", - подумал я. В это время кто-то положил
мне руку на плечо. Передо мной стоял высокий, сутуловатый человек с
темно-рыжими вьющимися густыми волосами. У него было молодое сухощавое лицо,
большой тонкогубый рот. При улыбке лицо его покрывалось множеством мелких
морщинок и обнажались очень белые, острые зубы. Я узнал его раньше, чем он
заговорил.
- Я Ирьола, - сказал он, - конструктор. Мы немного знакомы.
Он крепко пожал мою протянутую руку, а потом легко разжал ее и пощупал
ладонь.
- Гребец? - спросил он с сердечной улыбкой. Я кивнул головой.
- С этим делом у нас будет плохо. Но ведь ты, доктор, еще и бегун?
Этот спортивный допрос развеселил меня.
- Бегаю, - ответил я, - но боюсь, что там, - и я показал рукой за
стекло, - бегать нельзя. Там ведь нет ничего, правда?
- Почему же? - ответил он. - Это настоящий сад. Разве только поменьше,
чем кажется отсюда.
Ирьола вновь улыбнулся. В его лице, в сияющих глазах было что-то
привлекательное; в нем чувствовалась хитринка, лукавый юмор. Он смотрел на
меня, часто мигая, словно обдумывая те немногие слова, которые услышал от
меня.
- Доктор, - сказал он, - "Гея" - дьявольски большая и сложная штука, а
наше путешествие еще более сложное дело. Знаешь что? До того, как принять
власть над своим королевством, удели-ка мне пятнадцать минут, ладно?
Удивленный таким вступлением, я еще раз кивнул головой. Он взял меня за
руку и повел к ближайшей нише. Мы спустились на лифте. Я считал ярусы: лифт
остановился на втором. Двери открылись. Прямо перед нами в густом полумраке
свисали переплетенные листья плюща. Под подошвами заскрипел песок, повеяло
свежим запахом хвои. Я остановился в изумлении. Во все стороны тянулось
холмистое пространство, покрытое густым кустарником, среди которого
живописно возвышались известняковые скалы, уходившие к самому горизонту, где
синеватыми пятнами выделялись лесные массивы.
- Хорошо сделано! - вырвалось у меня. Ирьола посмотрел на меня. Лицо
его помрачнело.
- Постой, - сказал он, - ты обещал уделить мне пятнадцать минут.
Мы спустились по маленькой полянке, покрытой зеленью; дорогу
преграждали кусты цветущей сирени. Мой проводник без колебаний нырнул в них.
Скачать книгу [0.29 МБ]
Пирамида