МАЛАЙСКИЙ АРХИПЕЛАГ - ОТПРАВЛЕНИЕ,
и одновременно послышался приглушенный шум, который сразу же стих;
откуда-то сверху донесся свист удаляющейся ракеты, брякнули захлопнутые
люки, издали послышался голос, объявлявший: "Ракета прямого сообщения
Марс-Деймос-Земля - опоздание на восемь секунд". За прозрачными
перегородками двигались непрерывным потоком люди, а я спускался все ниже.
Вот уже белый свет, заливавший перроны местного сообщения Земли, сменился
голубым: мы были на перроне, откуда отправлялись ракеты на спутники. Вместе
с толпой, спешившей на посадку, я направился к ракете, но где-то по пути
растерял всю свою энергию: она словно исчезла с последним лучом света,
проникавшим в глубь зала сквозь стеклянные стены.
Вот прилечу на Антарктиду, разыщу место, где происходит заседание, и
вызову отца из зала; он обрадуется и удивится, спросит, не нужно ли мне
чего-нибудь, что ответить ему? Сказать, что мне было необходимо видеть его?
Но для этого не нужно лететь: существуют же телевизоры! Сказать, что хотел
прикоснуться к его темному костюму, почувствовать тепло его рук? Но это
придется говорить в каком-нибудь коридоре; из-за дверей будет доноситься
голос докладчика, отец будет делать вид, что не спешит вернуться в зал, а я
буду стоять и молча смотреть на него: что же я могу сказать? Ведь "Гея"
отправляется в полет лишь через два дня, к чему же такая спешка, эти прыжки
с ракеты на ракету, какие я проделывал сегодня ночью?
Это было ясно. Отказываясь от намерения ехать в Антарктиду, я поступал
в согласии со здравым смыслом. Но, когда я стал медленно удаляться от
площадки, откуда отправлялись ракеты, меня охватило жгучее сожаление. Я
оперся о балюстраду и смотрел, как зеленые сигнальные огоньки выскакивают на
телефорах, как набирают скорость ракеты, и серебристые буквы на их боках
сливаются в мелькающие полосы, как ракеты с пронзительным свистом
втягиваются в стартовую трубу и на полной скорости вылетают из нее на высоте
двенадцати этажей, оставляя позади полосы огня. Секунда - и ракета исчезла в
темнеющем небе. В лицо мне повеяло душным запахом нагретого металла. Потом
гул умолк, и я остался в одиночестве. Вдоль перронов у входа на эскалаторы
ярко горели указатели, за стеклянными стенами все больше сгущались сумерки -
вторые сумерки для меня за сегодняшний день.
На свободные пути подавались межпланетные ракеты: длинные, похожие на
рыб с приплюснутыми головами, а в глубине зала засверкали надписи:
ЛУНА: МОРЕ ДОЖДЕЙ - АПЕННИНЫ - МОРЕ ОБЛАКОВ - ЮЖНЫЙ ПОЛЮС - четыре
минуты.
Начался новый приток людей. Группа девушек бежала по медленно
двигавшейся вниз лестнице; у той из них, что была позади всех, раскрылась
сумочка, разноцветные безделушки рассыпались по ступенькам. Девушка сделала
отчаянный жест, как бы намереваясь вернуться, но подружки закричали на нее,
она махнула рукой и побежала к ракете. Минуту спустя в телефорах вспыхнул
зеленый свет, а в воздухе послышался гул: ракетный поезд на Луну отправился
в путь. Платформы почти совсем опустели. Блуждая взглядом по залу, я увидел
дату, светившуюся над глобусом информатора. Ведь сегодня Праздник
уничтожения границ! Потому-то мама отправилась в город! Любопытно, надела ли
бабушка свое новое платье или, всполошившись, по обыкновению, в последнюю
минуту, оделась в фиолетовое, которое носит каждый день? Видели ли они
марафонский бег? Вот какие мысли мелькали у меня, когда я двигался к выходу.
Вдруг я споткнулся о какой-то предмет. Это был шарик, золотистый с
голубыми крапинками, - его потеряла одна из девушек с Луны. Мне стало жаль
этот шарик, сиротливо лежавший в огромном зале, полном музыки непрерывного
движения. Я спрятал его в карман, где лавровая ветка напомнила о себе мягким
шелестом листков. У самого выхода я увидел человека. Он не сел почему-то в
кресло, а, вытянув ноги, отдыхал на ступеньках, рядом с большим свертком, и,
скрестив руки на груди, громко и фальшиво насвистывал "Прощальную симфонию".
"Пришло же чудаку в голову давать здесь концерт", - подумал я. Наши
взгляды встретились, и мы одновременно вскрикнули от удивления: это был
Пеутан, мой коллега по занятиям кибернетикой. Началась бессвязная беседа; мы
дергали друг друга за рукав, то приближались, то отступали один от другого,
хлопали по плечу и непрерывно повторяли: "А помнишь, как профессор?..", "А
помнишь?..", "А помнишь?.."
- Ну и сюрприз! - сказал я наконец. - Однако, позволь, что ты тут
делаешь в такую пору, да еще в праздник?
Он торжествующе рассмеялся:
- Ожидаю Ниту. Она сегодня возвращается. Меньше чем через час будет
здесь. Я уже поговорил с ней, знаешь?
Нита была его девушка. Она окончила занятия год назад и находилась на
шестимесячной практике на звездоплавательной станции на Титане, одной из
самых отдаленных во всей солнечной системе.
- Очень рад, - сказал я, чувствуя, что эти слова никак не соответствуют
действительности.
Веселое настроение, вызванное неожиданной встречей, сразу покинуло
меня. Пеутан этого совсем не заметил.
- У меня для нее сюрприз. - Он легко толкнул ногой сверток. - Это
Ниагара, ее кот. Он родился как раз в день ее отъезда. Но теперь он уже
большой. Он мог удрать, и я на всякий случай упрятал его в коробку.
- Так ты взял с собой на свидание кота? - сказал я, с трудом подавляя
раздражение. - На твоем месте я пришел бы с цветами.
- Там есть и цветы. - Пеутан вновь толкнул ногой сверток; в ответ
раздалось нервное мяуканье. - Ну, а ты-то зачем здесь, олимпийский
победитель? Ты себе не представляешь, как мы все кричали, когда ты
финишировал, хотя и сожалели, что ты выступаешь не от нашей команды. Ну-ка,
повернись на свет, дай посмотреть на тебя, ведь я...
Его тираду прервал возглас удивления, перешедший в протяжный свист.
- А это что такое? Значит, ты летишь на созвездие Центавра? Звезды
покорять? Ах ты, марафонский победитель! И ни единым словечком не
обмолвился!
Осторожно, словно это была очень хрупкая вещь, он дотронулся до
маленькой белой эмблемы "Геи", приколотой на моей груди. Теперь надо было
начать длинный рассказ, но я не был в состоянии это сделать и лишь спросил:
- Завидуешь?
- Еще как!
- Знаешь, я тебе тоже завидую! - вырвалось у меня. Я сказал это таким
тоном, что Пеутан ни о чем больше не спрашивал. Несколько секунд мы молча
глядели друг на друга, наконец он протянул руку и как-то торжественно пожал
мою:
- Ну что ж, простимся, пожалуй. Будешь наносить нам телевизиты?
- Конечно, пока будет можно.
- Смотри, не забывай!
Скачать книгу [0.29 МБ]
Пирамида