середины XX века вошли в обычай похищения, терроризм и общее одичание;
молодежь стремительно олохмачивалась, эротика оскотинивалась, орды
заросших оборванцев рычанием возносили хвалу уже не Солнцу, а каким-то
Сверхновым (Superstars), повсюду звучали призывы к разрушению техники и
науки; даже футурологи со степенью возвещали - по чьему наущению?! -
неминуемую катастрофу, упадок, конец; кое-где уже рыли пещеры, именуя их-
не иначе как для отвода глаз - убежищами.
Я решил повнимательней приглядеться к позднейшим векам - уж слишком
все это попахивало подготовкой переворота, разворота времени вспять в духе
идеи кольца, и тут получил приглашение на Ученый совет. Друзья по секрету
сказали, что готовится судилище надо мной. Это не заставило меня забыть о
служебных обязанностях. Последним рассмотренным мною вопросом было дело
некоего Аделя, служащего аппарата контроля; он привез себе из XII века
девушку, похитив ее среди бела дня на глазах у толпы, - просто схватил ее
и усадил в хроноцикл. Девушку объявили святой, а похищение во времени -
вознесением. Адель был грубиян и тиран, к тому же страховидной наружности,
с глубоко посаженными глазками и тяжелым подбородком, - вылитая горилла, и
я бы давно его выгнал, если бы не боялся обвинений в личной неприязни. Но
теперь я сослал его, да на всякий случай подальше - на шестьдесят пять
тысяч лет назад; он стал пещерным Казановой и прародителем неандертальцев.
На Совет я явился с высоко поднятой головой, ибо никакой вины за
собою не чувствовал. Заседание продолжалось десять часов с лишним, и уж
чего я там не наслушался! Меня порицали за самоуправство, помыкание
учеными, наплевательское отношение к мнению экспертов, за потакание
Греции, за упадок Рима, за дело Цезаря (еще одна клевета: никакого Брута я
никуда не посылал), за аферу Райхплаца (он же кардинал Ришелье), за
злоупотребления в ведомстве МОЙРЫ и тайной хрониции, за пап и антипап (на
самом же деле "мрак средневековья" целиком на совести Беттерпарта; следуя
своему излюбленному "правилу сильной руки", он рассовал между VIII и XIII
веками столько соглядатаев, что доносительство задавило культуру).
Зачитывание обвинительного заключения - в сумме семь тысяч параграфов
- свелось, по сути, к пересказу учебника всеобщей истории. Я должен был
отвечать за А.Доная, за неопалимую купину, за Содом и Гоморру, за
викингов, за колеса боевых малоазийских повозок, за отсутствие колес у
южноамериканских повозок, за крестовые походы, за резню альбигойцев, за
Бертольда Шварца с его порохом (а куда его надо было сослать? в древний
мир, чтобы уже там палили картечью?) и так далее, без конца. Теперь все
было не по душе почтенному Совету - и Реформация, и Контрреформация; а те,
кто прежде лез ко мне именно с этими якобы спасительными проектами
(Розенбайсер чуть ли не на коленях просил разрешения на Реформацию),
теперь как воды в рот набрали.
Когда мне предоставили последнее слово, я заявил, что вообще не
собираюсь себя защищать. Будущая история нас рассудит. Признаюсь, под
конец я позволил себе одно язвительное замечание: если, сказал я, после
всех стараний Проекта в Истории можно заметить хоть какой-то прогресс и
добро, то это исключительно моя заслуга. Речь идет о положительных
результатах массовых ссылок, предпринятых мною. Именно мне обязано
человечество Гомером, Платоном, Аристотелем, Бошковичем, Леонардо да
Винчи, Босхом, Спинозой и несчетным количеством безымянных деятелей,
которые не давали творческому духу угаснуть на протяжении столетий. Как ни
суров бывал порою жребий изгнанников, они заслужили его, а вместе с тем
благодаря мне искупили свою вину перед историей, споспешествуя ей в меру
сил, - однако лишь после снятия с высоких постов в Проекте! С другой
стороны, если кто-нибудь заинтересуется, что же за это время сделали
специалисты Проекта, пусть посмотрит на Марс, Юпитер, Венеру, на
изуродованную Луну, пусть заглянет в могилу Атлантиды на дне Атлантики,
пусть подсчитает число жертв обоих великих ледниковых периодов, всяких
бедствий, эпидемий, моров, войн, религиозного фанатизма - словом, пусть
присмотрится ко Всеобщей Истории, которая после исправления стала
кладбищем реформаторских планов, сплошным хаосом и информационным шумом.
История - это жертва Института с его безалаберщиной, бестолковщиной,
близорукостью, работой "на авось", постоянными интригами,
некомпетентностью, и, будь на то моя воля, я бы выслал всех так называемых
историотворцев туда, где бронтозавры зимуют!
Надо ли пояснять, что мое выступление было принято достаточно кисло?
И хотя оно называлось "заключительным словом", для участия в прениях
записалось еще несколько заслуженных временщиков, таких как Пр.Оффан, Т.
У. Под дум и сам Розенбайсер, тоже явившийся на совет. Друзья-сослуживцы
успели вызволить его из Византии; загодя зная исход голосования о снятии
меня с директорского поста, они инсценировали гибель Юлиана Отступника "на
поле битвы" (363 г.) - так рвался он поучаствовать в этом спектакле.
Прежде чем он заговорил, я попросил слова по процедуре и поинтересовался,
с каких это пор какие-то византийские императоры участвуют в совещаниях
Института, но никто и не думал мне отвечать.
Розенбайсер подготовился основательно, должно быть, все материалы
получил еще в Константинополе; этот сговор, шитый белыми нитками, даже не
пытались от меня скрыть. Розенбайсер обвинил меня в дилетантизме и в том,
что я, обладая пресквернейшим слухом, строил из себя меломана, тем самым
деформировав развитие теоретической физики. Согласно господину профессору,
дело обстояло так: измерив - путем дистанционного зондирования - уровень
одаренности всех детей на рубеже XIX - XX веков, наш Гиперпьютер обнаружил
младенцев, способных впоследствии сформулировать принцип эквивалентности
материи и энергии, имеющий ключевое значение для высвобождения энергии
атома. Это были, в частности: Пьер Солитер, Т.Однокаменяк, Станислав Раз-
глыба, Джон Уанстоун, Трофим Одинцов-Булыжников, Аристидес Монолапидес,
Джованни Унопетра, а также малютка Альберт Эйнштейн. Я оказал протекцию
последнему, умиленный (якобы) его игрой на скрипке, а в результате годы
спустя Япония подверглась атомной бомбардировке.
Розенбайсер извратил факты настолько бессовестно, что я потерял дар
речи. Игра на скрипке не имела никакого отношения к делу. Клеветник свалил
на меня свой собственный недочет. Прогностический Гиперпьютер, моделируя
ход событий, предсказал атомную бомбу в Италии времен Муссолини, если
теорию относительности откроет Унопетра, и серию еще худших катаклизмов -
в случае успеха прочих младенцев. Я выбрал Эйнштейна, как примерного
мальчика, а за то, чем обернулась эта история с атомами, ни он, ни я
отвечать не можем. Я не послушался Розенбайсера, который настаивал на
"профилактическом очищении" Земли от детишек дошкольного возраста, чтобы
атомной энергией овладели в безопасном XXI столетии, и даже представил мне
хроницейского, готового провести эту акцию. Разумеется, я тут же сослал
столь опасного человека (по имени И. Рот) в Палестину, но он и там
Скачать книгу [0.04 МБ]
Пирамида