шедший впереди меня, отдалился шагов на двадцать. Я окликнул его; он
обернулся и тоже остановился, как бы растерявшись. Перепрыгивая через
наваленные камни, не задумываясь, кинулся я вниз. На миг я потерял фигуру
из виду, а когда приблизился к ней настолько, что смог разглядеть ее как
следует, то убедился, что это вовсе не человек. Большая, продолговатая
глыба неправильной формы упиралась в плоский валун. Свет ярко отражался от
ее блестящих темных граней. Странно было, что даже издали я принял ее за
человека, - только если смотреть сверху, она была немного похожа на
склоненный торс.
- Это сгусток лавы! - крикнул я. Осватич, стоявший на возвышенности,
смотрел в мою сторону; конечно, он меня не слышал, так как электрические
помехи были очень сильны. Я махнул ему рукой, показывая, что ошибся. Он
повернулся и пошел дальше. Неподалеку из-за каменной пирамидки торчала
верхушка палатки над десятым осциллографом.
- Подождите! - крикнул я и побежал вверх по склону. Осватич замедлил
шаг, но не остановился. Его темный силуэт выделялся на светлом фоне Белого
Шара.
- Подождите! - крикнул я еще раз. Вдруг все пространство передо мною
искривилось и присело, словно я увидел его отражение в неожиданно
согнувшемся блестящем жестяном листе. Потом все заволновалось и вернулось
в прежнее положение. Я стоял как вкопанный. Осватич исчез. Только что я
видел его движущуюся спину, блеск его шлема; он ступил на большую плоскую
глыбу серебристого камня, сделал шаг или два и... исчез, словно
растворился в воздухе. Несколько секунд я стоял окаменев, потом пустился
что было сил к этому месту.
- Осватич! - кричал я. - Осватич!
Никакого ответа...
Стараясь не терять из виду отличавшуюся по форме и цвету плиту, я полез
по каменным глыбам, наваленным у гребня возвышенности, и, наконец,
очутился наверху. Поверхность этой большой плиты, наклоненной в мою
сторону, была покрыта как бы крупным инеем и потому так блестела. Она вся
заросла мелкими хрустящими кристаллами. В одном месте я увидел на ней
длинную беловатую черту. Камень был довольно мягкий, и шип башмака
оцарапал его. Я подумал, не спрыгнул ли Осватич на другую сторону. Там
была ниша, образованная двумя опиравшимися друг на друга скалами; она была
совсем светлая и внутри усыпана мелким гравием, на котором валялось
несколько крупных, совершенно черных валунов величиной с буханку хлеба.
- Осватич! - позвал я, но не очень громко.
Ведь я видел его стоящим на этой плите. Он не пошел прямо и не мог
скрыться в нише: путь туда вел через одну из высоких глыб, и я непременно
увидел бы, как он на нее взбирается. Я ни на миг не спускал глаз с этого
места, могу поклясться в этом! И все-таки его не было. У меня опустились
руки, - искать попросту было негде, но я все же бегал среди камней и звал
его. В ответ был слышен только треск электрических разрядов. Я вернулся на
гребень возвышенности, чтобы сигнализировать. Поднимая пистолет, я
заметил, что Белого Шара тоже нет: он снова исчез, как в тот раз, когда мы
с Осватичем стояли над долиной. Раньше он заслонял вид на склоны, в
которых открывалось большое ущелье; теперь устье ущелья было ясно видно.
Я чувствовал себя, как боксер, поднимающийся с полу после сильного
удара в челюсть. Мне хотелось бежать на помощь Осватичу, бороться с
опасностями, которые ему угрожали, но не было ни Осватича, ни какой-либо
явной опасности. Я выпустил красную ракету, чтобы оповестить, что
произошел несчастный случай, а потом сел на край серебристой плиты и,
свесив ноги, следил, как на холмах появились два черных медленно ползущих
пятна: два человека в скафандрах. Они быстро поднимались, где могли,
бежали, потом исчезли за кремнистыми шпилями и только через сорок минут
очутились около меня. Это были Лао Цзу и Солтык. Узнав, что случилось,
инженер вскочил на край плиты и закричал:
- Осватич! Ян! Ян!
- Это бесполезно, - сказал я. - Он никуда не ушел. Вот его след на
камне.
Солтык наклонился, разглядывая камень. По блестящей поверхности
наискось шла белая черта. И только...
- Он наступил здесь сильнее, - пояснил я, - и оцарапал камень. Иначе не
могло быть.
- Но куда он девался?
Заметно было, что Солтык очень расстроен. Я пожал плечами.
Лао Цзу стоял на камне. Не отнимая бинокля от окошка шлема, он спросил:
- У кого из вас были заснятые пленки?
- У меня.
- Они у вас в рюкзаке?
- Да.
- А из десятого аппарата вынимали пленку?
- Нет. Осватич как раз шел туда, чтобы...
- Хорошо.
Физик сошел с глыбы и направился к палатке, темневшей внизу, в
нескольких десятках шагов от нас. Тем временем Солтык сбежал к нише.
- Господи! Господи! - бормотал он, оборачиваясь во все стороны. - Что
это может быть? Он стоял здесь? - спросил он меня снова.
- Да, здесь.
- Идемте же! - крикнул он. - Обыщем как следует это проклятое место.
Я посмотрел на него: он поднимал большие черные камни. Это было бы
смешно, если бы не случившееся несчастье.
Лао Цзу окликнул меня. Я подошел и заметил, что китаец стоит как-то
странно, - сильно наклонившись, словно сейчас потеряет равновесие, но не
падая. Я уже хотел спросить его, что это значит, как увидел, что и сам,
совершенно того не замечая, стою так же наклонно.
- Профессор, - вскричал я, - смотрите, как мы ходим!.. Что это такое?
- Сейчас не время для объяснений. - Он подал мне вынутый из аппарата
барабан и закрыл крышку. - Остался еще один, за той скалой. Подержите-ка.
- И протянул мне свой электрометр.
Подошел Солтык. Он остановился и с минуту смотрел на нас.
- Профессор... - заговорил он дрожащим голосом, - сейчас... Что вы
делаете?! Сейчас - пленки?!.
Лао Цзу не ответил. Он, как и я, понимал, что от Солтыка сейчас нельзя
ждать никакой помощи. Я не двигался с места, поглядывая то на удалявшегося
профессора, то на Солтыка. Порывистый ветер трепал на инженере складки
комбинезона, который был ему чуть-чуть широк. Словно оцепенев, он
всматривался в каменную плиту, на которой я в последний раз видел
Осватича. Через несколько минут вернулся Лао Цзу. Он подал мне катушку.
Скачать книгу [0.25 МБ]
Пирамида