больше трехсот километров в час. "Космократор", швыряемый бурными волнами,
яростно дергал канаты. Чтобы противостоять необыкновенно сильному давлению
воды и воздуха, Осватич запустил Двигатель и пытался держать ракету носом
против ветра. Вдруг один из канатов лопнул, и "Космократор" начало сносить
к берегу. Казалось, что единственный выход - улететь с озера, но товарищи
этого делать не хотели, так как думали, что мы, по всей вероятности,
находимся поблизости и что вернуться на ракету нам помешал ураган.
Непрерывно взбивая воду газовым выхлопом, "Космократор" в течение шести
часов старался уменьшить силу натяжения еще не лопнувших канатов. Когда
самая сильная волна урагана прошла, товарищи включили большой прожектор, и
его свет указал нам дорогу.
На следующее утро я встал поздно. Все мускулы еще были налиты ощущением
усталости, но это постепенно исчезало. Когда я вошел в Централь, там
никого не было. Взглянул на аэрометрические приборы: давление росло, а
температура упала до, минус девяти. Корпус ракеты едва заметно
приподнимался и опускался, как грудь спящего великана. Иногда слышался
скрежет льдины о корпус. Я уселся перед главным экраном. Его наполняла
черная беззвездная ночь. Я откинул голову и, полузакрыв глаза, сидел так,
наслаждаясь покоем, словно ожидая, что продолжится сон, прерванный
пробуждением. Кто-то вошел в каюту. Это был Чандрасекар.
- Ну что, - спросил он, остановившись передо мною, - вы утолили свою
сильную жажду?
- Нет, - ответил я. - Жажда знаний только увеличилась, а жажда
приключений... Разве ее когда-нибудь можно утолить?
Накануне мы были так измучены, что лишь в нескольких словах описали
товарищам свои приключения. Теперь я принялся рассказывать обо всем по
порядку: и не знаю, было ли вызвано мое настроение ранним утренним часом,
- к тому же голубоватый свет ламп создавал иллюзию предрассветного неба, -
или улыбкой Чандрасекара, но я говорил так, словно поверял все своему
лучшему другу. Под конец я добавил:
- Мы не избежали ошибок... хотя мне кажется, что в этом никто не
виноват. Но Арсеньев изменил своим обычным правилам, задержавшись там, в
этой пещере с металлическими созданиями. Разумнее было бы идти дальше,
потому что кислород кончался, но мы не всегда руководствуемся только
велением рассудка, и это, конечно, хорошо. Наши открытия могут иметь
огромное значение. Арсеньев принес горсть этих металлических насекомых...
Вы их видели, профессор?
- Да, они лежат в лаборатории. Арсеньев просил не начинать исследований
без него. Возвращаюсь к нашему разговору... А подумали вы о том, что из-за
этих литров кислорода, которые вы истратили в пещере, вам могло бы не
хватить его на остаток пути?
- Так могло случиться.
- Какая же цена была бы тогда вашему открытию?
- Но мы не знали, хватит нам кислорода или нет, и я думаю, именно
поэтому Арсеньев поступил так же, как я... в Мертвом Лесу...
- Вы так думаете?
- Да. Если бы я был уверен, что нам не удастся добраться до
"Космократора" из-за остановки в пещере, я первый остановил бы профессора.
Но дело в том, что этой уверенности у меня не было.
- Вы так думаете... - тихо повторил Чандрасекар. Опустив голову, он
вглядывался в светившиеся темным блеском панели "Предиктора", словно искал
в них свое отражение. Я с любопытством ждал, что он скажет, но в эту
минуту в Централь вошел Солтык, и разговор принял другое направление.
- Эта подземная труба, эта открытая Смитом металлическая веха, наконец
этот Белый Шар - между ними должна быть какая-нибудь связь, - начал
инженер. - А это переменное магнитное поле! Если бы я знал, каким образом
они получают электричество, я знал бы все!
- Ошибаетесь, - возразил Чандрасекар. - Если бы в какой-нибудь
концертный зал на Земле попал марсианин, то что дало бы ему самое
тщательное исследование геометрии здания, химический анализ кирпича,
штукатурки, позолоты или знакомство с физическими свойствами скрипок и
роялей? Он все равно не имел бы ни малейшего представления о том, для
какой цели построено это здание. Он не знал бы самого важного.
- Музыки, не так ли? - произнес Солтык.
- Нет, истории человечества. Знать, кто это построил, гораздо важнее,
чем знать конструкцию.
- Я уверен, что эти металлические мурашки - хозяева планеты, - вставил
я. - Сначала мне казалось странным, что такие крохотные существа могут
построить огромную электрическую сеть, но разве на Земле наши постройки не
превосходят нас по размерам в сотни и тысячи раз? Взять хотя бы океанские
плотины или Полярное атомное кольцо...
- Не знаю, что вы называете металлическими мурашками, - ответил
математик, - но я уверен, что здесь должны находиться существа, гораздо
больше похожие на нас.
- Откуда вы это можете знать?
- Из того, что вы мне рассказали, - спокойно ответил Чандрасекар. - Вы
обнаружили в этой пещере надпись, - вернее, рисунок на стене, правда?
- Ну да, но...
- А как могли бы его сделать эти так называемые мурашки, у которых,
насколько я видел, вовсе нет глаз?
- Черт возьми, вы правы! - воскликнул Солтык.
Я был ошеломлен.
- В самом деле, но... погодите, профессор, а может быть, они сделали
этот рисунок случайно... то есть это был не рисунок, а...
- А что?
- Сейчас я не могу вам сказать - может быть, он тоже имеет какое-нибудь
отношение к электричеству?
Чандрасекар улыбнулся:
- Не торопитесь. Вы, я вижу, хотите во что бы то ни стало отстоять свою
славу "открывателя металлических мурашек". Пожалуйста, не притягивайте
факты к вашим гипотезам. Нет ничего хуже... - Вдруг он нахмурил брови. -
Извините. Мне пришла в голову одна мысль.
Он прошел между мной и Солтыком так быстро, что мы еще некоторое время
смотрели на дверь, за которою он скрылся.
До обеда у меня, собственно говоря, не было никаких дел. Работы, не
относящиеся к ракете, планом не предусматривались. Ученые заперлись в
лаборатории, откуда доносилось резкое гудение трансформатора. В Централи у
"Предиктора" сидел Осватич. Ракета, зажатая льдом, покрывавшим озеро все
более толстым слоем, перестала колыхаться. Мороз крепчал. Я взглянул на
книгу, которую читал Осватич: это были "Начала" Эвклида. Отчаявшись найти
Скачать книгу [0.25 МБ]
Пирамида