"Бонавентур" прошел вдоль этого берега примерно около
полумили. На берегу громоздились камни всевозможных размеров -
глыбы от двадцати до трехсот футов высотой, самых разнообразных
форм цилиндры, похожие на башни, призмы, напоминающие
колокольни, пирамиды, словно обелиски, конусы, подобные
заводским трубам Страшные торосы в Ледовитом океане, и те не
имеют таких причудливых очертаний! Естественные мосты соединяли
между собой скалы; арки, расположенные, как своды храма,
терялись в высоте, недоступной взорам. Кое-где виднелись ущелья
с монументальными стенами, в других местах - настоящий хаос
стрелок, пирамидок, шпилей, каких не найдешь ни в одном
готическом соборе. Природа, более капризная, чем фантазия,
прихотливо украсила величественное побережье, тянувшееся на
восемь-девять миль.
Сайрес Смит и его товарищи застыли от изумления при виде
этого зрелища. Они хранили молчание, но зато не стеснялся Топ и
оглашал воздух лаем, отражавшимся многократным эхом от
базальтовой стены. Как заметил инженер, этот лай звучал не
совсем обычно, как тогда, когда Топ лаял у отверстия колодца в
Гранитном Дворце.
- Пристанем к берегу, - сказал он.
"Бонавентур" подошел как можно ближе к прибрежным скалам.
Быть может, поблизости находилась какая-нибудь пещера, которую
следовало осмотреть? Но Сайрес Смит не увидел ничего - ни одной
пещеры, ни одной впадины, которая могла бы служить кому-нибудь
приютом, так как подножие скал покрывалось морским прибоем. Топ
скоро перестал лаять, и корабль отошел на прежнее расстояние,
то есть на несколько кабельтовых от берега.
В северо-западной части острова берег снова был песчаный и
гладкий. Редкие деревья возвышались над болотистой
низменностью, которую колонистам уже пришлось мельком видеть
Берег кишел мириадами птиц и, в противоположность другому,
пустынному побережью, казался очень оживленным
На следующий день "Бонавентур" бросил якорь возле
заливчика на севере острова и встал у самого берега, где было
очень глубоко. Ночь прошла спокойно, так как ветер, если можно
так выразиться, угас с последними лучами солнца и возобновился
лишь при первых проблесках утренней зари
В этом месте легко было выйти на сушу, и признанные
охотники колонии, Харберт и Гедеон Спилет, совершили утром
двухчасовую прогулку по берегу и возвратились, неся с собой
несколько связок уток и куликов Топ превзошел самого себя и
благодаря своей живости и усердию не упустил ни одной птицы.
В восемь часов утра судно снялось с якоря и быстро
направилось вперед, поднимаясь к мысу Северной Челюсти. Ветер
дул с кормы и все время свежел
- Я нисколько не буду удивлен, если с запада налетит буря,
- сказал Пенкроф - Вчера во время заката солнца горизонт был
ярко-красный, а сейчас я вижу на небе "кошачьи хвосты", которые
не предвещают ничего хорошего
Кошачьими хвостами он называл пушистые облака,
разбросанные в зените и никогда не спускающиеся ниже пяти тысяч
футов над морем. Они походили на легкие кусочки ваты их
появление обычно предвещает ухудшение погоды.
- Ну что же, - сказал Сайрес Смит, - распустим, насколько
возможно, наш парус и направимся в залив Акулы. Я думаю, что
"Бонавентур" будет там в безопасности.
- Очень хорошо,- сказал Пенкроф К тому же северный берег
представляет собой песчаные дюны, на которые смотреть
неинтересно
- Я бы охотно провел не только ночь, но и весь завтрашний
день в этой бухте; ее стоит внимательно исследовать,- прибавил
инженер.
- Я думаю, что нам волей-неволей придется это сделать, -
ответил Пенкроф - Горизонт на западе становится угрожающим -
смотрите, как там черно
- Во всяком случае, ветер помогает нам дойти до мыса
Челюстей, - заметил журналист
Очень помогает,- сказал Пенкроф,- но для того, чтобы войти
в залив, придется лавировать, и я очень хотел бы быть засветло
в этих местах, которых совершенно не знаю
Если судить по тому, что мы видели на южном берегу залива
Акулы, в тех местах, должно быть, много подводных скал, -
добавил Харберт.
- Пенкроф,- сказал Сайрес Смит,- делайте, как найдете
лучшим, мы полагаемся на вас.
- Будьте спокойны, мистер Сайрес, я не стану рисковать без
надобности, - ответил моряк. Лучше удар ножом в мою собственную
утробу, чем удар скалой в утробу "Бонавентура".
Под "утробой" Пенкроф подразумевал подводную часть своего
судна, которой он дорожил больше, чем своей шкурой
- Который час? - спросил Пенкроф.
- Десять часов, - ответил Гедеон Спилет.
- А какое расстояние нам остается пройти до мыса, мистер
Сайрес?
- Около пятнадцати миль.
- Это два с половиной часа ходу, - сказал моряк. - И мы
будем на траверсе мыса между двенадцатью и часом К несчастью, в
это время начнется отлив и вода отхлынет из бухты. Боюсь, что
туда трудно будет войти, борясь одновременно с морем и ветром.
- Тем более что теперь полнолуние, а приливы и отливы в
апреле очень сильны,- добавил Харберт.
- В таком случае, Пенкроф, не можете ли вы стать на якорь
у оконечности мыса?
- Стать на якорь у самой суши, ожидая бурю! - вскричал
моряк. Об этом вы подумали, мистер Сайрес'? Это значило бы по
доброй воле выброситься на берег.
- Так что же вы будете делать?
- Я постараюсь продержаться в море до начала прилива, то
есть до семи часов вечера, и, если еще будет светло, попробую
Скачать книгу [0.40 МБ]
Пирамида
