значения не имеют. К тому же мое толкование зиждется на французском тексте
документа, который писал англичанин, а ему некоторые особенности чужого
языка могли быть чужды. Теперь, после предуведомления, я начинаю:
И Паганель медленно и внятно прочел следующее:
"Двадцать седьмого июня тысяча восемьсот шестьдесят второго года
трехмачтовое судно "Британия", из Глазго, после долгой агонии потерпело
крушение в южных морях, у берегов Новой Зеландии (по-английски Zealand).
Двум матросам и капитану Гранту удалось добраться до берега. Здесь, терпя
постоянно жестокие лишения, они бросили этот документ под... долготы и
тридцать седьмым градусом одиннадцатой минутой широты. Окажите им помощь,
или они погибнут".
Паганель умолк. Подобное толкование документа было вполне допустимо. Но
именно потому, что оно было столь убедительным, как и первые толкования,
оно могло быть столь же ошибочным.
Гленарван и майор не стали его оспаривать.
- А так как следы "Британии" не были найдены ни у берегов Патагонии, ни
у берегов Австралии, там, где проходит тридцать седьмая параллель, то все
преимущества на стороне Новой Зеландии.
Это последнее замечание географа произвело сильное впечатление на его
друзей.
- Скажите, Паганель, - спросил Гленарван, - почему вы почти два месяца
держали это новое толкование в тайне?
- Потому что я не хотел зря обнадеживать вас. К тому же ведь мы все
равно плывем в Окленд, лежащий на той широте, которая была указана в
документе.
- Ну а потом, когда мы от этого пути отклонились, почему тогда вы тоже
молчали?
- Потому что, как бы правильно мое толкование ни было, все равно оно не
могло бы помочь спасти капитана Гранта.
- Почему вы так думаете?
- Да потому, что со времени крушения судна прошло два года и капитан не
появился, значит, он пал жертвой или крушения, или новозеландцев.
- Значит, вы полагаете?.. - спросил Гленарван.
- Я полагаю, что, может быть, мы натолкнемся на какие-либо остатки
"Британии", но сами потерпевшие крушение погибли.
- Ни слова об этом, друзья мои, - сказал Гленарван. - Предоставьте мне
выбрать подходящий момент, чтобы сообщить эту печальную весть детям
капитана Гранта.
20. КРИК В НОЧИ
Команда "Дункана" вскоре узнала, что сообщение Айргона не пролило света
на таинственную судьбу капитана Гранта. Все впали в глубокое уныние: ведь
на боцмана возлагалось столько надежд, а ему неизвестно ничего такого, что
могло бы навести "Дункан" на следы "Британии".
Итак, яхта продолжала держаться намеченного курса. Оставалось только
выбрать остров, на который можно было бы высадить Айртона.
Паганель и Джон Манглс справились по корабельным картам. Как раз на
тридцать седьмой параллели значился уединенный островок Мария-Тереза. Этот
скалистый, затерянный среди Тихого океана островок отстоит в трех с
половиной тысячах миль от Новой Зеландии. На севере ближайшей к нему
землей является архипелаг Паумоту, находящийся под протекторатом Франции,
к югу нет никаких земель вплоть до вечных льдов Южного полюса. Ни одно
судно не пристает к берегам этого уединенного островка. Никакого отголоска
того, что происходит в мире, не долетает до него, лишь буревестники во
время дальних перелетов отдыхают здесь, и на множестве карт этот островок,
омываемый волнами Тихого океана, вообще не обозначен.
Если где-нибудь на земном шаре и существовало полное уединение, то
именно на этом островке, заброшенном в океане, в стороне от всех морских
путей. Айртону сообщили о местоположении острова. Боцман согласился
поселиться там, вдали от людей, и "Дункан" взял курс к Марии-Терезе. В
этот момент яхта находилась как раз на прямой линии от залива Талькауано к
острову Марии-Терезы.
Два дня спустя, в два часа дня, вахтенный матрос дал знать, что на
горизонте показалась земля. То был остров Марии-Терезы, низкий,
продолговатый, едва выступавшей из воды, очертаниями своими похожий на
огромного кита.
Яхта рассекала волны с быстротой шестнадцати узлов в час и находилась
от него на расстоянии тридцати миль. Мало-помалу выступили очертания
острова. На фоне заходящего солнца отчетливо вырисовывался его причудливый
силуэт. Там и сям выделялись невысокие вершины, блестевшие в лучах
дневного светила.
В пять часов Джону Манглсу показалось, будто над островом вьется легкий
дымок.
- Что это, вулкан? - спросил он Паганеля.
Тот рассматривал остров в подзорную трубу.
- Не знаю, что вам сказать, - ответил географ. - Этот остров
малоизвестен, возможно, что он вулканического происхождения.
- Но если остров возник вследствие извержения, то не следует ли
опасаться, что следующее извержение разрушит его? - спросил Гленарван.
- Это маловероятно, - ответил Паганель. - Он существует уже несколько
столетий, и это достаточная гарантия его долголетия. А вот остров Джулия,
показавшийся из воды Средиземного моря, тот исчез бесследно через
несколько месяцев.
- Хорошо, - сказал Гленарван. - Как вы полагаете, Джон, сможем мы
подойти к берегу до наступления ночи?
- Нет, сэр. Я не могу рисковать ночью подходить к незнакомому берегу. Я
буду крейсировать, делая короткие галсы, а завтра на рассвете мы пошлем
туда шлюпку.
В восемь часов вечера остров Марии-Терезы, бывший всего в пяти милях от
яхты, казался какой-то удлиненной едва видной тенью. "Дункан" продолжал
приближаться к нему.
В девять часов на островке вспыхнул довольно яркий огонек. Он светился
ровным, неподвижным светом.
Скачать книгу [0.45 МБ]
Пирамида