часов сорок пять минут вечера. До свиданья, господа!
В восемь сорок Филеас Фогг и его слуга заняли места в купе. В восемь
сорок пять раздался свисток, и поезд тронулся.
Ночь была темная. Моросил мелкий дождь. Филеас Фогг молчал, откинувшись
на спинку дивана. Паспарту, все еще ошеломленный, машинально прижимал к
себе саквояж с банковыми билетами.
Но не успел поезд пройти Сайденхем, как Паспарту испустил вопль
отчаяния.
- Что с вами? - осведомился мистер Фогг.
- Дело в том... что... в спешке... от волнения... я забыл...
- Что именно?
- Погасить газовый рожок в своей комнате.
- Что ж, мой милый, - невозмутимо ответил мистер Фогг, - он будет
гореть за ваш счет!
ГЛАВА ПЯТАЯ,
в которой на лондонской бирже появляется новая ценность
Покидая Лондон, Филеас Фогг, без сомнения, не подозревал, что его
отъезд вызовет такой большой шум. Известие о пари сперва распространилось
в Реформ-клубе и породило сильное возбуждение среди членов этой почтенной
корпорации. Затем по милости репортеров это возбуждение перекинулось в
газеты, а через газеты оно передалось населению Лондона и всего
Соединенного королевства.
"Вопрос о кругосветном путешествии" комментировался, обсуждался,
разбирался с такой горячностью и страстью, словно речь шла о новом
_Алабамском деле_. Одни приняли сторону Филеаса Фогга, другие - и они
вскоре составили значительное большинство - выступили против него.
Совершить кругосветное путешествие при помощи современных средств
передвижения не в теории, не на бумаге, а на деле, и в такой короткий
срок! Это не только немыслимо, - это безумие!
"Таймс", "Стандард", "Ивнинг стар", "Морнинг кроникл" и двадцать других
крупных газет высказались против мистера Фогга. Одна лишь "Дейли телеграф"
до некоторой степени поддерживала его. Почти все называли Филеаса Фогга
маньяком, сумасшедшим, а его коллег из Реформ-клуба порицали за то, что те
заключили пари с человеком, умственные способности которого были явно не в
порядке.
В печати по этому поводу появился ряд весьма страстных, но строго
логических статей. Всем известно, какой интерес возбуждает в Англии все,
что касается географии. Поэтому не было ни одного читателя, к какому бы
сословию он ни принадлежал, который бы не проглатывал столбцы газет,
посвященные путешествию Филеаса Фогга.
В первые дни несколько смелых умов - главным образом женщины - были за
него, особенно после того, как "Иллюстрейтед Лондон ньюс" поместила его
портрет, воспроизведенный с фотографии, хранившейся в архивах
Реформ-клуба. Некоторые джентльмены отваживались даже говорить: "Эге! А
почему бы и нет? Случались ведь вещи и более необычные!" В большинстве
своем то были читатели "Дейли телеграф". Но вскоре стало заметно, что и
эта газета начинает сдавать.
Но вот 7 октября появилась длинная статья в "Известиях Королевского
географического общества". Она рассматривала вопрос со всех точек зрения и
убедительно доказывала всю абсурдность затеянного предприятия. Из этой
статьи следовало, что все окажется против путешественника: и люди и
стихия. Успешно преодолеть все преграды можно лишь при том условии, если
будет иметь место совершенно чудесная согласованность часов прибытия и
отправления поездов и пароходов, которой не существует и не может
существовать. Пожалуй, в Европе, где расстояния не так уж велики, можно
еще рассчитывать на точное отправление и прибытие поездов; но разве можно
основывать выполнение подобного предприятия на точном соблюдении
расписания, разве можно надеяться пересечь в три дня Индию и в семь дней
Соединенные Штаты? Поломки машин, крушения, столкновения, ненастье,
снежные заносы - не окажется ли все это против Филеаса Фогга? А
путешествуя зимою на пакетботе, не будет ли он во власти ветров и туманов?
И разве редки случаи, когда даже самые быстроходные суда океанских линий
опаздывают на два-три дня? А ведь достаточно одного опоздания, только
одного, - и вся последовательность маршрута будет непоправимо нарушена.
Если Филеас Фогг опоздает к отплытию пакетбота хотя бы на несколько часов,
он будет вынужден дожидаться следующего, и его дальнейшее путешествие
потеряет всякий смысл.
Статья наделала много шума. Почти все газеты перепечатали ее, и акции
Филеаса Фогга сильно упали.
В первые дни после отъезда нашего джентльмена возможный исход его
предприятия стал предметом крупных пари. Всем известно, что представляют
собою в Англии любители пари - люди, куда более умные и возвышенные, чем
обыкновенные игроки. Держать пари - это черта английского характера. Вот
почему не только члены Реформ-клуба ставили крупные ставки "за" и "против"
Филеаса Фогга, но и рядовая публика приняла участие в этой игре. Словно
беговая лошадь, Филеас Фогг был внесен в своеобразный список чистокровных
рысаков. Он оказался ценностью, которая тотчас же стала котироваться на
лондонской бирже. "Филеаса Фогга" покупали и продавали за наличные или в
кредит; он был объектом крупных сделок. Но спустя пять дней после его
отъезда, когда появилась статья в "Известиях Королевского географического
общества", началось усиленное предложение "Филеаса Фогга". Он падал в
цене. Его предлагали просто пачками. Сначала против него ставили по пять
или по десять, но затем уже по двадцать, по пятьдесят или по сто против
одного!
Но один верный сторонник у него остался. То был разбитый параличом
старый лорд Олбермейль. Достопочтенный джентльмен, прикованный к креслу,
отдал бы все свое состояние, чтобы объехать вокруг света хоть в десять
лет! Он поставил за Филеаса Фогга пять тысяч фунтов стерлингов. И когда
ему указывали не только на вздорность, но и на бесполезность этой затеи,
он неизменно отвечал: "Если такое путешествие осуществимо, то пусть
англичанин первым и совершит его!"
Итак, число сторонников Филеаса Фогга все больше и больше таяло; все не
без основания ставили против него; теперь пари против Фогга заключались из
расчета полтораста или двести против одного. А через семь дней после
отъезда нашего джентльмена одно совершенно неожиданное событие привело к
тому, что он и вовсе перестал котироваться.
Скачать книгу [0.16 МБ]
Пирамида