- Воздействие на тот же гипофиз.
- Так воздействуйте же на него! - воскликнул губернатор с таким
жаром, как будто гипофиз был его смертельным врагом.
- Я все-таки не понимаю цели, которую преследовал Престо, - пропищал
прокурор. Он сидел в кресле и задумчиво смотрел на свои короткие ноги,
которые не достигали пола. - Неужели только месть?
- Что же еще может быть? - спросил губернатор.
Все замолчали.
Мистер Питч, который был умнее, высказал предположение:
- А не имеет ли это связи с вашим законодательным предложением в
Конгресс и с вашим публичным выступлением, осуждающим изменение внешности
взрослыми людьми?
Прокурор некоторое время с недоумением и вопросом смотрел на Питча,
потом вдруг ударил себя ладонью по лбу.
- Тысяча чертей! - запищал он. - Вы правы. Престо загнал нас в
мышеловку, которую я сооружал для него собственными руками! Он заставил
всех нас совершить то же преступление, в котором обвиняли его мы, -
изменение внешности, лица. И что, если Конгресс примет мой законопроект? Я
сам настаивал на том, чтобы закон имел обратное действие.
Губернатор-негр простонал. Он тоже понял хитрый ход Престо.
Безвыходное положение! Несмотря на все искусство Цорна, после лечения они
все же могут несколько отличаться от прежнего вида. А если изменится лицо,
на них также должен распространиться закон, и губернатор, прокурор, судья,
Питч, Люкс, Марр будут лишены имущества, разорены...
- Нам остается только одно, - прохрипел толстый судья, - или
отказаться от лечения...
- Ни в коем случае! - воскликнул губернатор. - Остаться негром на всю
жизнь? Никогда! И потом, ведь мы все равно уже потеряли свое лицо, хотя и
невольно. Я не хочу подвергать свою судьбу капризам судебной казуистики!
- Ясно! Нам остается одно, - заключил прокурор. - Необходимо
немедленно взять обратно наш законопроект. Тем более, что не один
миллионер уже переменил свое лицо. Об этом я раньше тоже как-то не
подумал. И Престо будет восстановлен в своих имущественных правах. Что
делать? Он перехитрил нас.
Так окончилось это совещание, и Цорн принялся за лечение.
Все больные были на пути к полному выздоровлению. Мисс Люкс
уменьшилась до своего нормального роста и вернула былую красоту. Подрос и
Лоренцо. Но он был огорчен тем, что нос его стал как будто несколько толще
прежнего. Он опасался, что ему не удастся досняться в начатом фильме и что
вообще публика не признает его. Однако скоро исчез и этот недостаток.
Все больные решили выписаться в один день. Цорн одобрил это решение.
Он мог проверять результаты лечения взаимным сравнением; к тому же
излечившимся не мешало пробыть несколько контрольных дней для того, чтобы
проверить стойкость достигнутых результатов.
Наконец настал и этот желанный день. Все исцеленные из группы
"пострадавших от Престо" собрались в курзале. Несмотря на то, что Цорн был
косвенно виноват в их злоключениях, больные сердечно благодарили его за
успешное лечение. Особенно прочувственную речь сказал губернатор, который
был бесконечно рад своему превращению из негра в белого человека.
По пути домой он с удовольствием приказал вышвырнуть негра, который
имел дерзость войти в вагон для белых.
23. * ЧАСТЬ ВТОРАЯ *
24. У ИЗУМРУДНОГО ОЗЕРА
Престо сидел на бочонке в тени старой сосны, курил трубку и читал
Уолта Уитмена. "Это интересно", - подумал Тонио Престо. Вынул вечное перо
и записную книжку, сел на траву и, превратив дно бочонка в письменный
стол, начал записывать:
"Признайтесь, что для острого глаза все эти города, кишащие
ничтожными гротесками, калеками, бессмысленно кривляющимися шутами и
уродами, представляются какой-то безрадостной Сахарой..."
- Ничтожные гротески, калеки, шуты и уроды!.. Вот материал! Это может
быть почище уродца Престо! - воскликнул Тонио. Он хотел продолжать
записывать, но молодой сенбернар Пип, услышав голос хозяина, просительно
залаял. Он сидел против Тонио, от нетерпения перебирал передними лапами,
ворочал головой и приподнимал то одно, то другое ухо. Престо улыбнулся.
- Больше нет. Все! - сказал Тонио. По утрам он угощал Пипа остатками
завтрака.
Пип отрывисто залаял, подскочил и запрыгал возле Престо. Он звал на
прогулку. Это был удивительно смышленый пес. Пип любил по утрам, после
завтрака, ходить с Престо к Изумрудному озеру. Тонио забрасывал удочки, а
Пип впивался глазами в поплавок. Он повизгивал и начинал дрожать, когда
рыба клевала. Первая добыча доставалась ему. Иногда Престо носил пойманную
рыбу к ближайшему горячему гейзеру и, опустив сетку в кипящую воду, варил,
приготовляя себе второй завтрак. Пип неодобрительно относился к этой
затее: он не мог победить страх перед клокочущим, шипящим, дышащим паром
гейзером и не подходил близко.
Престо посмотрел на Изумрудное озеро, на синевшие вдали горы, потом
на книгу и записную книжку и, наконец, на белый домик сторожа. Окна и
дверь были открыты. Эллен еще убирала его комнату.
- Нет, Пип, сегодня я не пойду с тобой гулять. Вот лягу здесь под
сосной и буду смотреть на небо, - сказал Престо.
Пип шумно вздохнул. Он знал привычки Престо: уж если тот лег под
сосной, то кончено: никуда он не пойдет. Пропала утренняя прогулка.
А Тонио Престо, к неудовольствию четвероногого друга, часто часами
лежал под сосной. После необычайных треволнений последнего времени он
нуждался в отдыхе, хотя приехал сюда и не для того, чтобы отдыхать.
Особенно суматошными были последние дни перед прощальным ужином,
столь памятным для всех его участников.
Еще во время судебного процесса к Престо обращались крупнейшие юристы
Америки, предлагая свою помощь. Официально представительствовать на суде
за Престо в обычном порядке они не могли: для этого нужна была
нотариальная доверенность. Престо же находился на положении
Скачать книгу [0.14 МБ]
Пирамида