берег. И я плыл час за часом. Уже взошло солнце, а я все плыл. На реке
начали встречаться лодки с людьми. Людей я не боялся, пока с одной лодки не
послышался выстрел. Я не мог предположить, что стреляют по мне. Я продолжал
плыть. Раздался еще выстрел, и вдруг я почувствовал, словно меня ужалила
пчела в шею. Я повернул голову и увидал, что в лодке, которой управляют
туземцы, сидит белый человек, по виду англичанин. Он - то и стрелял в меня.
Увы! люди оказались для меня не менее опасны, чем звери. Что мне оставалось
делать? Мне хотелось крикнуть англичанину, попросить его не стрелять, но я
смог издать только какой - то пищащий звук. Если только англичанин попадет в
цель, я погиб... Вы указали мне на опасное для меня место в черепе - между
глазом и ухом, где находился мозг. Я вспомнил ваш совет и повернул голову
так, чтобы пули не попали в это место, и постарался поскорее доплыть до
берега. Когда я вылез на берег, то представлял отличную мишень, но голова
моя была обращена к лесу. А англичанин, вероятно, настолько знал правила
охоты на слонов, что стрелять в заднюю часть считал бесцельным. Он больше не
стрелял, вероятно, поджидал, не поверну ли я к нему голову. Но я, уже не
думая о зверях, помчался в чащу. Лес становился все гуще. Лианы преграждали
мне путь. Скоро они опутали меня такой сетью, что даже я не в силах был
разорвать их и принужден был остановиться. Я так смертельно устал, что
свалился на бок, не заботясь о том, полагается или нет это делать в моем
слоновьем положении. Мне приснился страшный сон: будто я, доцент
университета и ассистент профессора Турнера, нахожусь в Берлине, в своей
маленькой комнатке на Унтер - ден - Линден. Летняя ночь. В открытое окно
светит одинокая звезда. Доносится запах цветущих лип, а на столике
благоухает красная гвоздика в венецианском граненом стаканчике синего
стекла. И среди этих приятных запахов врывается, как непрошеный гость, какой
- то очень терпкий приторный запах, напоминающий запах черной смородины. Но
я знаю, что это запах зверя... Я готовлюсь к завтрашней лекции. Склоняю
голову над книгами и засыпаю, продолжая слышать запах липы, гвоздики, зверя.
Я вижу странный сон, как будто я превратился в слона и нахожусь в
тропическом лесу... Запах зверя все усиливается. Он беспокоит меня. Я
просыпаюсь. Но это уже не сон. Я действительно превратился в слона, как
Луций в осла (Луций - герой сатирической повести древнеримского писателя
Апулея "3олотой осел"), силой волшебства современной науки. Запах двуногого
зверя. Пахнет потом африканского туземца. К этому запаху присоединяется
запах белого человека. Это, наверно, тот, который стрелял в меня из лодки.
Он преследует меня по следам. Быть может, уже стоит за кустом и направляет
дуло ружья в опасное местечко между глазом и ухом... Я быстро вскакиваю.
Пахнет справа. Значит, надо бежать влево. И я бегу, ломая и раздвигая кусты.
Потом - кто учил меня этому? - я поступаю так, как поступают слоны, когда
хотят сбить преследователя со следа. После шумного отступления слон вдруг
затихает Преследователь не слышит ни единого звука и думает, что слон
остановился на месте. Но слон продолжает убегать, так осторожно ступая и
раздвигая ветки, что даже кот не прошел бы тише. Я пробежал не менее двух
километров, пока наконец, осмелился обернуться, чтобы понюхать воздух.
Людьми еще пахло, но они были далеко, я думаю, не менее как за километр от
меня. Я продолжал свой бег. Настала тропическая ночь, душная, знойная,
темная, как сама слепота. С темнотою пришел и страх. Он окружил меня со всех
сторон и был такой безысходный, как и тьма. Куда бежать? Что делать? Стоять
на месте казалось страшнее, чем двигаться. И я шел неустанной ровной
походкой. Скоро под ногами зашлепала вода. Еще несколько шагов - и я вышел
на берег... чего? реки? озера? Я решил поплыть. На воде я мог быть по
крайней мере в безопасности от нападения львов и леопардов. Я поплыл и, к
своему удивлению, очень скоро почувствовал под ногами дно и вышел на мелкое
место. Я пошел дальше. На пути - какие - то ручьи, речки, болотца. В траве
на меня шипят невидимые зверьки, боязливо отпрыгивают огромные лягушки. Я
бродил всю ночь и к утру принужден был признать, что окончательно
заблудился. Прошло несколько дней, и я уже многого не боялся из того, что
раньше внушало мне страх. Смешно! В первые дни своего нового существования я
боялся даже поранить себе кожу колючками. Быть может, меня напугала история
с уколотым пальцеобразным отростком хобота. Однако я скоро убедился, что
самые острые и крепкие колючки не причиняют мне ни малейшего вреда, -
толстая кожа защищала меня, как броня. Затем я боялся случайно наступить на
ядовитую змею. И когда это произошло в первый раз и змея обвилась вокруг
моей ноги, пытаясь меня ужалить, от страха похолодело мое огромное слоновье
сердце. Но тотчас я убедился, что змея бессильна причинить мне вред. С той
поры я находил даже удовольствие давить ногами встречающихся на пути змей,
если они заблаговременно не убирались с дороги. Впрочем, кое - что осталось,
что возбуждало мой страх. Ночью я боялся нападения крупных хищников - льва,
леопарда. Я был сильнее их и не хуже их вооружен, но у меня не было личного
опыта в борьбе и не было инстинктов, которые суфлировали бы мне мою роль. А
днем я боялся охотников, в особенности белых. О, эти белые люди! Они самые
опасные из зверей. Их капканов, силков, западней я не боялся. Меня трудно
было загнать в загон, пугая кострами или трещотками. Единственно, что
угрожало мне, - это возможность упасть в замаскированную яму, и я
внимательно осматривал лежащий передо мною путь. Запах деревни я чувствовал
за несколько километров и старался далеко обходить всякое жилье человека. По
запаху я различал даже туземные племена. Одни из них были более опасны для
меня, другие менее, третьи совсем не опасны. Однажды, потянув хоботом, я
услышал новый запах - зверя или человека, - я даже затрудняюсь сказать.
Скорее - человека. Меня охватило любопытство. Ведь я изучал лес и должен был
знать обо всем, что могло угрожать мне опасностью. Я направился по запаху,
как по компасу, очень осторожно продвигаясь вперед. Это было ночью, в тот
час, когда туземцы спят крепче всего. Я подкрадывался как можно тише, в то
же время внимательно осматривая путь перед собою. Запах становился все
сильнее. К утру я вышел на опушку леса и, скрываясь в густой заросли,
посмотрел на поляну. Бледный месяц стоял над лесом и обливал пепельным
светом низенькие остроконечные шалаши. Такой шалаш мог только прикрыть
сидящего человека среднего роста. Было тихо. Даже собаки не лаяли. Я подошел
с подветренной стороны. Я недоумевал: кто может жить в этих маленьких
шалашах, как будто сделанных играющими детьми? Вдруг я заметил, что из дыры
в земле вылезло какое - то человекоподобное существо. Поднявшись на ноги,
свистнуло. На свист отозвалось другое существо, соскочившее с ветви дерева.
Еще два вышли из шалашей. Они сошлись у большого шалаша, высотою в полтора
метра, и начали о чем - то совещаться. Когда первые лучи солнца осветили
небо и я мог рассмотреть "гномов", - как назвал я странные существа, - то я
убедился, что набрел на поселение пигмеев, самых маленьких людей из
существующих на земном шаре. Они имели светло - коричневую кожу и волосы
почти красного цвета. Их фигурки были очень стройны и пропорционально
сложены. Но их рост не превышал восьмидесяти - девяноста сантиметров. У
Скачать книгу [0.06 МБ]
Пирамида