извивалось, лицо было перекошено от боли, на губах выступила розовая пена,
- она искусала себе губы, - мутные глаза закатились. Тронутый видом этих
мучений, я развязал сеть и стал выбирать муравьев, топтать их ногой и
выбрасывать из шалаша. Потом я взял сеть и опять прикрыл ею девушку,
которая в знак благодарности стала целовать мне руки. Тогда я решил, что
девушка может поблагодарить меня более существенным образом, и сказал ей:
- Сегодня ночью, когда шаман освободит тебя от сетей, ты придешь к
Голубому ручью и пойдешь со мной...
Девушка кивнула головой и сказала:
- Я исполню то, что ты приказываешь. Я исполню ради той милости,
которую ты оказал мне, облегчив мои страдания.
Ночью она пришла к Голубому ручью, и мы углубились с ней в чащу леса.
К полночи пришли мы на лесную поляну, с высоким холмом посередине. Полная
луна стояла над головой, ярко освещая большого деревянного идола на
вершине холма. Этот идол, до колен, которые стояли от земли выше роста
человеческого, - был засыпан сверкающими золотыми самородками. Я
поклонился идолу до земли, незаметно взял с земли самородок величиною с
гусиное яйцо и, повернувшись к девушке, сказал:
- Теперь я пойду. Укажи мне путь к морю.
Девушка задумалась и сказала:
- Хорошо. Ты один не найдешь дороги. Скоро придут сюда жрецы с
приношениями. Бежим!..
И мы побежали. Двадцать раз я мог погибнуть без этой девушки. Она
предостерегала меня от капканов, отравленных колючек, глубоких ям,
прикрытых листьями, охраняющих священное место; она умела находить ручьи и
съедобные ягоды. Она знала каждую "тропинку в лесу. Мы вышли к берегу в
тот момент, когда команда "Сивиллы", отчаявшись в моем возвращении,
поднимала якорь и паруса, готовясь к отплытию. Меня увидали и послали
шлюпку. Я рассказал моим товарищам все, что было со мной, показал им
слиток и убеждал их пойти за золотом. Они согласились, и нам удалось
перенести на корабль столько золота, что мы наполнили им три бочки из-под
солонины".
- Вот откуда это золото, - закончил Людерс, опуская рукопись на
колени.
- Что же стало с девушкой? - спросила Вивиана.
- Девушка сказала Себастьяно, что ее убьют, если она вернется домой,
и она уехала с ним. Дальше рукопись повествует о приключениях плавания, о
буре, о прибытии сюда, о гибели экипажа. Вот последние строки этого
дневника:
"Числа не знаю. Голова в огне. Руки дрожат. Кругом трупы. Нет сил
выбросить мертвых за борт. Сегодня перед восходом солнца умерла на моих
руках бедная девушка. Умерла спокойно, с улыбкой на губах. А вечером
накануне она в бреду со страхом говорила: "Боги мстят!.." - Бочки с
золотом, - кому они..." Здесь рукопись обрывается.
Людерс окончил чтение, и все сидели некоторое время молча, под
впечатлением прослушанной истории.
- Да, - наконец, сказал Людерс, - таких историй у меня целая
библиотека. Я собрал их едва ли не больше, чем Слейтон.
- Я вижу, что эта история взволновала вас, - продолжал Людерс,
обращаясь к Вивиане. - Если вы ничего против не имеете, я предложу вам
маленькую экскурсию по Острову. Почти вся история кораблестроения пройдет
перед вашими глазами.
Все охотно согласились и поднялись наверх. Людерс как будто спешил
вознаградить себя за многолетнее молчание и говорил без умолку.
- Посмотрите на эту водную поверхность, - говорил он, указывая на
безграничную гладь океана. - Тихий и Атлантический океаны занимают двести
пятьдесят пять миллионов квадратных километров - вдвое большую площадь,
чем все пять частей света вместе. Недаром океан издавна служил символом
бесконечности, мощи, непокоренной воли. Он неистощим в своей доброте и в
гневе... Он бесконечно много дает, но может и отобрать все - самое жизнь.
Неудивительно, что в древности его обожествляли. Но и этот "бог" был
побежден в тот самый момент, когда первобытный человек, упавший в воду,
случайно ухватился за плавающий ствол дерева и убедился, что этот ствол
держит его на воде. С этого момента начинается история покорения океана -
история мореплавания. Придать куску дерева наибольшую устойчивость,
научиться управлять им по желанию - вот к чему сводился прогресс в области
кораблестроения на протяжении многих тысячелетий. В моем "музее" вы можете
найти много таких первобытных судов. Вон там, между старым линейным
кораблем и маленьким пароходиком, вы видите несколько бревен, связанных
ветками. Плот - это уже огромный шаг вперед по сравнению с простым,
необделанным стволом дерева: плот отличается большей устойчивостью и
грузоподъемностью... А там, недалеко от него, высоко подняла свой нос
легкая пирога. Но без весла и паруса эти суда могли плыть только по
течению. Древние египтяне, вавилоняне, финикияне уже знали употребление
весла и паруса. К сожалению, в моей коллекции существует большой пробел. Я
могу показать вам суда, которые строились в незапамятные времена
доисторической жизни человека и которые совершенно таким же образом
строятся до сих пор на островах, населенных дикими племенами; но я не
находил здесь ни египетских, ни греческих судов. Обойдем этот почтенный
парусник, и я покажу вам самое древнее судно Острова Погибших Кораблей.
Все спустились по мосткам и через минуту остановились у остова судна
странного вида.
- Вот полюбуйтесь, - сказал Людерс, протягивая руку.
Прямо перед Вивианой было лицо полузверя-получеловека. Птичий нос,
огромные круглые невидящие глаза, львиный оскал морды и волосы женщины
производили сильное впечатление своей грубой, но выразительной красотой.
Лицо было вырезано из дерева и прикреплено к заостренному носу узкого,
длинного судна. Солнце, ветер и соленые волны произвели большие разрушения
на этом фантастическом лице. Покрытое трещинами, как морщинами, оно
казалось таким же старым и загадочным, как сфинкс.
- Тысячу лет смотрит это чудовище на волны океана, - сказал Людерс, -
и много могло бы рассказать нам, если бы его деревянный язык мог говорить.
Оно рассказало бы нам о бесстрашных людях севера - викингах, которые на
этом утлом суденышке отважились бросить вызов седым просторам океана. Их
вмещалось не менее семидесяти, этих смельчаков. Они гребли веслами, а в
помощь веслам ставили четырехугольный ют и в передней части судна -
короткую палубу для воинов. В восьмом-девятом веке еще не строили юта. Вот
эти щиты на юте служили для защиты гребцов.
- Меня удивляет вот что, - сказал Гатлинг, - как могла эта северная
морская птица залететь так далеко на юг? Безумным пиратам - безумным в
Скачать книгу [0.10 МБ]
Пирамида