- Но это теоретически.
Грант не отводил глаз от миниатюризатора.
- А каковы действительные ощущения?
- Я не знаю. Я никогда их не испытывал. Однако животные в процессе
миниатюризации не проявляют не малейшего беспокойства. Они не прекращают
своих занятий, я сам это видел.
- Животные?
Грант повернулся и уставился на Мичелза с неожиданным возмущением.
- А какой-нибудь человек был когда-нибудь подвергнут миниатюризации?
- Я боюсь, - сказал Мичелз, - что нам оказана честь быть первыми.
- Как волнующе! Тогда позвольте задать еще один вопрос. В каком
соотношении любое живое существо - вообще любое - было миниатюризировано?
- Пятьдесят, - коротко ответил Мичелз.
- Что?
- Пятьдесят. Это означает такое уменьшение, когда все линейные
размеры составят одну пятидесятую нормальных.
- Это как бы меня уменьшали до высоты около полутора дюймов?
- Да.
- Но мы пойдем гораздо дальше.
- Да. Приблизительно до миллиона, я полагаю. Оуэнс вам может сообщить
точную цифру.
- Точная цифра не имеет значения. Главное заключается в том, что это
намного больше, чем достигнутая когда-либо прежде степень миниатюризации.
- Совершенно верно.
- И вы считаете, что мы выдержим этот поток почестей, который
обрушится на нас на пути первооткрывателей?
- Мистер Грант, - сказал Мичелз, неизвестно где найдя силы для
продолжения разговора в шутливом тоне, - я боюсь, что мы будем вынуждены
это вынести. Мы уже подвергаемся миниатюризации прямо сейчас и явно не
ощущаем этого.
- Важные же мы будем шишки! - пробормотал Грант.
Он снова посмотрел вверх с холодным и напряженным вниманием.
Нижняя часть миниатюризатора пылала бесцветным цветом, который
сверкал, не ослепляя. Казалось, он воспринимался не глазами, а
непосредственно нервными окончаниями, потому что когда Грант закрыл глаза,
все окружающие предметы исчезли, а свет остался видимым как обычное
бесцветное излучение.
Мичелз, очевидно, заметил, как Грант безрезультатно закрывает глаза,
так как сказал:
- Это не свет. Это вообще не электромагнитные колебания. Это форма
энергии, не существующая в нашей обычной вселенной. Она воздействует на
нервные окончания, и наш мозг интерпретирует это как свет, так как не
может интерпретировать иным образом.
- Это в какой-то степени опасно?
- Нет, насколько мне известно, но я должен отметить, что ничто не
подвергалось облучению такого высокого уровня.
- Снова первопроходцы, - пробормотал Грант.
Дьювал воскликнул:
- Великолепно! Как свет творения!
Шестиугольные плиты под кораблем сверкали в ответ на лившееся на них
излучение, и сам "Протерус" светился снаружи и внутри. Кресло, в котором
сидел Грант, казалось сделанным из огня, но оставалось твердым и холодным.
Даже воздух вокруг светился, и он вдыхал его холодное сияние.
Его товарищи по команде и его собственные руки пылали холодным огнем.
Светящаяся рука Дьювала совершила крестное знамение, вызвав искреннее
при своем движении, его сияющие губы зашевелились.
- Вы испуганы, доктор Дьювал? - спросил Грант.
Дьювал коротко ответил:
- Одна молитва, не столько страха, сколько из благодарности за
возможность узреть великие чудеса божьи.
Грант признался про себя, что был в этом обмене любезностями
проигравшей стороной. Не все хорошо делал бог.
Оуэнс закричал:
- Посмотрите на стены!
Стены удалялись во всех направлениях с видимой скоростью, а потолок
двигался вверх. Все концы огромной комнаты были окутаны плотной
непроницаемой пеленой, все густевшей, насколько было видно через
сверкающий воздух. Миниатюризатор превратился теперь во что-то
невероятное, его границы были не видны. В каждом углублении его ячейки
находилась частица неземного света - упорядоченные ряды многочисленных
сверкающих звезд в голубом небе.
Грант обнаружил, что он от удивления перестал нервничать. С усилием
он оторвался от этого зрелища и бросил быстрый взгляд на остальных. Все
смотрели наружу, загипнотизированные светом, огромными расстояниями,
возникшими ниоткуда, комнатой, раздавшейся до размеров вселенной, и
вселенной, чьи размеры ускользали от понимания.
Неожиданно свет померк до тускло-красного и отрывисто прозвучал
сигнал радиостанции, словно резкий, отражающийся эхом звон. Грант вскочил
- Белинский и Рокфеллер говорили, что субъективные ощущения должны
меняться при миниатюризации, - сказал Мичелз. - Мы не верили, но этот
сигнал определенно звучит не так, как раньше.
- Но ваш голос не изменился, - заметил Грант.
- Это потому, что и вы, и я миниатюризированы. Я говорю от ощущениях,
которые приходят из внешнего мира через миниатюризированную зону.
Грант расшифровал и прочел вслух пришедшую радиограмму:
- Миниатюризация временно приостановлена. Все в порядке? Отвечайте
немедленно!
Затем он язвительно спросил:
- Все в порядке?
Ответа не последовало, и он сказал:
- Молчание означает согласие.
Затем он отстучал:" Все в порядке".
Картер облизал сухие губы. Он с болезненной сосредоточенностью следил
за тем, как миниатюризатор начал светиться, и знал, что все в комнате
внизу, до самого мелкого техника, делали то же самое.
Живые человеческие существа еще никогда не миниатюризировались. И
ничто таких размеров, как "Протерус", не миниатюризировалось. И ничто, ни
человек, ни живое, ни мертвое, ни большое, ни малое не миниатюризировалось
Скачать книгу [0.15 МБ]
Пирамида