лицо, когда ему придется пойти на попятный. Я по собственному опыту знаю,
каким жгучим бывает такое желание. Ведь если Насос опасен и я сумею это
доказать, меня, возможно, ждет слава спасителя человечества, но, честное
слово, сейчас я думаю только о том, какую физиономию скорчит Хэллем. Не
слишком достойное чувство, и потому я скорее всего заявлю, что заслуга
принадлежит Ламонту в не меньшей мере, чем мне - а это, кстати, чистая
правда, - и ограничусь тем, что буду любоваться лицом Ламонта, пока он
будет любоваться физиономией Хэллема. Такое злорадство через посредника
все-таки менее мелочно... Но я, кажется, договорился до полной чепухи.
Скажите, Селена...
- Ну, Бен?
- Когда вы обнаружили, что вы - интуистка?
- Сама не знаю.
- Вероятно, в колледже вы занимались физикой?
- Да. И математикой, но она у меня не шла. Впрочем, физика мне тоже
не слишком давалась. Но когда я совсем заходила в тупик, мне вдруг
становилось ясно, каким должен быть ответ. Вернее сказать, я видела, что
надо сделать, чтобы получить верный ответ. Очень часто ответ действительно
получался верный, но когда меня спрашивали, каким образом я к нему пришла,
я начинала путаться. Преподаватели были убеждены, что я пользуюсь
шпаргалкой, но поймать меня на этом не могли.
- А они не подозревали, что вы интуистка?
- Думаю, что нет. Я ведь сначала и сама была в полном неведении, а
потом... Ну, я влюбилась в одного физика. В будущего отца моего ребенка. И
как-то, когда у нас не нашлось другой темы для разговора, он начал
рассказывать мне о физической проблеме, над которой он тогда работал, а я
вдруг сказала: "Знаешь, что, по-моему, нужно?" - и изложила ему мысль,
которая почему-то пришла мне в голову. Он испробовал мой вариант - смеха
ради, как объяснял потом, - и получил то, что искал. Собственно говоря,
тогда-то и зародился пионотрон, который нравится вам больше
синхрофазотрона.
- Как! Это была ваша идея? - Денисон подставил палец под каплю и
собрался уже слизнуть ее, но потом все-таки спросил: - А эту воду можно
пить?
- Она совершенно стерильна, - сказала Селена, - и поступает отсюда в
общий резервуар для обычной обработки. Но она насыщена сернистыми и
углеродистыми соединениями и вряд ли вам понравится.
Денисон вытер палец о шорты.
- Так это вы изобрели пионотрон?
- Нет. Я только предложила идею, а развили и осуществили ее другие -
в частности, Бэррон.
Денисон помотал головой.
- А знаете, Селена, вы ведь редкий феномен. Вас бы должны изучать
специалисты по молекулярной биологии.
- Вы так думаете? Меня эта перспектива что-то не увлекает.
- Лет пятьдесят назад был период сильного увлечения генетическим
конструированием. А затем оно...
- Я знаю, - перебила Селена. - Оно ни к чему не привело, и его даже
запретили - насколько можно запретить научные исследования. Мне известны
люди, которые продолжают заниматься этой темой.
- Специализируясь на интуизме?
- По-моему, нет.
- А! Но ведь я к этому и веду. В то время, когда генетическое
конструирование достигло наибольшего расцвета, была произведена попытка
стимулировать интуицию. Практически все великие ученые обладали
высокоразвитой интуицией, и возникло мнение, что именно она лежит в основе
оригинального мышления. Вывод о том, что особая интуиция связана с
какой-то специфической комбинацией генов, напрашивался сам собой, и было
выдвинуто немало гипотез о характере такой комбинации.
- Мне кажется, таких комбинаций может быть очень много.
- А мне кажется, что ваша интуиция вас опять не подвела, если это
заключение подсказала вам она. Однако кое-кто считал, что в этой
комбинации решающую роль играет очень маленькая группа связанных генов,
если не один какой-то ген, так что можно говорить о некоем "гене
интуиции"... Затем генетическому конструированию пришел конец.
- Как я и сказала.
- Но незадолго до этого, - продолжал Денисон, словно не заметив, что
она его перебила, - была предпринята попытка изменить гены так, чтобы
повысить степень интуитивизма, и, по утверждению некоторых, она увенчалась
определенным успехом. Если это так, то по законам наследственности... А из
родителей вашего отца или матери никто не принимал участие в этих
экспериментах?
- Насколько мне известно, нет, - ответила Селена. - Но отрицать этого
категорически я не могу. Что-нибудь подобное не исключено... Однако, с
вашего разрешения, я ничего выяснять не стану. Предпочитаю оставаться в
неведении.
- В этом есть смысл. Генетическое конструирование породило столько
опасений и кривотолков, что вряд ли тот, на кого оно наложило свой
отпечаток, может рассчитывать на благожелательное отношение окружающих...
Утверждалось, например, что интуитивизм неотделим от некоторых крайне
нежелательных качеств.
- Разрешите вас поблагодарить!
- Так ведь не я же это утверждаю! Во всяком случае, интуиция
пробуждает зависть и враждебность в других людях. Даже такой кроткий и во
во всех отношениях симпатичный интуитивист, как Майкл Фарадей, вызывал
зависть и ненависть у Хэмфри Дэви. А способность вызывать зависть - тоже
своего рода нежелательное качество. Вот и в вашем случае...
- Неужели я вызываю у вас зависть и ненависть? - спросила Селена.
- У меня-то, пожалуй, нет. А у Невилла?
Селена промолчала.
- К тому времени, когда вы сблизились с Невиллом, - продолжал
Денисон, среди ваших знакомых, вероятно, уже было известно, что вы -
интуистка?
- Ну, известно - это слишком сильно сказано. Вероятно, кто-нибудь и
подозревал, но здешние физики любят делиться успехом не больше, чем
земные, а потому, я думаю, они убедили себя, что мои идеи были лишь
случайной, хотя и счастливой догадкой, не больше. Но Бэррон, конечно,
знал.
- А-а, - многозначительно протянул Денисон.
Губы Селены чуть дернулись.
Скачать книгу [0.21 МБ]
Пирамида
