пользоваться Джандером, вдруг потеряет его без всяких причин. Он знал, что
сделала бы аврорская женщина: она почувствовала бы некоторое разочарование
и тут же стала бы искать замену; но как поведет себя солярианка? Вот он и
вывел Джандера из строя.
- Уничтожить безмерно ценного робота ради удовлетворения тривиального
любопытства?
- Чудовищно, не правда ли? Но Хэн Фастальф как раз это и сделал.
Вернитесь к нему, землянин, и скажите ему, что его маленькая игра кончена.
Если еще не все на планете верят в его виновность, то наверняка поверят
после моего выступления.
43
Бейли долго молчал, а Василия смотрела на него с какой-то мрачной
радостью; лицо ее стало грубым и совсем не напоминало лицо Глэдис. Похоже,
ничего не сделаешь...
Бейли встал, чувствуя себя старым - много старше своих сорока пяти лет
(детский возраст для аврорцев). Все, что он сделал, ни к чему не привело.
Даже хуже - каждое его движение, казалось, крепче затягивало петлю на шее
Фастальфа.
- Я думаю, наше интервью кончено, - сказала Василия. - У меня нет
причин видеться с вами еще раз, землянин, и у вас тоже. Наверное, вам лучше
уехать с Авроры. Вы нанесли - она улыбнулась - моему отцу достаточный урон,
хотя и не такой, какого он заслуживает.
Бейли шагнул к двери. Оба робота подошли. Жискар тихо спросил:
- Все в порядке, сэр?
Бейли пожал плечами. Что тут ответишь?
- Жискар! - окликнула Василия. - Когда доктор Фастальф не будет более
нуждаться в тебе, ты перейдешь в мой штат?
Жискар спокойно посмотрел на нее.
- Если доктор Фастальф позволит, я так и сделаю, Маленькая Мисс.
Ее улыбка потеплела.
- Пожалуйста, Жискар. Мне все время не хватало тебя.
- Я часто думаю о вас, Маленькая Мисс.
- Доктор Василия, - спросил Бейли, - у вас нет туалета, куда я мог бы
зайти?
Василия широко раскрыла глаза.
- Конечно, нет, землянин! На территории Института есть общественные
туалеты. Ваши роботы проводят вас.
Бейли посмотрел на нее и сказал больше со злости, чем по рациональному
рассуждению:
- Доктор Василия, на вашем месте я не стал бы говорить о виновности
доктора Фастальфа.
- Что мне мешает?
- Опасение раскрыть ваши дела с Гремионисом. Опасность для вас.
- Смешно! Вы же сами признали, что между мной и Гремионисом не было
никакого сговора.
- Не совсем так. Я согласился, что прямого сговора уничтожить Джандера
между вами и Гремионисом не было. Но остается возможность непрямого
сговора.
- Вы спятили. Что еще за непрямой сговор?
- Я не готов это обсуждать при роботах доктора Фастальфа... если
только вы не будете настаивать. Но зачем вам это? Вы прекрасно понимаете,
что я имею в виду.
Бейли почему-то решил, что она принимает его блеф. Все равно ситуация
хуже не станет. И это сработало! Василия как бы съежилась.
Да, подумал Бейли, непрямой сговор был, в чем бы он не заключался. И
Бейли сказал, слегка воспрянув духом:
- Я повторяю: не говорите ничего о докторе Фастальфе.
Но он не знал, сколько времени в его распоряжении; может быть, совсем
мало.
* ЧАСТЬ ОДИННАДЦАТАЯ. ГРЕМИОНИС *
44
Они сели в машину. Бейли снова сидел в середине и чувствовал давление
с обеих сторон. Он был благодарен роботам за их неустанную заботу о нем,
хоть они и были всего лишь машинами, неспособными не повиноваться
инструкциям.
Затем он подумал: они не просто машины; они _д_о_б_р_ы_е_ машины в
мире часто злых людей. А Дэниела он вообще не мог считать машиной.
Жискар спросил:
- Я должен еще раз спросить, сэр, хорошо ли вы себя чувствуете?
- Вполне, Жискар. Я рад, что я здесь с вами обоими.
Небо в большей своей части побелело. Поднялся ветерок и стало заметно
холоднее.
- Партнер Илия, - сказал Дэниел, - я внимательно слушал ваш разговор с
доктором Василией. Я не хочу нелестно отзываться о словах доктора Василии,
но должен сказать, что, по моим наблюдениях, доктор Фастальф добрый и
вежливый человек. Насколько я знаю, он никогда не был намеренно жестоким и,
насколько я могу судить, никогда не пожертвовал бы благом другого человека
ради своего любопытства.
Бейли взглянул в лицо Дэниела, которое выражало искренность, и сказал:
- Могли бы вы сказать что-то против доктора Фастальфа, если бы он в
самом деле был жесток и бездумен?
- Я бы промолчал.
- По обязанности?
- Если бы, солгав, я повредил бы искренности доктора Василии, то есть
бросил бы несправедливые подозрения в ее правдивости, а если бы, промолчав,
повредил бы доктору Фастальфу, то есть придал бы окраску справедливости
обвинения против него, и если бы тот и другой вред казались бы моему мозгу
грубо равными по интенсивности, я должен был бы выбрать молчание. Вред
через действие обычно превышает вред через пассивность.
- Значит, хотя Первый Закон говорит: "Робот не может причинить вред
Скачать книгу [0.23 МБ]
Пирамида