- Привет, Жискар, - сказала она.
- Добрый вечер, мадам Глэдис, - ответил он с легким поклоном.
Глэдис вспомнила слова Илии Бейли, сказанные давным-давно, и сейчас
они как бы прошелестели в ее мозгу:
"Дэниел будет заботиться о тебе. Он будет твоим другом и защитником, и
ты должна быть ему другом - ради меня. И я хочу, чтобы ты слушалась
Жискара. Пусть _о_н будет твоим советником".
Глэдис нахмурилась:
"Почему он? Я его недолюбливаю".
"Я не прошу тебя любить его. Я прошу тебя ВЕРИТЬ ему".
И он не захотел сказать, почему.
Глэдис старалась верить роботу Жискару, но была рада, что ей не нужно
пытаться любить его. Что-то в нем заставляло ее вздрагивать.
Дэниел и Жискар были эффективными частями ее дома много десятилетий, в
течение которых официальным хозяином их считался доктор Фастальф.
И только на смертном одре Хэн Фастальф по-настоящему передал Дэниела и
Жискара во владение Глэдис.
Она сказала тогда старику:
- Хватит и одного Дэниела, Хэн. Ваша дочь Василия, наверное, хотела бы
иметь Жискара. Я уверена в этом.
Фастальф тихо лежал в постели, закрыв глаза, и выглядел таким
умиротворенным, каким Глэдис никогда его не видела. Он не сразу ответил, и
она испугалась, что он незаметно для нее ушел из жизни. Она конвульсивно
сжала его руку. Он открыл глаза и прошептал:
- Я ничуть не забочусь о биологических дочерях, Глэдис. За два
столетия у меня была только одна настоящая дочь - это ты. Я хочу, чтобы
Жискар был у ТЕБЯ. Он ценный.
- Чем он ценный?
- Не могу сказать. Но его присутствие всегда утешает меня. Храни его
всегда, Глэдис. Обещай мне.
- Обещаю, - сказала она.
Затем его глаза открылись в последний раз, голос вдруг обрел силу, и
он сказал почти нормально:
- Я люблю тебя, Глэдис, как дочь.
- И я люблю тебя, Хэн, как отца.
Это были последние слова, которые он сказал и услышал. Глэдис
обнаружила, что держит руку мертвого, и некоторое время не могла заставить
себя выпустить ее.
Так Жискар стал ее собственностью. Однако, он причинял ей какое-то
неудобство, и она не понимала, почему.
- Знаешь, Жискар, - сказала она, - я пыталась найти среди звезд солнце
Солярии, но Дэниел сказал, что его можно увидеть только в 03:20, да и то в
подзорную трубу. Ты знаешь об этом?
- Нет, мадам.
- Как по-твоему, стоит мне ждать столько времени?
- Я советовал бы вам, мадам Глэдис, лучше лечь спать.
Глэдис была недовольна этим советом.
- Да? А если я предпочту ждать?
- Я только посоветовал, мадам, потому что у вас завтра будет трудный
день, и вы, без сомнения, пожалеете, что не выспались.
- А почему у меня будет трудный день, Жискар? Я не знаю ни о каких
грядущих трудностях.
- У вас назначена встреча, мадам, с неким Ленуаром Мандамусом.
- Назначена? Когда это случилось?
- Час назад. Он звонил, и я взял на себя смелость...
- ТЫ? Кто он такой?
- Он член Института Роботехники, мадам.
- Значит, подчиненный Келдина Амадейро?
- Да, мадам.
- Пойми, Жискар, что я ни в коей мере не интересуюсь видеть этого
Мандамуса или любого, кто связан с этой ядовитой жабой Амадейро. Если ты
взял на себя смелость договориться об этой встрече от моего имени, то будь
любезен позвонить ему и отменить ее.
- Если вы приказываете, мадам, и приказываете строго, я попытаюсь
повиноваться, но, может быть, не смогу. Видите ли, по-моему суждению, вы
нанесете себе вред, если откажетесь от этого свидания, а я не должен делать
ничего такого, что может повредить вам.
- Твои суждения могут быть ошибочными, Жискар. Кто он такой, что отказ
от встречи с ним повредит мне? Может, он и член Института, но для меня он
ничего не значит.
Глэдис прекрасно сознавала, что зря изливает на Жискара свое дурное
настроение. Ее расстроили известия о том, что Солярия покинута, и ей было
досадно, что она искала в небе солнце Солярии, которого там не было.
Правда, указал ей на недостаток ее знаний робот Дэниел, но на НЕГО она не
сердилась - Дэниел так походил на человека, что она автоматически
относилась к нему, как к человеку. Внешность - это все. Жискар ВЫГЛЯДЕЛ
роботом и, значит, вроде бы не мог чувствовать обиды.
И в самом деле, Жискар вовсе не реагировал на раздражение Глэдис
(впрочем, и Дэниел тоже не реагировал бы).
Жискар сказал:
- Я говорил, что доктор Мандамус - член Института Роботехники, но он,
возможно, является чем-то большим. В последние несколько лет он был правой
рукой доктора Амадейро. Это делает его лицом значительным, и игнорировать
его непросто. Доктор Мандамус не из тех, кого можно оскорбить, мадам.
- А почему, Жискар? Мне плевать на Мандамуса, и, тем более, на
Амадейро. Я думаю, ты помнишь, как Амадейро когда-то делал все возможное,
чтобы обвинить доктора Фастальфа в убийстве, и только чудом его махинация
провалилась.
- Я прекрасно помню.
- Это хорошо. Я опасалась, что за эти столетия ты забыл. За все это
время я не имела ничего общего ни с Амадейро, ни с кем-либо связанным с
ним, и намерена продолжать эту политику. И меня не беспокоит, повредит ли
это мне и будут ли вообще какие-нибудь последствия. Я не желаю видеть этого
доктора, кто бы он ни был, и в будущем не назначай свиданий от моего имени,
не спросив меня.
- Слушаюсь, мадам. Но не могу ли я указать...
- Нет, не можешь, - сказала Глэдис и отвернулась.
Некоторое время длилось молчание. Она сделала несколько шагов, и тогда
раздался спокойный голос Жискара:
- Мадам, я прошу вас верить мне.
Скачать книгу [0.26 МБ]
Пирамида