манере древних викингов, показалась мне возвышенной и красивой.
ГЦ follow the sun
Till the end of time
No more pain and no more tears for me.
Правда, услышав про конец времен, я вспомнила подпись под рисунком волка,
который я видела у Александра дома:
«Фенрир, сын Локи, огромный волк, гоняющийся по небу за солнцем. Когда Фенрир
догонит и пожрет его — наступит Рагнарек».
Это несколько меняло картину… Все таки какой ребенок, подумала я с нежностью,
которой сама еще не осознавала, какой смешной мальчишка.
Вскоре стало темнеть. В лунном свете пейзаж за окном казался неземным —
непонятно было, зачем люди летают на другие планеты, если здесь, у них под
боком, есть такие места. Вполне могло быть, что в метре от невидимой дороги
никогда не ступала нога человека и вообще ничья нога или лапа, и мы будем
первыми… Когда мы прибыли на место, уже совсем стемнело. За окном не было ни
зданий, ни огней, ни людей, ничего — просто ночь, снег, луна и звезды.
Единственным, что нарушало однообразие ландшафта, был холм неподалеку.
— Выходим, — сказал Александр.
*
Снаружи было холодно. Я подняла воротник ватника и надвинула ушанку поглубже на
уши. Природа не предназначала меня для жизни в этих местах. Да и чем бы я здесь
занималась? Оленеводы не ищут любовного приключения среди снегов, а если б даже
искали, вряд ли я сумела бы распушить свой хвост на таком морозе. Он, наверно,
сразу замерз бы и сломался, как сосулька.
Машины выстроились так, что их мощные фары полностью осветили холм. В пятне
света засуетились люди, распаковывая привезенное с собой оборудование — какие то
непонятные мне приборы. К Александру подошел человек в таком же как на мне
военном ватнике, с продолговатым баулом в руке, и спросил:
— Можно устанавливать? Александр кивнул.
— Пойдем вместе, — сказал он и повернулся ко мне — и ты тоже с нами. Оттуда вид
красивый, посмотришь.
Мы пошли к вершине холма.
— Когда давление упало? — спросил Александр.
— Вчера вечером, — ответил военный.
— А воду нагнетать пробовали?
Военный махнул рукой, словно об этом не стоило даже говорить.
— Какой раз уже падает на этой скважине?
— Пятый, — сказал военный. — Все, выжали. И пласт, и всю Россию.
Он тихо выматерился.
— Сейчас узнаем, всю или нет, — сказал Александр. — И следи за языком, с нами
все таки дама.
— Что, смена растет? — спросил военный.
— Типа.
— Правильно. А то на Михалыча надежды мало…
Мы добрались до вершины. Я увидела вдали невысокие здания, острые точки синих и
желтых электрических огней, конструкции из решетчатого металла, какие то дымки
или пар. Луна освещала лабиринт протянутых над землей труб — некоторые из них
ныряли в снег, другие уходили к горизонту. Но все это было слишком далеко, чтобы
я могла различить детали. Людей я нигде не заметила.
— Они на связи? — спросил Александр.
— На связи, — ответил военный, — если что, сообщат. Какие шансы?
— Посмотрим, — сказал Александр. — Чего гадать? Давай готовиться.
Военный поставил баул на снег и открыл, его. Внутри был пластмассовый футляр,
размером и формой похожий на большую дыню. Щелкнули замки, дыня раскрылась, и я
увидела лежащий на красном бархате коровий череп, по виду очень старый, в
нескольких местах треснувший и скрепленный металлическими пластинами. Снизу
череп был оправлен в металл.
Военный вытащил из баула черный цилиндр и раздвинул его. Получилось что то вроде
телескопической палки для треккинга, которая кончалась круглым утолщением.
Размахнувшись, военный воткнул палку острым концом в снег и проверил, крепко ли
она держится. Держалась она хорошо. Тогда он поднял череп, приставил его
металлическое основание к утолщению на конце палки и с легким щелчком соединил
их.
— Готово? — спросил Александр.
Он не следил за этими манипуляциями, а глядел на далекие огни и трубы, словно
полководец, осматривающий местность, где скоро начнется битва. Военный навел
пустые глазницы черепа на нефтяное поле. Было непонятно, что он собирается
снимать этой странной телекамерой.
— Есть.
— Пошли, — сказал Александр.
Мы спустились с холма к людям, ожидавшим нас возле машин.
— Ну что, Михалыч, — сказал Александр, — давай ты сначала? Попробуй. А я
подстрахую, если что.
— Сейчас, — сказал Михалыч. — Пара минут. Зайду в машину, чтоб жопу не морозить.
— А без кетамина что, совсем не можешь?
— Как прикажете, товарищ генерал лейтенант, — сказал Михалыч. — Только я бы по
своей системе хотел. И так на внутримышечную инъекцию перешел.
— Ну давай по своей, — недовольно пробормотал Александр, — давай. Посмотрим.
Пора бы тебе, Михалыч, приучаться без костылей ходить. Поверь себе! Выплеснись!
Wolf Flow! Что делать будем, если твоего дилера за жопу возьмут? Вся страна на
бабки встанет?
Михалыч хмыкнул, но ничего не сказал и пошел за машины. Проходя мимо, он
подмигнул мне. Я притворилась, что ничего не заметила.
— Минутная готовность, — раздался усиленный мегафоном голос. — Всем отойти за
периметр.
Люди, толпившиеся в свете фар, быстро ушли в темноту за машинами. С нами рядом
остался только военный, который помогал Александру устанавливать череп на холме.
Я не знала, относится ли команда ко мне, и вопросительно посмотрела на
Александра.
— Садись, — сказал он и показал на раскладной стул рядом. — Сейчас Михалыч
выступать будет. Только смотри не засмейся, он застенчивый. Особенно когда
уколется.
— Я помню, — сказала я и села.
Александр устроился на соседнем стуле и протянул мне полевой бинокль. Его корпус
Пирамида