в своих целях. И таким образом сформировал основы известного нам на сегодняшний
день христианства.
Софи покосилась на книгу, лежавшую перед ней на столе. Ей не терпелось услышать
продолжение, увидеть, как да Винчи изобразил чашу Грааля.
– Но тут существовал один подвох, – продолжил свое повествование Тибинг. –
Поскольку Константин поднял статус Христа почти через четыреста лет после смерти
последнего, успели накопиться тысячи документов, хроник жизни великого человека,
где Он описывался как простой смертный. Константин понимал, что следует
переписать эти исторические книги. Именно тогда и возник самый значимый момент в
истории христианства. – Не сводя глаз с Софи, Тибинг выдержал многозначительную
паузу, затем продолжил: – Константин финансировал написание новой Библии, куда
не входили бы Евангелия, говорившие о человеческих чертах Христа, а включались
те, где подчеркивалась божественная Его сущность. Все более ранние Евангелия
были объявлены вне закона, затем собраны и сожжены на кострах.
– Одно любопытное замечание, – вставил Лэнгдон. – Любой, кто предпочитал
запрещенные Константином версии Евангелия, объявлялся еретиком. Само слово
«еретик» происходит от латинского «haereticus», что означает «выбор». Тот, кто
выбрал изначальную историю Христа, и стал первым в мире «еретиком».
– К несчастью для историков, – продолжил Тибинг, – некоторые Евангелия из тех,
что приказал уничтожить Константин, уцелели. Так, в 1950 году в пещере
неподалеку от Кум рана были найдены Свитки Мертвого моря. А незадолго до этого,
в 1945 м, Коптские свитки, их нашли в Наг Хаммади. В этих документах
рассказывалась не только истинная история Грааля, они повествовали о пастырской
роли Христа с чисто светской точки зрения. И разумеется, Ватикан, в худших своих
традициях дезинформации, стремился пресечь распространение этих свитков. Что в
общем то и понятно. Ведь свитки эти позволяли выявить исторические расхождения и
подтасовки, служили подтверждением тому, что к созданию новой Библии приложил
руку политикан, стремившийся обожествить человека Иисуса Христа и использовать
Его авторитет для укрепления собственной власти.
– И все же, – возразил Лэнгдон, – как мне кажется, важно помнить о том, что
желание нынешней Церкви предотвратить широкое хождение этих документов
происходит из искренней веры в правильность и непогрешимость устоявшихся
взглядов на Христа. В Ватикане собрались глубоко верующие люди, убежденные, что
эти противоречивые документы могут оказаться фальшивкой.
Тибинг усмехнулся и опустился в глубокое кресло напротив Софи.
– Как видите, дорогая, наш профессор гораздо мягче и снисходительнее относится к
Риму, нежели я. И тем не менее он прав, говоря о том, что современные церковники
искренне убеждены во вредности и ошибочности этих документов. Это и понятно.
Ведь на протяжении долгих веков Библия Константина была для них истиной в
последней инстанции. Нет на свете более внушаемых людей, чем те, кто призван
внушать.
– Он просто хочет сказать, – вставил Лэнгдон, – что мы поклоняемся богам наших
отцов.
– Я просто хочу сказать, – возразил Тибинг, – что почти все, чему учили нас отцы
о Христе, есть ложь и фальшивка. Как и все эти россказни о чаше Грааля.
Софи перевела взгляд на цитату да Винчи. «Слепое невежество сбивает нас с пути.
О! Жалкие смертные, раскройте глаза!» Тибинг потянулся к книге и начал
перелистывать ее.
– И наконец, прежде чем я покажу вам рисунок да Винчи с изображением Грааля,
хотел бы, чтоб вы взглянули на это. – Он открыл альбом с цветной иллюстрацией на
развороте. – Вы, разумеется, узнаете эту фреску?
Да он никак шутит! Софи смотрела на самую знаменитую фреску всех времен –
«Тайная вечеря». Легендарная роспись, которой да Винчи украсил стену собора
Санта Мария дела Грацие неподалеку от Милана. На ней был изображен Христос со
своими учениками. Он объявлял о том, что кто то из них предал Его.
– Да, конечно, мне хорошо знакома эта фреска.
– Тогда, может, вы согласитесь сыграть со мной в одну игру? Закройте глаза на
минутку.
Софи несколько растерялась, но закрыла глаза.
– Где сидит Иисус? – спросил Тибинг.
– В центре.
– Отлично! А что за пищу преломляют и едят Христос и Его ученики?
– Хлеб. – Это же очевидно!
– Прекрасно. А что пьют?
– Вино. Они пьют вино.
– Замечательно, просто великолепно. Ну и, наконец, последний вопрос. Сколько на
столе бокалов для вина?
Софи задумалась, понимая, что это вопрос с подвохом. А после трапезы Христос
взял чашу с вином и разделил ее со своими учениками.
– Одна чаша, – ответила она. – Сосуд. Чаша Христова. Христос передавал из рук в
руки один единственный сосуд с вином, как бы подчеркивая тем самым, что все
христиане должны объединиться.
Тибинг вздохнул.
– А теперь откройте глаза.
Она повиновалась. Тибинг загадочно улыбался. Софи взглянула на иллюстрацию и, к
своему изумлению, обнаружила, что у каждого за столом была чаша с вином, в том
числе и у Христа. Тринадцать чаш. Мало того, все они были маленькие, без ножки и
сделаны из стекла. Никакого особенного сосуда на картине не оказалось. Никакой
чаши Грааля.
Тибинг хитро сощурился:
– Немного странно, вам не кажется, что в Библии и наиболее распространенных
легендах этот момент связывают с появлением чаши Грааля? А да Винчи словно забыл
об этом и такую чашу не нарисовал.
– Уверена, искусствоведы должны были это заметить.
– Вы удивитесь, узнав, что некоторые странности в рисунках и картинах Леонардо
сознательно обходились учеными и искусствоведами. А что касается этой фрески, то
она и есть ключик пониманию тайны Грааля. И в «Тайной вечере» да Винчи он перед
нами словно на ладони.
Софи впилась взглядом в иллюстрацию.
– Так, получается, эта фреска говорит нам, что на самом деле представляет собой
чаша Грааля?
– Не что, – прошептал в ответ Тибинг. – Скорее кто. Дело в том, что Грааль
никакой не предмет. На самом деле это... лицо вполне одушевленное.
Глава 56
Софи изумленно смотрела на Тибинга, затем перевела взгляд на Лэнгдона:
– Святой Грааль – это человек? Лэнгдон кивнул:
– Да, женщина.
Судя по выражению лица Софи, она категорически отказывалась в это верить. Что ж,
Пирамида