Чептер Хаус
Лэнгдон с Софи так торопились, что, когда проходили под темными сводами с
вывеской, не заметили еще одного объявления, набранного более мелким шрифтом и
извещавшего о том, что часть указанных помещений закрыта на реставрацию.
Они вышли в открытый двор, обнесенный высокими стенами. Дождь лил не переставая.
Над головой неслись серые тучи, и уныло посвистывал ветер, точно некий сказочный
гигант дул в узкое горлышко бутылки. Они забежали под навес, что тянулся по
всему периметру двора. Крыша нависала низко, и Лэнгдон ощутил хорошо знакомое
беспокойство, которое всегда охватывало его в замкнутом пространстве. Такие
крытые переходы называли клостерами, и Лэнгдон мысленно отметил, что, наверное,
от этого латинского корня и произошло название его болезни – клаустрофобия.
Но он постарался отмахнуться от этих неприятных мыслей и вместе с Софи поспешил
к концу туннеля, ориентируясь по стрелкам указателям. Ведь именно там, если
верить им, находился Чептер Хаус. Теперь дождь хлестал под углом, заливая пол и
стены, в тесном проходе было холодно и сыро. Навстречу им пробежала пара,
торопившаяся укрыться от непогоды в соборе. И теперь поблизости не было видно ни
единой живой души, никто не желал осматривать достопримечательности сада под
таким дождем и ветром.
Впереди и слева, примерно в сорока ярдах от них, замаячила арка, а за ней
открывался переход в другое помещение. Это был тот самый вход, который они
искали, но доступ к нему был перегорожен низеньким забором, а вывеска рядом
гласила:
ЗАКРЫТО НА РЕСТАВРАЦИЮ
Дарохранительница
Часовня Сент Фейт
Чептер Хаус
За забором виднелся длинный и пустынный коридор, заставленный строительными
лесами и заваленный тряпками и ведрами. Сразу за забором Лэнгдон увидел два
входа: справа – в дарохранительницу, слева – в часовню Сент Фейт. Однако вход в
Чептер Хаус находился гораздо дальше, в самом конце длинного прохода. Даже
отсюда Лэнгдон видел, что тяжелые деревянные двери распахнуты настежь, а
просторное помещение залито сероватым светом, проникавшим из высоких окон,
которые выходили в сад.
Ступайте через Чептер Хаус, южный выход, и дальше – в сад.
– Раз мы прошли по восточному проходу, – сказал Лэнгдон, – то южный выход в сад
должен находиться вон там. Прямо, а потом направо.
Софи перешагнула через низенький заборчик и двинулась вперед.
Они углубились в длинный темный коридор, и звуки ветра и дождя за спиной
постепенно стихли. Чептер Хаус представлял собой своего рода пристройку –
ответвление от основного помещения, где некогда проводились заседания
парламента.
– Какой огромный... – прошептала Софи, когда они приблизились к залу.
Лэнгдон уже успел позабыть, насколько огромно это помещение. У него просто
захватило дух, когда он посмотрел отсюда, от входа, на высоченные окна в дальнем
конце восьмиугольника: они поднимались к потолку и равнялись по высоте
пятиэтажному зданию. Из них, совершенно определенно, был хорошо виден сад.
Едва переступив порог, Софи и Лэнгдон прищурились. После царившего в переходах и
коридорах полумрака их ослепил лившийся из окон дневной свет. Они углубились в
помещение примерно футов на десять и стали озираться в поисках южного выхода в
сад. Но двери не оказалось.
Какое то время они стояли неподвижно, в полной растерянности.
Скрип тяжелой двери за спиной заставил их обернуться. Вот дверь захлопнулась с
громким стуком, щелкнул засов. Спиной к выходу стоял мужчина и спокойно целился
в них из маленького револьвера. Низенький, полный, он опирался на пару
алюминиевых костылей.
На секунду Лэнгдону показалось, что все это ему снится.
Лью Тибинг...
Глава 99
Лью Тибинг, злобно сощурившись, целился в Софи и Лэнгдона из револьвера
«Медуза».
– Вот что, друзья мои, – начал он. – С тех самых пор, как вчера ночью вы вошли в
мой дом, я по мере моих слабых сил делал все возможное, чтобы оградить вас от
неприятностей. Но ваше упрямство поставило меня в весьма сложное положение.
По выражению лиц Софи и Лэнгдона он понял: они просто в шоке и такого
предательства никак не ожидали. Однако Тибинг был уверен: очень скоро они
поймут, что цепь событий неминуемо должна была привести именно к такой развязке.
Мне так много хочется сказать вам обоим... но, увы, боюсь, вы не все поймете.
– Поверьте, – продолжил Тибинг, – у меня не было ни малейшего намерения
вовлекать вас в эту историю. Вы сами пришли в мой дом. Вы сами искали встречи со
мной.
– Лью? – наконец удалось выдавить Лэнгдону. – Что, черт побери, происходит? Мы
считали, что вы в опасности. Мы здесь, чтобы помочь вам!
– Ни секунды не сомневался, что вы придете, – ответил Тибинг. – Нам надо многое
обсудить. Лэнгдон и Софи, точно загипнотизированные, не могли оторвать глаз от
нацеленного на них револьвера.
– Это просто чтобы вы слушали меня внимательно, – пояснил Тибинг. – Если бы я
хотел причинить вам вред, оба вы уже давно были бы мертвы. Когда вчера ночью вы
вошли в мой дом, я сделал все ради спасения ваших жизней. Я узнал, что Приорат в
конце концов принял решение не рассказывать миру правду. Вот почему наступление
нового тысячелетия обошлось без разоблачений, вот почему с приходом конца дней
ничего не случилось.
Лэнгдон собрался было возразить.
– Изначально Приорат, – продолжил Тибинг, – взял на себя священную обязанность
обнародовать документы Сангрил с приходом конца дней. На протяжении веков такие
люди, как да Винчи, Боттичелли и Ньютон, рисковали всем, чтобы сохранить эти
документы и выполнить свою священную миссию. И вот теперь, когда настал момент
истины, Жак Соньер неожиданно изменил решение. Человек, наделенный высочайшими
полномочиями в христианском мире, пренебрег своим долгом. Он, видите ли, решил,
что еще не время. – Тибинг обернулся к Софи. – Он пренебрег Граалем. Он подвел
Приорат Сиона. Он предал память тех, кто на протяжении поколений приближал этот
священный момент.
– Вы?! – воскликнула Софи и так и впилась взором яростно сверкающих зеленых глаз
в Тибинга. – Так это вы ответственны за убийство моего деда?..
Тибинг насмешливо фыркнул:
– Ваш дед и его ближайшие приспешники предали священный Грааль!
Волна гнева захлестнула Софи. Он лжет, лжет!
– Ваш дед с потрохами продался Церкви, – спокойно парировал Тибинг. – Очевидно,
священники оказывали на него Определенное давление, чтобы держал язык за зубами.
Пирамида