минуты спустя на экране высветились следующие строки:
Тяготы гения: Биография современного рыцаря
– "Тяготы гения"! – крикнул Лэнгдон библиотекарше. – «Биография современного
рыцаря»! Как прикажете это понимать?
Геттем снова высунулась из за двери:
– Насколько современного? И только не говорите мне, что это ваш сэр Руди
Джулиани . Лично я считаю, он до рыцаря не дотягивает.
У Лэнгдона возникла другая догадка. Он почему то решил, что это биография
недавно посвященного в рыцари сэра Мика Джаггера. Но момент был не слишком
подходящим для обсуждения современной британской политики посвящения в рыцари.
– Так, давайте посмотрим, что тут у нас имеется. – И он прочел обрывки текста с
ключевыми словами:
... почетный рыцарь, сэр Исаак Ньютон...
... в Лондоне в 1727 м, и...
... его могила в Вестминстерском аббатстве...
... Александр Поп, друзья и коллеги...
– Я так понимаю, понятие «современный» весьма относительно, – сказала Софи
Памеле. – Это отрывок из какой то старой книги. О сэре Исааке Ньютоне.
Геттем, по прежнему стоя в дверях, покачала головой:
– И что толку? Ведь Ньютон был похоронен в Вестминстерском аббатстве, этом
центре английского протестантизма. И католик папа вряд ли мог присутствовать на
похоронах. Вам с молоком и сахаром?
Софи кивнула.
– А вам, Роберт? – спросила Геттем.
Сердце у Лэнгдона билось все быстрее. Он отвел взгляд от экрана и поднялся.
– Сэр Исаак Ньютон и есть наш рыцарь.
Софи удивилась:
– О чем это вы?
– Ньютон похоронен в Лондоне, – принялся объяснять Лэнгдон. – Он создатель
радикально новой науки, и за это его прокляла Церковь. И еще он был Великим
мастером тайной организации, Приората Сиона. Чего же еще?..
– Чего еще? – воскликнула Софи и указала на листок со стихотворением. – А как
насчет рыцаря, похороненного папой? Вы ведь слышали, что сказала мисс Геттем.
Никакой папа Ньютона не хоронил.
Лэнгдон потянулся к мышке.
– Кто тут говорил о папе, главе Католической церкви? – Он выделил слово «папа»,
щелкнул мышкой. И на экране появился уже весь отрывок полностью.
На похоронах сэра Исаака Ньютона,
память которого почтили монархи и представители высшего сословия, распорядителем
был Александр Поп,
друзья и коллеги произносили
трогательные панегирики, прежде чем
бросить на гроб по горсти земли.
Лэнгдон обернулся к Софи:
– Итак, нужного нам папу мы получили со второй попытки. – Он выдержал паузу. – И
это есть не кто иной, как мистер Поп. Александр.
Лондон, там рыцарь лежит, похороненный Попом...
Софи медленно поднялась со стула.
Жак Соньер, мастер двойных загадок и словесных игр, снова доказал, что человеком
он был на удивление умным и изобретательным.
Глава 96
Сайлас проснулся словно от толчка.
Он не знал, что его разбудило и сколько он проспал. Мне снился сон? Он сел на
соломенном тюфяке и прислушался к звукам в резиденции «Опус Деи», но тишину
нарушало лишь тихое бормотание в комнате этажом ниже – там кто то молился вслух.
Эти знакомые звуки сразу успокоили Сайласа.
Но тут внезапно он снопа ощутил тревогу.
Поднявшись в чем был, прямо в нижнем белье, он подошел к окну. Неужели кто то
меня выследил? Но двор был пуст. Он прислушался. Тишина. С чего это я так
разнервничался? За всю свою многотрудную жизнь Сайлас научился доверять
интуиции. Только интуиция спасала его на улицах Марселя, когда он был еще
ребенком. Задолго до тюрьмы... задолго до того, как у него благодаря епископу
Арингаросе началась совсем другая жизнь. Он высунулся из окна и только теперь
заметил смутные очертания стоявшего за изгородью автомобиля. На крыше
полицейская мигалка. В коридоре скрипнула половица. Кто то подергал ручку его
двери.
Сайлас отреагировал мгновенно. Метнулся в сторону и оказался за дверью как раз в
тот момент, когда она с грохотом распахнулась. В комнату ворвался полицейский с
пистолетом. Не успел он сообразить, где находится Сайлас, как тот ударил дверь
плечом и сбил с ног второго полисмена, который как раз входил. Первый, резко
развернувшись, приготовился стрелять, но тут Сайлас нырнул прямо ему под ноги.
Грохнул выстрел, пуля просвистела над головой Сайласа, а тот даром времени не
терял: больно пнул ногой стрелявшего прямо в голень. Ноги у того подкосились, и
он, рухнув на пол, пребольно ударился головой о деревянные половицы. Второй
полицейский, оказавшийся у двери, уже поднимался на ноги, но Сайлас подлетел и
ударил его коленом в пах. Потом перепрыгнул через согнувшегося пополам от боли
человека и выбежал в коридор.
Почти голый, в одном белье, Сайлас несся вниз по лестнице. Он понимал, что его
предали. Но кто? Вот и прихожая, и он увидел, как в нее через распахнутую дверь
вбегают другие полицейские. Сайлас повернулся и бросился бежать по коридору. Там
женская половина. В каждом здании «Опус Деи» есть такое отделение. Сайлас
проскочил через кухню, до смерти перепугав поваров и посудомоек. Еще бы:
огромный голый альбинос мчался как бешеный, сшибая на своем пути котелки и
тарелки. Вот он оказался в темном и узком коридорчике за бойлерной и увидел
впереди спасительный свет, дверь открывалась на улицу. Сайлас выскочил под
проливной дождь, спрыгнул с высокого крыльца, но слишком поздно заметил
выбегающего из за угла здания полицейского. Мужчины столкнулись, при этом Сайлас
успел подставить широкое бледное плечо, оно с сокрушительной силой ударило
полицейского прямо в грудь. Офицер рухнул на мостовую, увлекая Сайласа за собой.
Монах оказался сверху. При падении полицейский выронил из рук пистолет, оружие
отлетело в сторону. Сайлас слышал, как из здания с криками выбегает кто то еще.
Он изловчился, перекатился на спину и успел схватить пистолет прежде, чем из
дверей показались другие полицейские. Грянул выстрел, Сайласа точно огнем ожгло.
Пуля угодила в подреберье. И тогда, ослепленный яростью, он открыл огонь по трем
полицейским. Из его ран фонтанчиками била кровь.
Но тут над ним нависла чья то тень, появившаяся, казалось, из ниоткуда.
Дьявольски сильные руки впились ему в плечи мертвой хваткой и встряхнули.
Мужчина проревел ему прямо в ухо:
Пирамида