сказал Лэнгдон, – мужчина достигал такого состояния, при котором сознание
оставляло его. И тогда он мог видеть Бога.
Софи окинула его скептическим взглядом:
– Оргазм вместо молитвы?
В ответ Лэнгдон лишь пожал плечами. Следовало признать, что в целом Софи права.
С чисто физиологической точки зрения оргазм у мужчины всегда сопровождается
секундным помутнением рассудка. Эдаким ментальным вакуумом. Моментом истины, во
время которого можно увидеть Бога. Гуру, занимающиеся медитацией, могли
достигать такого состояния и без секса и часто описывали нирвану как
нескончаемый духовный оргазм.
– Софи, – тихо сказал Лэнгдон, – очень важно помнить, что взгляды древних на
секс были диаметрально противоположны нынешним нашим взглядам. Секс порождает
новую жизнь, это само по себе чудо, а чудеса может совершать только божество.
Именно способность женщины вынашивать в чреве своем дитя, новую жизнь, и сделала
ее священной. Божеством. Совокупление расценивалось как единение двух половинок
человеческого духа, мужской и женской. Только через совокупление мужчина
достигал духовной целостности и ощущения единения с Богом. И то, что вы видели,
не имело отношения к сексу, это был чисто духовный акт. Ритуал под названием
Хиерос гамос не извращение. Это глубоко духовная церемония.
Последние его слова задели Софи. На протяжении всей ночи она держалась на
удивление стойко, и тут вдруг Лэнгдон увидел, что выдержка ее оставляет. На
глазах снова выступили слезы, она смахнула их рукавом свитера.
Он дал ей время прийти в себя. Как правило, концепция, рассматривающая секс как
часть пути к Богу, всегда вызывала у людей возмущение. Еврейские студенты
смотрели на Лэнгдона с ужасом, когда он впервые сообщал им о том, что древние
иудейские традиции включали ритуальный секс. Только в храме, никак иначе.
Древние евреи считали, что в святая святых, храме Соломона, жил не только Бог,
но и равная Ему по силе «половинка» женского рода, Шехина. И мужчины, ищущие
духовной целостности, приходили в этот храм для свидания со жрицами. С ними они
занимались любовью и постигали Бога через физическую близость. Знаменитое
древнеиудейское сокращение YHWH, священное имя Бога, происходило от имени Иегова
(Jehovah) и обозначения физического единения между мужским началом Jah и женским
Havah – так звучало имя «Ева» на языке, предшествующем древнееврейскому.
– Для ранней Церкви, – тихо продолжил Лэнгдон, – использование секса как
инструмента для прямого общения с Богом казалось кощунством, подрывало сами
основы католицизма. Ведь это подрывало веру в Церковь как единственное связующее
звено между человеком и Богом. Ну и по этой причине христианские священники
просто из кожи вон лезли, стараясь демонтировать секс, заклеймить его как акт
греховный и омерзительный. Кстати, и все остальные религии занимались тем же.
Софи молчала, но Лэнгдон чувствовал, что она начала лучше понимать деда. По
иронии судьбы в том же семестре, о котором Лэнгдон вспомнил, ему пришлось
затронуть на лекции ту же проблему.
– Удивительно, что у нас по поводу секса столь часто возникают разногласия, не
правда ли? – заметил он. – Ведь само наше древнее наследие, сама наша
физиология, казалось бы, свидетельствуют о том, что секс – занятие естественное.
Весьма приятный путь к духовной полноте и совершенству. И все же современные
религиозные источники описывают его как акт позорный, учат нас бояться
собственных сексуальных желаний и вожделений, видят в сексе руку дьявола.
Лэнгдон решил не шокировать студентов. Не стал говорить им о том, что в мире
существует свыше дюжины тайных обществ – и среди них несколько весьма
влиятельных, – которые до сих пор практикуют сексуальные ритуалы и
придерживаются древних традиций. Герой фильма «С широко закрытыми глазами» в
исполнении Тома Круза с трудом попадает на тайное собрание представителей высшей
элиты с Манхэттена и становится свидетелем церемонии Хиерос гамос. К несчастью,
создатели фильма превратно истолковали особенности и смысл этого ритуала, но
суть была отражена: члены тайного общества собираются и восславляют таинство
сексуального единения.
– Профессор Лэнгдон! – Какой то паренек поднял руку и с надеждой смотрел на
преподавателя. – Так вы хотите сказать, что вместо того, чтобы ходить в церковь,
мы должны больше заниматься сексом? Лэнгдон усмехнулся. На крючок его поймать
было не так то просто. Он был наслышан о студенческих вечеринках в Гарварде и
знал, что в сексе там недостатка не было.
– Джентльмены, – осторожно начал он, зная, что ступает на скользкую почву, –
лично я могу предложить всем вам лишь одно. Я не настолько туп, чтоб
отговаривать вас от добрачных связей без презервативов, и не настолько наивен,
чтоб полагать, будто все вы тут ангелы с крылышками. А потому готов дать один
важный совет касательно половой жизни.
Студенты затихли.
– В следующий раз, когда найдете себе девушку, загляните прежде всего в свое
сердце. И решите, можете ли вы подойти к сексу как к мистическому священному
акту. Попробуйте отыскать в нем хотя бы искорку божественности, которая
позволяет мужчине приблизиться к священному женскому началу.
Девушки, сидевшие в аудитории, заулыбались и закивали.
В рядах молодых людей послышались смешки и не слишком удачные шутки.
Лэнгдон вздохнул. Эти студенты – до сих пор еще мальчишки.
Софи прижалась лбом к прохладному стеклу иллюминатора и невидящим взором
смотрела в пространство, пытаясь осмыслить то, что говорил ей Лэнгдон. Теперь
она испытывала сожаление. Целых десять лет. Перед ее мысленным взором предстали
пачки нераспечатанных писем, полученных от деда. Я должна рассказать Роберту
все. И вот, не отворачиваясь от иллюминатора, Софи наконец заговорила. Тихо. С
опаской.
Начав рассказывать о том, что случилось с ней той ночью, она заново, шаг за
шагом, переживала те события. Вот она видит свет в окнах дедовского дома в
Нормандии... вот входит в дом и не видит там ни души... вот слышит чьи то голоса
внизу... затем обнаруживает потайную дверцу. Бесшумно и медленно спускается в
подвал по каменной лестнице. Чувствует в воздухе влажный запах земли.
Прохладно... А потом вдруг свет! Да, тогда был март. И вот, стоя на лестнице, в
тени, она смотрит, как какие то незнакомые люди раскачиваются и бормочут
заклинания в мерцающем свете свечей. Это сон, беззвучно твердила Софи. Я сплю, и
мне снится сон. Иначе просто быть не может!..
Женщины и мужчины, чередование цветов, черное, белое, черное, белое. Платья из
тонкой белой ткани колышутся, когда женщины поднимают золотые шары и выкрикивают
в унисон: «Я была с тобой в начале, на рассвете всего, что есть свято! Я
выносила тебя в чреве своем, прежде чем день настал!»
Вот женщины опускают шары и начинают раскачиваться взад и вперед, точно в
трансе. И окружают нечто, лежащее на полу, в центре.
На что они смотрят?
Голоса звучат все громче. Темп ускоряется.
«Женщина, которой ты владеешь, есть любовь!» – хором выкрикивают женщины. И
снова поднимают золотые шары.
Пирамида