– Итак, ничего, – сказала Виттория, когда осталась одна страница. – Никакой
математики. Несколько дат. Пара тройка обычных цифр и никакого намека на ключ к
загадке.
Лэнгдон посмотрел на листок и вздохнул. Это было очередное эссе.
– Ужасно короткая книга, – заметила девушка. Лэнгдон кивнул, соглашаясь.
– Merda, как говорят в Риме.
Да, действительно, дело – полное дерьмо, подумал Лэнгдон. Ему показалось, что
его отражение состроило издевательскую гримасу, примерно такую, какую он увидел
сегодня утром в окне своего дома. Какой то престарелый призрак, сказал он про
себя, а вслух произнес:
– Нет. Здесь обязательно должно что то быть. В тексте должен находиться segno. –
Голос его звучал хрипло, и в нем слышались нотки отчаяния. – Указание где то
здесь. Я в этом уверен.
– Может быть, ваши умозаключения по поводу DIII оказались ошибочными?
Лэнгдон медленно повернулся и окинул ее весьма суровым взглядом.
– О'кей, – поправилась девушка. – Ваш вывод о DIII имеет смысл. Но может быть,
ключ не имеет отношения к математике?
– Lingua pura. Чем еще это может быть?
– Это может относиться к искусству, например.
– С этим можно было бы согласиться, если бы в книге были иллюстрации. Но их,
увы, здесь нет.
– Я уверена лишь в том, что термин lingua pura не имеет отношения к итальянскому
языку. Математика представляется наиболее логичной.
– Согласен. И числа могут быть записаны не уравнениями, а словами.
Сдаваться так просто он не хотел.
– Но на то, чтобы прочитать все страницы, уйдет много времени.
– Времени, которого у нас нет. Нам следует разделить манускрипт. – Лэнгдон
вернул пачку листков в первоначальное положение. – Для того чтобы заметить
числа, моих познаний в итальянском вполне достаточно. – При помощи лопатки он
разделил страницы, словно колоду карт, и положил десяток листков перед
Витторией. – Указание где то здесь. Я в этом уверен.
Виттория взяла в руки первую страницу.
– Лопатка! – возопил Лэнгдон, хватая с лотка второй инструмент. – Используйте
лопатку.
– Я же в перчатках, – проворчала девушка. – Как, по вашему, я могу испортить
рукопись?
– Ну пожалуйста...
Виттория взяла у него лопатку и спросила:
– Интересно, испытываете ли вы те же ощущения, что и я?
– Напряжение и волнение?
– Нет. Всего лишь нехватку воздуха.
У Лэнгдона тоже совершенно определенно начиналось кислородное голодание. Воздух
стал непригодным для дыхания гораздо скорее, чем он ожидал. Следовало
торопиться. Ему и прежде не раз приходилось сталкиваться с архивными загадками,
но тогда для их решения в его распоряжении было значительно больше времени, чем
несколько минут. Не говоря ни слова, Лэнгдон склонился над манускриптом и жадно
впился глазами в текст в поисках знака.
Ну покажись же. Покажись, будь ты проклят!
Глава 53
А в это время в один из подземных тоннелей Рима по каменной лестнице спускалась
темная фигура. Древний коридор освещали лишь факелы, отчего воздух в нем стал
горячим и плотным. В тоннеле слышались испуганные голоса. Это были отчаянные,
полные ужаса призывы о помощи. Отражаясь эхом от стен, они заполняли все тесное
подземное пространство.
Завернув за угол, он увидел их. Увидел точно в таком же положении, в котором
незадолго до этого оставил. Четырех умирающих от ужаса старцев в крошечной
каменной камере за решеткой из ржавых металлических прутьев.
– Qui etes vous ? – спросил один из них по французски. – Чего вы от нас хотите?
– Hilfe ! – выкрикнул другой по немецки. – Освободите нас!
– Вам известно, кто мы такие? – спросил третий по английски с заметным испанским
акцентом.
– Молчать! – скомандовал скрипучий голос, и в этом слове можно было услышать
последний, не подлежащий обжалованию приговор. Четвертый пленник, итальянец,
молча смотрел в черную пустоту глаз тюремщика, и ему казалось, что в них ему
открывается сам ад. «Да хранит нас Господь», – подумал он.
Убийца посмотрел на часы, а затем перевел взгляд на пленников.
– Итак, – сказал он, – кто же из вас будет первым?
Глава 54
А в недрах хранилища №10 Роберт Лэнгдон повторял в уме итальянские числительные,
вглядываясь в почти неразборчивый текст. Mille... cento... uno, duo, tre...
cinquanta .
Надо найти хоть какое нибудь число. Любое, будь оно проклято!
Закончив просмотр, Лэнгдон взял лопатку, чтобы перевернуть страницу. Поднося
инструмент к пачке листков, он почувствовал, как дрожат его пальцы. Еще через
минуту он вдруг увидел, что перелистывает страницы руками. Недостаток кислорода
начинал влиять на его поведение. «Вот это да, – подумал он, ощущая себя
преступником. – Гореть мне в аду для архивистов!»
– Давно пора, – сказала Виттория и, увидев, что ее спутник перешел к ручной
обработке рукописи, отложила в сторону лопатку.
– Есть что нибудь? – с надеждой спросил Лэнгдон.
– Ничего похожего на математику, – покачала головой Виттория. – Я понимаю, что
скольжу по поверхности, не вникая в текст, но ничего даже отдаленно похожего на
ключ не вижу.
Перевод каждой очередной страницы давался со все большим трудом. Степень его
владения итальянским языком, мягко говоря, оставляла желать лучшего, а мелкий
шрифт и архаичные обороты речи сильно осложняли работу. Виттория, справившись со
своей порцией листков значительно раньше Лэнгдона, печально следила за тем, как
тот переворачивает страницы.
Покончив с последней страницей, американец выругался себе под нос и посмотрел на
девушку, которая в тот момент внимательно изучала листок, держа его перед самыми
глазами.
– Что вы там увидели? – поинтересовался он.
– А вам не попадались сноски? – в свою очередь, спросила та, не отрывая взгляда
от рукописи.
– Не замечал. Почему это вас интересует?
– На этой странице есть одна. Сноска едва заметна, так как оказалась на самом
Пирамида