представлялся полнейшим абсурдом.
– Мистер Лэнгдон, – сказала Виттория, повернувшись к американцу, – полагаю, что
вы знакомы с теорией Большого взрыва?
– Более или менее, – пожал плечами Лэнгдон.
Так называемый Большой взрыв, насколько ему было известно, являлся признанной
наукой моделью возникновения Вселенной. До конца он этого не понимал, но знал,
что, согласно теории, находившееся в сверхплотном состоянии и сконцентрированное
в одной точке вещество в результате гигантского взрыва начало расширяться,
формируя Вселенную. Или что то в этом роде.
– Когда в 1927 году католическая церковь впервые предложила теорию Большого
взрыва...
– Простите, – прервал ее Лэнгдон, – неужели вы хотите сказать, что идея Большого
взрыва первоначально принадлежала церкви?
Витторию его вопрос, казалось, несказанно изумил.
– Ну конечно, – ответила она. – Ее в 1927 году выдвинул католический монах по
имени Жорж Лемэтр.
– Но я всегда считал, – неуверенно произнес Лэнгдон, – что эту теорию разработал
гарвардский астроном Эдвин Хаббл ...
– Еще один пример американского научного высокомерия, – бросив на Лэнгдона
суровый взгляд, вмешался Колер. – Хаббл опубликовал свои рассуждения в 1929
году, то есть на два года позже Лемэтра.
«Я читал о телескопе Хаббла, сэр, а о телескопе Лемэтра почему то никто не
пишет», – подумал Лэнгдон, но вслух этого не сказал.
– Мистер Колер прав, – продолжала Виттория. – Первоначально идея принадлежала
Лемэтру. Хаббл всего лишь подтвердил ее, собрав доказательства того, что Большой
взрыв теоретически возможен.
Интересно, упоминают ли этого Лемэтра фанатичные поклонники Хаббла с факультета
астрономии Гарвардского университета, когда читают лекции своим студентам,
подумал Лэнгдон. Вслух он этот вопрос, правда, задавать не стал, ограничившись
неопределенным:
– О...
– Когда Лемэтр впервые предложил свою теорию, – продолжала Виттория, – ученые
мужи объявили ее полной нелепицей. Материя, сказали они, не может возникнуть из
ничего. Поэтому, когда Хаббл потряс мир, научно доказав возможность Большого
взрыва, церковь возвестила о своей победе и о том, что это является
свидетельством истинности Священного Писания.
Лэнгдон кивнул. Теперь он очень внимательно слушал рассуждения девушки.
– Ученым, естественно, пришлось не по вкусу то, что церковь использовала их
открытия для пропаганды религии, и они тут же облекли теорию Большого взрыва в
математическую форму, устранив из нее тем самым все религиозное звучание. Это
позволило объявить им Большой взрыв своей собственностью. Но к несчастью для
науки, все их уравнения даже в наше время страдают одним пороком, на который не
устает указывать церковь.
– Так называемая сингулярность, – проворчал Колер. Он произнес это слово так,
словно оно отравляло все его существование.
– Вот именно – сингулярность! – подхватила Виттория. – Точный момент творения.
Нулевое время. Даже сейчас... – Виттория взглянула на Лэнгдона. – Даже сейчас
наука не способна сказать что либо внятное в связи с первым моментом
возникновения Вселенной. Наши уравнения весьма убедительно объясняют ранние фазы
ее развития, но по мере удаления во времени и приближения к «нулевой точке»
математические построения вдруг рассыпаются и теряют всякий смысл.
– Верно, – раздраженно произнес Колер. – И церковь • использует эти недостатки
как аргумент в пользу чудесного Божественного вмешательства. Впрочем, мы
несколько отошли от темы. Продолжайте...
– Я хочу сказать, – с отрешенным выражением лица произнесла Виттория, – что отец
всегда верил в Божественную природу Большого взрыва. Несмотря на то что наука
пока не способна определить точный момент Божественного акта, отец был убежден,
что когда нибудь она его установит. – Печально показав на напечатанные на
лазерном принтере слова, висевшие над рабочим столом Леонардо Ветра, девушка
добавила: – Когда я начинала сомневаться, папа всегда тыкал меня носом в это
высказывание.
Лэнгдон прочитал текст:
НАУКА И РЕЛИГИЯ НИКОГДА НЕ ПРОТИВОСТОЯЛИ ДРУГ ДРУГУ.
ПРОСТО НАУКА ОЧЕНЬ МОЛОДА, ЧТОБЫ ПОНЯТЬ ЭТО
– Папа хотел поднять науку на более высокий уровень, – сказала Виттория. – На
тот уровень, когда научные знания подтверждали бы существование Бога. – Она
меланхолично пригладила ладонью свои длинные волосы и добавила: – Отец затеял
то, до чего пока не додумался ни один ученый. Он решил сделать нечто такое, для
чего до настоящего времени даже не существовало технических решений. – Виттория
замолчала, видимо, не зная, как произнести следующие слова. Наконец, после
продолжительной паузы, девушка сказала: – Папа задумал эксперимент, призванный
доказать возможность акта Творения.
Доказать акт Творения? Да будет свет? Материя из ничего? Лэнгдон не мог
представить себе ничего подобного.
– Прости, но я тебя не понял, – произнес Колер, сверля девушку взглядом.
– Отец создал Вселенную... буквально из ничего.
– Что?! – вскинул голову Колер.
– Пожалуй, правильнее будет сказать – он воссоздал Большой взрыв.
Колер едва не вскочил на ноги из своего инвалидного кресла. А Лэнгдон запутался
окончательно.
Создал Вселенную? Воссоздал Большой взрыв?
– Все это, естественно, сделано не в столь грандиозном масштабе, – сказала
Виттория (теперь она говорила гораздо быстрее). – Процесс оказался на удивление
простым. Папа разогнал в ускорителе два тончайших луча частиц. Разгон
осуществлялся в противоположных направлениях. Когда два луча с невообразимой
скоростью столкнулись, произошло их взаимопроникновение, и вся энергия
сконцентрировалась в одной точке. Папе удалось получить чрезвычайно высокие
показатели плотности энергии.
Девушка начала рассказывать о физическом характере потоков, и с каждым ее словом
глаза директора округлялись все больше и больше.
Лэнгдон изо всех сил пытался не потерять нить рассказа.
Итак, думал он, Леонардо Ветра смог создать модель энергетической точки, которая
дала начало нашей Вселенной.
– Результат эксперимента без преувеличения можно назвать чудом, – продолжала
Виттория. – Его опубликование буквально потрясет основы основ современной
физической науки... – Теперь она говорила медленно, словно желая подчеркнуть
грандиозное значение открытия. – И в этой энергетической точке внутри ускорителя
буквально из ничего начали возникать частицы материи.
Колер никак не отреагировал на это сообщение. Он просто молча смотрел на
девушку.
Пирамида