Следствие растянулось на долгие годы, ведь жертвами были многие тысячи.
От беспрерывных допросов я постепенно отупел. Помню, как я сидел с
отрешенным видом, когда следователь зачитывал какой-то манускрипт, и
только последние фразы начали отображаться в моем сознании.
"...Человеку не свойственно ассоциировать себя со всем человечеством.
Разделять людей на подгруппы, причислять себя к одним и враждебно
относиться к другим - вот что заложено в его генах. И к чертям
пацифистов, всех людей доброй воли вместе взятых. Сколь бы ни были
красивы их лозунги, реальность противоречит им. А общественное мнение,
формируемое ими, лишь давит на психику... Раньше - да и теперь еще -
человек в первую очередь ассоциировал себя с какой-либо нацией и
враждебно относился к нациям другим. Но у процесса этого нет будущего.
Межнациональные различия стираются. Арабы трахаются с француженками,
англичане с японками, папуасы с эскимосами. У нас в Америке переплав
различных наций в новую единую человеческую формацию особенно заметен.
Но сейчас по нашему примеру возникают Соединенные Штаты Европы и
Соединенные Штаты Латинской Америки. Скоро возникнут Соединенные Штаты
Африки и Соединенные Штаты Азии. Что дальше, нетрудно предугадать -
Соединенные Штаты Мира. И населять их будут люди единого типа:
светло-шоколадные и в меру косоглазые. И язык - будьте любезны -
фламинго уже разработали. Но куда девать врожденную ненависть людей из
одной группы к людям из групп иных? Но проблем! Тут и дальше будет
происходить естественный отбор и сильные будут выживать за счет слабых.
Пешеходы станут ненавидеть автомобилистов, рабочие - интеллигентов,
созерцатели - созидателей, телезрители - рекламодателей. Однако двумя
основными группами, на которые разделятся люди, станут драконы и
фламинго..." Следователь продолжал читать. Я понял, что им, в конце
концов, удалось вскрыть защиту на моем компьютере и забраться внутрь.
"Не нужно пытаться найти в драконах какое-либо инфернальное начало.
Путь Дина Донна - лишь путь торжества законов природы", - закончил
чтение следователь.
Прошло еще какое-то время, и следователь положил передо мной свежий
номер "Таймс". В нем говорилось, что разразившаяся вокруг эсперанто
шумиха привлекла к нему внимание жителей всех континентов. И что когда
опасность, связанная с его изучением миновала, его принялись изучать
повсеместно. Сейчас эсперанто владеют уже многие миллионы.
Я не поверил, и высказал свои сомнения на эсперанто, но следователь без
труда мне ответил. Тогда передо мной живо возник мерцающий экран
монитора, на котором буква за буквой появлялось утверждение Баудиссена:
чем больше эсперантистов выйдет из игры, тем больше других окажется на
их месте.
Эсперанто сделалось одной из самых популярных вещей на свете. Торговцы,
продававшие самоучители эсперанто, мгновенно стали миллионерами.
Сидя в камере, я теперь только об этом и думал. Мы проиграли, поскольку
ненавидели больше. Оказывается, кто больше ненавидит, тот проигрывает.
Но тогда возникает парадокс - если тот, кто больше ненавидит -
проигрывает, то чтобы выиграть, нужно ненавидеть меньше. Но если ты
ненавидишь меньше, но все же ненавидишь, то кто-то обязательно будет
ненавидеть меньше тебя. Значит, чтобы заведомо обеспечить себе победу,
нужно вообще отказаться от ненависти...
Какая-то фраза все время крутится у меня в голове, но мне никак не
удается зафиксировать ее. Вместо этого неожиданно приснился эпизод,
связанный с Айрой Гамильтоном.
Тогда ему исполнилось шесть лет. Он жил еще вместе с отцом,
военизированные интернаты лишь ожидали его. Айра сидел во дворе рядом с
домом и играл в песке. Неожиданно что-то побудило его выйти на дорогу
(это строго возбранялось) и посмотреть вдаль. И он увидел совсем
маленькую удаляющуюся фигурку женщины, на которой было точно такое же
платье, какое больше всего любила носить его мать. Айра хотел побежать
вслед за женщиной, но в последний момент не решился: слишком уж она
была от него далеко. Так он и не узнал, была ли это его мать, тайком
пришедшая посмотреть на него, или это было просто совпадение.
"Ты очень похож на свою мать", - заметил Лепаж-Ренуф. Я так до конца и
не понял, что он имеет в виду. Недавно я узнал из газет, что она умерла.
Мы стали жертвами несовершенства мира, подумал я о себе и об Айре
Гамильтоне. Вновь промелькнула фраза, за которой я охочусь уже не один
месяц, и вновь в последний момент она выскользнула из моего сознания. Я
подумал о том, что когда-то все люди якобы говорили на одном языке.
Лишь позже - за грехи Б-г наказал их, и лишил возможности понимать друг
друга. "Но пройдет много времени, или мало, и люди снова заговорят на
одном языке". Для этого, правда, они должны совершить большую душевную
работу...
Вспомнил! Я вспомнил эту фразу!
"Послушай, парень, весь мир - это гигантский тир", - сказал тогда
лейтенант...
"Звезды - это проекция на небе моих волос, стоящих дыбом", - сказал
Лепаж-Ренуф.
Эпилог
Из докладной записки
следователя Интерпола,
приложенной к рукописи:
"Во время эксгумации тела в Эль Кабур, предположительно принадлежащего
легендарному террористу Мафусаилу Кораху, в могиле была найдена
исписанная тетрадь. Относительно содержащихся в ней сведений сообщаю
следующее: террорист, носивший имя Дин Донн, в информационной базе
Пирамида