- Никогда о них не слышал. Какой у них тотем?
В самом деле, какой? - Задумался Язон. - Вряд ли крыса или ласка.
Каких животных они видели в горах?
- Орел! - Объявил он с уверенностью, которой не чувствовал. Он видел
птицу, похожую на орла, высоко над вершинами гор.
- Сильный тотем, - сказал Шейнин. На него это явно произвело
впечатление. Он посмотрел на мертвого воина и пнул его носком ноги. - У
него были мороны, были шкуры. Женщина не может получить их.
Он подозрительно взглянул на Язона, ожидая ответа. Ответ получить
было не трудно, женщины сами собственность, не могли иметь собственности.
А добыча переходила к победителю. Но никто не мог обвинить в скупости
Язона динАльта, пожертвовавшего несколькими второсортными моронами и
подержанными шкурами.
- Конечно, они принадлежат тебе, Шейнин. Это справедливо. Я и не
думал брать их, о нет! А ночью я побью эту женщину за ее поступок.
Ответ был правильный, и Шейнин принял добычу как должное. Он
отвернулся и пошел, бросив через плечо:
- Он не был хорошим бойцом, если его смогла убить женщина. Но у него
осталось два брата...
Это что-то означало, и Язон призадумался, пока толпа рассеивалась,
забрав с собой мертвеца. Мета и Гриф закончили ставить камач и внесли
внутрь все их добро. Язон сам внес сейф и послал Грифа подогнать поближе
коз - убийство могло вызвать неприятности.
Они начались даже раньше, чем он ожидал. Послышались глухие удары и
резкий крик снаружи. Язон бросился к выходной двери. Когда он выбежал,
события были уже позади. С полдюжины, вероятно, родственников убитого,
решили отомстить, напав на Грифа. Большинство из них были старше его. Они
надеялись быстро справиться с ним и убежать. Но получилось совсем не так.
Трое схватили его и хотели держать, пока остальные будут бить. Двое из
этих троих, теперь без памяти лежали на земле - пиррянин ударил их
головами друг об друга - третий, получив удар в пах, корчился от боли.
Гриф коленом прижал к земле четвертого, в то же время намереваясь сломать
ногу пятому, выворачивая ее за спину. Шестой пытался убежать, и Гриф уже
достал нож, чтобы помешать этому.
- Оставь нож! - Крикнул Язон, помогая беглецу сильным пинком в зад. -
С нас и так довольно неприятностей от одного убийства.
Нахмурившись, лишенный удовольствия полной победы, Гриф издал
воинственный крик и нажатием колена и рук извлек из своих противников
стон. Потом он встал и презрительно смотрел, как они хромая, удирают с
поля битвы: кроме быстро черневшего синяка под глазом и порванного рукава,
у него самого не было никаких повреждений. Язон старался говорить
спокойно, когда велел ему идти в камач, где Мета приложила к глазу
мальчика холодный компресс.
Язон плотно закрыл входной клапан.
- Что ж, - сказал он, пожимая плечами, - никто не скажет, что первое
впечатление от нас было слабым
8
- Хотя у них были огненные мечи,
Они умирали в бесчисленном количестве.
Тучи наших стрел поражали чужестранцев.
И гнали с наших пастбищ...
- Я говорю голосом Темучина, я, Аханк, его капитан, - произнес воин,
отбрасывая в сторону клапан камача Шейнина.
Язон прервал свою балладу "О летающих чужестранцах" и медленно
обернулся, чтобы увидеть того, кто вызывал желанный перерыв. Горло его
пересохло, он устал, много раз повторяя одну и ту же песню. Его рассказ о
поражении космических пришельцев был популярен в лагере.
Новоприбывший, несомненно, был офицером высокого ранга. Его нагрудник
и шлем сверкали и не были иссечены, наоборот, на них сверкало несколько
драгоценных камней. Он вошел прихрамывая, косолапо ставя ступни, и
остановился перед Шейнином. Его рука лежала на рукояти меча.
- Чего хочет Темучин, - холодно спросил Шейнин, тоже положив руку на
меч. Ему не понравились манеры новоприбывшего.
- Он хочет услышать жонглера по имени Язон. Тот должен явиться
немедленно.
Глаза Шейнина превратились в узкие щелки.
- Сейчас он поет для меня. Когда кончит, пойдет к Темучину. Кончай
песню, - сказал он, обернувшись к Язону.
Для вождя кочевников, все остальные вожди были равны, и его трудно
было убедить в чем-либо. Темучин и его офицеры были достаточно опытны и
знали, как убеждать.
Аханк резко свистнул и в камач ворвался взвод тяжеловооруженных
воинов с натянутыми луками. Шейнина убедили.
- Я устал от этого хрипа, - заявил он, зевая и отворачиваясь. -
Сейчас я буду пить ачад с одной из моих женщин. Все уходите.
Язон вышел в сопровождении почетной охраны и направился к своему
камачу. Офицер остановился и широкой ладонью ткнул его в грудь.
- Темучин будет слушать тебя сейчас. Иди туда.
- Убери руку, - сказал Язон тихо, так, чтобы не слышали ближайшие
солдаты. - Я надену лучший костюм и натяну новую струну; одна из струн
порвана.
- Иди туда, куда тебе приказывают, - громко сказал Аханк, оставив
руку на прежнем месте и еще раз толкая Язона.
- Вначале мы зайдем в мой камач. Он совсем близко, - на этот раз Язон
говорил также громко. В тоже самое время он перехватил руку офицера и сжал
ее пальцы. В любом случае это болезненно, а его усиленные пиррянской
гравитацией мускулы заставили офицера почувствовать, что у него отрываются
пальцы. Офицер сморщился от боли и неуклюже потянулся левой рукой за
мечом, потому что правая была по-прежнему сжата Язоном.
- Я убью тебя ножом, если ты вытащишь меч, - сказал Язон, прижав
острый конец лютни к животу Аханка. - Темучин приказал привести меня, а не
убивать. Он рассердится, если мы раздеремся. Ну, что ты выбираешь?
Офицер некоторое время сопротивлялся, и его губы скривились от гнева,
потом он отпустил меч.
- Вначале мы зайдем в твой камач, чтобы ты мог надеть что-нибудь
Скачать книгу [1.23 МБ]
Пирамида