Глава двенадцатая
В кафе-автомате был только один посетитель: за
столиком в углу, обставившись закусками и бутылками, сидел
смуглый, прекрасно, но нелепо одетый человек восточного
типа. Я взял себе простоквашу и творожники со сметаной и
принялся за еду, время от времени поглядывая на него. Он ел
и пил много и жадно, лицо его блестело от пота, ему было
жарко в дурацком лоснящемся фраке. Он отдувался,
откидываясь на спинку стула, и распускал широкий ремень на
брюках. При этом на солнце ярко вспыхивала длинная желтая
кобура, висящая фалдами. Я уже доедал последний творожник,
когда он окликнул меня.
- Алло! - Сказал он. - Вы местный?
- Нет, - сказал я. - Турист.
- А, значит, вы тоже ничего не понимаете...
Я сходил к стойке, сбил себе коктейль из соков и
подошел к нему.
- Почему пусто? - Продолжал он. У него было живое
худощавое лицо и свирепый взгляд. - Где жители? Почему все
закрыто?.. Все спят, никого не добьешься...
- Вы только что приехали?
- Да.
Он отодвинул пустую тарелку и придвинул полную. Потом
он отхлебнул светлого пива.
- Откуда вы? - Спросил я. Он свирепо взглянул на меня,
и я поспешно добавил: - если это не секрет, конечно...
- Нет, - сказал он, - не секрет... - И принялся есть.
Я допил сок и собрался было уходить, но он сказал:
- здорово живут, собаки. Такая еда, и сколько хочешь,
и все бесплатно.
- Ну, все-таки не совсем бесплатно, - возразил я.
- Девяносто долларов! Гроши! Я за три дня съем на
девяносто долларов! - Глаза его вдруг остановились. -
С-собаки, - пробормотал он, снова принимаясь за еду.
Я знал таких людей. Они приезжали из крошечных,
разграбленных до полной нищеты королевств и княжеств, они
жадно ели и пили, вспоминая прокаленные солнцем пыльные
улицы своих городов, где в жалких полосках тени неподвижно
лежали умирающие голые мужчины и женщины, а дети с
раздутыми животами копались в помойках на задворках
иностранных консульств. Они были переполнены ненавистью, и
им нужны были только две вещи: хлеб и оружие. Хлеб для
своей шайки, находящейся в оппозиции, и оружие против
другой шайки, стоящей у власти. Они были самыми яростными
патриотами, горячо и пространно говорили о любви к народу,
но всякую помощь извне решительно отвергали, потому что не
любили ничего, кроме власти, и никого, кроме себя, и готовы
были во славу народа и торжества высоких принципов уморить
свой народ - если понадобится, до последнего человека -
голодом и пулеметами. Микрогитлеры.
- Оружие? Хлеб? - Спросил я.
Он насторожился.
- Да, - сказал он. - Оружие и хлеб. Только без
дурацких условий. И по возможности даром. Или в кредит.
Истинные патриоты никогда не имеют денег. А правящая клика
купается в роскоши...
- Голод? - Спросил я.
- Все что угодно. А вы тут купаетесь в роскоши. - Он
ненавидяще посмотрел на меня. - Весь мир купается в
роскоши, и только мы голодаем. Но вы напрасно надеетесь.
Революцию не остановить!
- Да, - сказал я. - А против кого революция?
- Мы боремся против кровопийц Бадшаха! Против
коррупции и разврата правящей верхушки, за свободу и
истинную демократию... Народ с нами, но народ надо кормить.
А вы нам заявляете: хлеб дадим только после разоружения. Да
еще грозите вмешательством... Какая гнусная лживая
демагогия! Какой обман революционных масс! Разоружиться
перед лицом кровопийц - это значит накинуть петлю на шею
настоящих борцов! Мы отвечаем: нет! Вы не обманете народ!
Пусть сложат оружие Бадшах и его молодцы! Тогда посмотрим,
что надо делать.
- Да, - сказал я. - Но Бадшах, вероятно, тоже не
хочет, чтобы ему накинули петлю на шею.
Он резко отставил бокал с пивом, и рука его привычно
потянулась к кобуре. Впрочем, он быстро опомнился.
- Я так и знал, что вы ни черта не понимаете, - сказал
он. - Вы, сытые, вы осоловели от сытости, вы слишком
кичливы, чтобы понять нас. В джунглях вы бы не осмелились
так разговаривать со мной!
В джунглях я бы говорил с тобой по-другому, бандит,
подумал я и сказал:
- я действительно многого не понимаю. Я, например, не
понимаю, что случится после того, как вы одержите победу.
Предположим, вы победили, повесили Бадшаха, если он, в свою
очередь, не удрал за хлебом и оружием...
- Он не удерет. Он получит то, что заслужил.
Революционный народ раздерет его в клочья! И вот тогда мы
начнем работать. Мы вернем территории, отторгнутые у нас
сытыми соседями, мы выполним всю программу, о которой вопит
лживый Бадшах, чтобы обмануть народ... Я им покажу
забастовки! Они у меня побастуют... Никаких забастовок!
Всех под ружье и вперед! И победим. И вот тогда...
Он закрыл глаза, сладко застонал и повел головой.
- Тогда вы будете сытыми, будете купаться в роскоши и
спать до полудня?
Скачать книгу [0.14 МБ]
Пирамида