интересно.
- Ненадолго, - сказал я уверенно. - Литераторы
непостоянны, уверяю вас. Я сам литератор.
Его пальцы на секунду замерли на моих веках.
- Это не приходило мне в голову, - признался он. -
Все-таки брак, хотя и гражданский... Надо не забыть
позвонить жене. Она была очень расстроена.
- Я ее не понимаю, - сказал я. - Хотя мне всегда
казалось, что Левант сперва был влюблен в эту... В Пини.
- Влюблен? - Воскликнул мастер, заходя с другого бока.
- Ну, разумеется, он любил ее! Безумно любил! Как может
любить только одинокий, всеми отвергнутый мужчина!
- И поэтому совершенно естественно, что после смерти
Пини он искал утешения у ее лучшей подруги...
- Подруги... Да, - сказал одобрительно мастер, щекоча
меня за ухом. - Мироза обожала Пини. Это очень точное
слово: именно подруга! В вас сразу чувствуется литератор. И
Пини тоже обожала Мирозу...
- Но заметьте, - подхватил я. - Ведь Пини с самого
начала подозревала, что Мироза неравнодушна к Леванту.
- О, конечно. Они необычайно чутки к таким вещам. Это
было ясно каждому, моя жена сразу обратила на это внимание.
Я помню, она подталкивала меня локтем каждый раз, когда
Пини садилась за кудрявую головку Мирозы и так лукаво,
знаете ли, выжидательно поглядывала на Леванта...
На этот раз я промолчал.
- Вообще я глубоко убежден, - продолжал он, - что
птицы чувствуют не менее тонко, чем люди.
Ага, подумал я и сказал:
- не знаю, как птицы вообще, но Пини была гораздо
более чуткой, чем, может быть, даже мы с вами.
Что-то коротко прожужжало у меня над макушкой, слабо
звякнул металл.
- Вы говорите слово в слово как моя жена, - заметил
мастер. - Вам, наверное, должен нравится Дэн. Я был
потрясен, когда он сумел сработать бункин этой японской
герцогине... Не помню ее имени. Ведь никто, ни один человек
не верил Дэну. Сам японский король...
- Простите, - сказал я. - Бункин?
- Да, вы же не специалист... Ну вы помните тот момент,
когда японская герцогиня выходит из застенка. Ее волосы,
высокий вал белокурых волос, украшенных драгоценными
гребнями...
- А-а, - догадался я. - Это прическа!
- Да, она даже вошла на время в моду в прошлом году.
Хотя настоящий бункин у нас могли делать единицы... Как и
настоящий шиньон, между прочим. И конечно, никто не мог
поверить, что Дэн с обожженными руками, полуослепший... Вы
помните, как он ослеп?
- Это было потрясающе, - проговорил я.
- О-о, Дэн был настоящий мастер. Сделать бункин без
электрообработки, без биоразвертки... Вы знаете, -
продолжал он, и в голосе его послушалось волнение, - мне
сейчас пришло в голову, что Мироза должна, когда
расстанется с этим литератором, выйти не за Леванта, а за
Дэна. Она будет вывозить его в кресле на веранду, они будут
слушать при луне поющих соловьев... Вместе, вдвоем...
- И тихо плакать от счастья, - сказал я.
- Да... - Голос мастера прервался. - Это будет только
справедливо. Иначе я просто не знаю... Иначе я просто не
понимаю, к чему вся наша борьба... Нет, мы должны
потребовать. Я сегодня же пойду в союз.
Я снова промолчал. Мастер прерывисто дышал у меня над
ухом.
- Пусть бреются в автоматах, - сказал он вдруг
мстительно. - Пусть ходят, как ощипанные гуси. Мы дали им
попробовать однажды, что это такое, посмотрим теперь, как
это им понравилось.
- Боюсь, это будет непросто, - сказал я осторожно,
потому что ничего не понимал.
- А мы, мастера, привыкли к сложному. Непросто! А
когда к вам является жирное чучело, потное и страшное, и
вам нужно сделать из него человека... Или по крайней мере
нечто такое, что в обыденной жизни не отличается от
человека... Это что, просто?! Помните, как сказал Дэн?
"женщина рождает человека раз в девять месяцев, а мы,
мастера, делаем это каждый день". Разве это не превосходные
слова?
- Дэн говорил о парикмахерах? - Спросил я на всякий
случай.
- Дэн говорил о мастерах! "На нас держится красота
мира" - Говорил он. И еще, помните? "Для того чтобы сделать
из обезьяны человека, Дарвину нужно было быть отличным
мастером".
Я решился сдаться и признался:
- вот этого я уже не помню.
- А вы давно смотрите "Розу салона"?
- Да я совсем недавно приехал.
- А-а... Тогда вы много потеряли. Мы с женой смотрим
эту историю уже седьмой год, каждый вторник. Мы пропустили
только один раз: у меня был приступ, и я потерял сознание.
Но во всем городе только один человек не пропустил ни разу
- мастер Миль из центрального салона.
Он отошел на несколько шагов, включил и выключил
разноцветные софиты и вновь принялся за дело.
- Седьмой год, - повторил он. - И теперь представьте
себе: в позапрошлом году они убивают Мирозу и бросают
Леванта в японские застенки пожизненно, а Дэна сжигают на
костре. Вы можете себе это представить?
- Это невозможно, - сказал я. - Дэна? На костре?
Скачать книгу [0.14 МБ]
Пирамида